Джокер - Соболева Ульяна "ramzena" (книги онлайн txt) 📗
– Вы смотрите прямую трансляцию ночного ток шоу "Упс". И вы не представляете, какие кадры случайно попали в фокус нашего независимого корреспондента. Пока на улицах творится беспредел, наши бизнесмены развлекаются в режиме нон–стоп.
Я хотела переключить и потянулась за пультом.
– Самый сексуальный и молодой олигарх, счастливо женатый на дочери одного из богатейших людей мира, засветился в обществе любовницы. Да, да, посмотрите на эту парочку, они только что вместе вышли из вип-комнаты в стрип клубе "ххх", самом злачном месте нашего города. Николас Мокану заботливо провожает свою спутницу к ее автомобилю. Обратите внимание на этот кадр.
Я выронила пульт и замерла, чувствуя, как сердце замедляет бег. Крупным планом, в полумраке показывали Ника с какой-то невероятно красивой женщиной, он вывел ее с черного хода к машине, придерживая за талию, точнее, немного ниже талии, и когда она нырнула в автомобиль, слегка хлопнул по ягодице, эдаким жестом удовлетворенного самца. Мне ли не знать этот жест? Женщина послала ему воздушный поцелуй.
Ник махнул ей рукой, достал сигару, прикурил и направился обратно в клуб.
Я выключила телевизор и закрыла лицо руками, пытаясь унять дрожь во всем теле. Так значит вот какая политика. В тот момент, когда я разрываюсь здесь от этой безысходности, после того как мой муж, разделил мою жизнь на две части, он развлекается, а я....а я как дура сижу здесь и жду его. Впервые за много лет, я снова увидела его с другой женщиной. Это было больно. Нет, еще не пришла та самая ревность и дикая тоска, когда ты осознаешь предательство, но появилась тягучая безысходность и отчаяние, которые нарастают постепенно внутри. Предчувствие, что с нами что–то не так. Я делаю не так или он...но что–то происходит.
Швырнула пульт в телевизор и выскочила на улицу. Мне нужно было глотнуть свежий воздух. Немедленно, потому что мне казалось, что я задохнусь.
Холодный ветер рванул мои волосы, взметнул подол платья, и я поежилась, увидев как приближается автомобиль Николаса. Я напрасно надеялась, что состоится разговор, мой муж отделался от меня с холодным презрением, словно я надоедливое, тупое насекомое, которому нечем заняться. А потом он наказал Дэна, за то, что–то выпустил меня. У меня случилось дежа вю. Словно весь тот кошмар, что мы уже прошли возвратился обратно. Ник отдалился настолько, что сейчас мне казалось, что он меня ненавидит.
Ночью он пришел ко мне. Я вцепилась в подушку, когда услышала его шаги. Остановился за дверью, дернул ручку, зажмурилась ожидая сокрушительного удара, втайне надеясь, что он разнесет эту дверь, как и стену отчуждения между нами. Но нет, шаги стали отдаляться. Как и он от меня...быстро, каждый шаг как болезненный стук сердца, все дальше и дальше от меня. Мое сердце здесь, а его с ним, а раньше...раньше мое всегда оставалось там, где он, а его сердце там, где я.
–Это был твой выбор, Марианна!– я закусила запястье, сильнее сжимая подушку, чтобы не побежать за ним.
Я так и не пошевелилась, до самого утра. Даже днем я лежала и смотрела в потолок, слушая как тикают часы, как отъезжают и подъезжают машины, голоса слуг, стук в дверь, снова шаги. Только ОН не дома. Уехал еще до рассвета. Я не знала этого наверняка, но я чувствовала. Его присутствие ощущается всегда. Ближе к полудню я все же встала с постели и решила позвонить детям, меня ждал очередной удар под дых – мой сотовый заблокирован на исходящие звонки. Я бросилась к компьютеру, но интернет тоже отключен. Точнее в сети стоит новый пароль, и я его естественно не знаю. В ярости смела ноутбук со стола и громко застонала. Наказывает. Если я иду поперек его приказов, значит надо лишить меня возможности это делать. То есть просто отрезать от внешнего мира. Типа – смотри телевизор Марианна и вышивай крестиком. Я тяжело дышала, сжимая руки в кулаки. Через десять лет, десять лет проведенные вместе я все еще не могу понять его и никогда не пойму.
Я вышла на улицу, в надежде поймать чужую сеть. Смешно, если учитывать, что мы живем за городом в лесополосе. Но надежда умирает последней. Я хотела написать Фэй, чтобы она приехала ко мне.
Ничего. Глухо. Вне зоны доступа сети. В тюрьме в собственном доме. Я швырнула сотовый о каменную стену ограды и тот разлетелся на куски. Вопреки моему ужасному внутреннему состоянию на небе светило солнце, безоблачно, гладкая лазурь, синева. Бывали минуты, когда ЕГО глаза были такими же синими, как небо, когда он смотрел на меня. Пронзительно синими, удивительно нежными. Тоска сжала сердце очень сильно, заставив прижать руку к груди и стиснуть челюсти. Внимание привлек шорох. Я резко обернулась и замерла. Под деревом в тени сидел тот самый парень, охранник, которому ночью досталось от Ника из–за меня. Он прислонился к стволу дерева, прячась от палящих лучей солнца. Я бы прошла мимо, но все же остановилась, потому что почувствовала запах...запах гари и крови. Подошла к парню и прижала руку ко рту, кожа на его лице и руках покрылась волдырями и слегка дымилась, губы потрескались, и он тяжело дышал.
– Ты в порядке?
Охранник приоткрыл глаза и кивнул.
– В порядке. Передохну и закончу обход, госпожа.
"Голодный паек. Трехсуточная вахта..." – парень голоден и его специально заставили нести дежурство днем, чтобы солнечные лучи поджаривали его живьем, а регенерация наступала очень медленно, превращая каждую минуту дежурства в пытку. Я содрогнулась от этой жестокости. Что ж в разных способах изощренной мести моему мужу нет равных. Но кто сказал, что я не хозяйка в этом доме? Я склонилась к парню.
– Ты не восстановишься до ночи. Ты слишком голоден. Я прикажу отвести тебя в дом.
Я хотела уйти, но охранник схватил меня за руку.
– Меня разжалуют. Не нужно. Я справлюсь.
Я бросила взгляд на его обожженную кожу на запястье, потом посмотрела парню в лицо. Черт. Не помню его имени. Не знаю, как моему мужу удавалось вызывать в них вот это фанатичное чувство преданности ему, они готовы за него дохнуть...или это страх. Боятся Мокану сильнее смерти. Плевать. При мне никто не будет здесь умирать от голода. Парень выпустил мою руку и закрыл глаза.
Через несколько минут я вернулась с пакетом крови, став на колени, надкусила краешек и подала парню. Он удержал меня за запястья.
– Не положено. Приказ есть приказ. Я солдат. Я обязан продержаться.
– Обязан умирать здесь потому что подчинился моим приказам? Потому что тебя не поставили в известность, что это не правильно? Нет. В моем доме, пока я здесь хозяйка никто не будет умирать от ран и от голода. Пей. Я тоже тебе приказываю.
Парень отрицательно качнул головой.
– Приказывать может только Господин.
– Насчет этого нет. Успокойся. Никто не узнает.
Я поднесла пакет к его губам, и просунув руку под затылок, помогла сделать глоток. Он пил жадно, прикрыв глаза от наслаждения, по бледному лицу пробегали сетки вен, с губ срывалось легкое рычание. Он допил, и я забрала пустой пакет. Волдыри на лице исчезли, но все еще оставались на руках. Прикоснулась к ним и закрыла глаза, чувствуя знакомое жжение под пальцами, забирая боль себе. Когда снова посмотрела на парня увидела, как жадно он вглядывается в мое лицо, словно с каким–то благоговением, восхищением. Странный взгляд...и глаза у него очень темные, почти черные. Я смутилась. Пожалуй, долгое время я вообще не замечала чтобы мужчины осмеливались на меня смотреть. Вот так открыто.
– Вы не должны были этого делать, – тихо сказал он и рывком встал с земли, подал мне руку, и я поднялась с колен. Сейчас его лицо приобрело здоровый оттенок. Я снова удивилась насколько он молод. Возможно был обращен в юном возрасте. Внешность вампиров весьма обманчива.
