Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара (книги без регистрации txt) 📗
Можно сходить в магазин, но хочется поймать вдохновение прямо сейчас.
Достала из шкафчика огромное белое блюдо и вывалила на него кофейную гущу из кофеварки. Настоящего художника не остановит отсутствие материалов.
Размазывая кофейную гущу по сияющей белой поверхности, я ощущала дрожь в руках.
«Презрение».
Самое подходящее название для этой работы.
Почему меня так вдохновило чужое презрение? Потому что оно несправедливо?
Вместо карандаша и кисти — пальцы и острие ножа.
Очертания мужчины, широкоплечего, сильного. Ноги расставлены, словно он держится ими за землю, готовясь к удару. Стоит спиной ко мне. Руки напряжены, опущены по бокам.
Мужчина не смотрит на меня, потому что презирает, безосновательно, но сильно. Он презирал меня заранее, видел во мне зло, поэтому не удивился предательству.
Жёсткая кофейная гуща натирала пальцы. Я растирала её, выбирая неоднородные частички, добиваясь ровного цвета.
Закончив, вздохнула с облегчением. Жаль, что кофейную картину надолго не сохранишь, но хоть сфотографирую на телефон.
Мне стало легче. Намного легче.
Когда я засыпала, мои руки всё ещё пахли кофе. Мне снился кофейный мужчина, уходящий вдаль, оставляющий за собой пустоту.
К полудню следующего дня новостей не поступило. Экран телефона призывно отсвечивал на столе, но Алексей не счёл нужным подбодрить меня сообщением. Тревога бурлила в поисках выхода. Кофейного рисунка оказалось недостаточно, и я очень хотела вернуться в свою квартиру или хотя бы забрать краски и холст.
Чтобы отвлечься, включила музыку и зашла в спортивный зал. Знаю, что мне не позволено туда входить, что нарушаю элементарные правила вежливости, но ничего не могу с собой поделать. Погода жуткая, по улице не побегаешь, а здесь зал под рукой. Сорок минут на беговой дорожке, полчаса йоги, потом я примерилась к боксёрской груше. Неловкий удар, второй, третий. Мне понравилось. Представляла на груше знакомые лица и лупила от души, выкрикивая свою обиду в серое безмолвие чужой квартиры.
Когда из ушей выдернули наушники, и передо мной появился незнакомый мужчина с усмешкой на наглом лице, я заорала в голос. Отпрыгнув в сторону, наткнулась на грушу и плюхнулась на мат, еле удерживая в груди вырывающееся сердце.
— Кто вы?
— Хозяин квартиры. Извини, что напугал, я на минутку. Зашёл кое-что забрать и познакомиться с гостьей.
Стерев пот со лба, я прикрыла глаза. Это хозяин квартиры. Можно выдохнуть.
Интересный мужчина. Вроде приятный на вид, но если отвернуться, то не вспомнишь его лица. Незаметный, словно бесцветный. Лет тридцать на вид, крепкого телосложения. Спортзал в его квартире явно не для украшения.
— Прости, что я без спроса использую тренажёры, — следуя его примеру, перехожу на «ты».
— А я не запрещал тебе их использовать. Можешь исследовать всю квартиру, включая, — он подмигнул, — и хозяйскую спальню.
Подобравшись, я быстро поднялась на ноги.
— Спасибо за гостеприимство, но я скоро вернусь домой. Ты друг Алексея?
— Можно сказать, что так.
— Я слышала, как он звонил человеку по имени Дог.
— Это моя кличка. Слушай, Ника, я почти разобрался в твоей ситуации, но осталась пара вопросов.
— Какой ситуации?
— Пока я забирал документы из кабинета, слышал твои крики. «Резник — козёл. Второй Резник — ещё больший козёл. А уж третий Резник — всем козлам козёл». С козлами всё понятно, только не понял, по какому принципу ты их пронумеровала?
О, нет.
— Тебе не следовало подслушивать…
— А я и не подслушивал, ты кричала на весь дом, и мне стало любопытно. Вот ещё вопрос: к кому из троих Резников относится «Убью урода!». Ты повторила эту фразу раз сто.
— Это… коллективное.
— Понятно, — усмехнулся он. — Слушай, если тебе нужна помощь…
Подмигнув, он осмотрел меня долгим взглядом и прислонился к стене. Мне не нравится этот мужчина. Его напускная наглость скрывает кучу комплексов, о которых не хочется знать.
— Нет, спасибо. Лёша во всём разберётся.
— Лёша! — мужчина дёрнул бровями. — Да уж ты права насчёт Лёши, он разберётся. Скажи, а «Убью урода!» относилось и к нему тоже?
— Я не… у меня нет к нему претензий.
— Тогда хоть скажи, какой он по счёту из Резников? Самый большой козёл или самый маленький? Понятно, не скажешь. Ладно, приятно было познакомиться. Не стесняйся, пользуйся спортзалом и всем остальным. Я временно живу в другом месте. Сюда захожу, когда… гмм… приходят гости.
Не гости, а женщины. Это его квартирка для развлечений, что объясняет набор продуктов в холодильнике: остатки фруктов, немного молочных продуктов, баллончик со взбитыми сливками (его я касаться не буду!) и шесть бутылок шампанского. А ещё имеется забавная подборка музыки, источника которой я так и не нашла, как ни старалась, только динамики. Из любопытства нажала на одну из цветных панелей на кофейном столике и прослушала десяток невероятно слащавых песен.
— Спасибо за гостеприимство.
— Кстати, — хозяин остановился в дверях, — не знаю, кто ты по профессии, Ника, но блииин… у тебя талант художника. Портрет получился, как живой. Никогда бы не поверил, что со спины может быть такое сходство, да ещё кофейной гущей сделано. Эту позу не спутаешь, Лёха так с детства стоит, словно на палубе в качку. Если захочешь увековечить картину, можешь взять блюдо себе.
Хозяин квартиры ушёл, оставив меня спорить с самой собой. Не знаю насчёт таланта, но в последнее время у меня появилась странная тенденция выплёскивать негодование на холст. Адресовано это негодование третьему из Резников. Самому предвзятому.
К вечеру я испробовала все тренажёры и проиграла битву с четырьмя телевизионными пультами, встроенными в поверхность кофейного столика. Новостей от Алексея так и не было. Не выдержав, отправила ему сообщение. Всего два слова:
«Новости есть?»
Прошло два часа, а он так и не ответил, и тогда я не выдержала. Накинув пальто, решила пробежаться до магазина канцтоваров, чтобы приобрести рисовальные принадлежности и занять себя хоть чем-то полезным.
Случайный прохожий махнул рукой вдоль проспекта.
— Канцтовары недалеко, минут двадцать ходьбы. Как увидите метро, поверните налево.
Метро.
В кармане с намёком позвякивают ключи от моей квартиры. Что, если Алексей вообще не ответит? Я так и буду сидеть в чужой квартире, ждать неизвестно чего? Не люблю зависеть от других людей, особенно в такой ситуации. Послушалась его, повинуясь страху, и теперь застряла. Даже и не вспомнить, откуда взялась дурацкая паника. Алексей сам признал, что не случилось ничего страшного.
Всего шесть остановок метро — и я дома. Понадобится меньше пяти минут, чтобы собрать нужные материалы, и тогда я смогу забыться в работе, а не мучиться, царапая дешёвый ватман неподходящими карандашами. А если к завтрашнему вечеру Алексей не ответит, то я вернусь домой насовсем. Или поеду к родителям.
Приняв решение, я вприпрыжку побежала к метро.
Кто бы знал, как я успела соскучиться по дому. Пусть крохотная, пусть забитая картинами, но эта квартира — моё первое самостоятельное жилище, и я очень к ней привязана. В ней царит мой любимый запах — суп, кофе и краски.
Однако в этот раз, подойдя к двери, я почувствовала себя чуть ли не преступницей. Воровкой, крадущейся в чужой дом. Третий Резник имеет на меня странный эффект, мне неприятно нарушать его правила.
Повинуясь инстинкту, я вошла в квартиру на цыпочках. Попробуйте пройтись на цыпочках в жёстких кожаных сапогах, и вы поймёте, насколько это непросто. Но я смогла, прокралась в собственную квартиру и остановилась в прихожей.
Возьму самое нужное и вернусь. Альбом для эскизов, холст, карандаши и кисти.
Между шторами — полоса лунного света. Пальцы вслепую шарят в поисках выключателя, а я смотрю на подоконник. На стоящую на нём картину. Ту самую, которая дожидается меня в магазине «Товары для художников». Вернее, дожидалась, а теперь она здесь, распакованная. Стоит боком, свешиваясь с подоконника, рама тускло поблёскивает. Две фигуры, мужская и женская, обнимаются у арочного окна, согнутые в порыве зачинающейся страсти. В лунном свете картина кажется жуткой.
