Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" (электронная книга .txt) 📗
– Не сильно? – взвизгнула бабулька. – Да я промокла до костей. Совершенно точно, что у меня сейчас поднимется температура и я, – ее голос сошел до трагичности: – умру! А я даже номер из-за дождя не разглядела! – досадовала она, заламывая руки. – Но ничего, – она погрозила в сторону, которую удалился автобус, – я их прокляну – одних «зайцев» всю жизнь катать будут!
– А вы умеете? – с долей опасения в голосе спросила я.
Береженого Бог бережет, говорят.
– У меня есть интернет, – сильно выделяя обе буквы «е» в последнем слове, бескомпромиссно заявила она. – А в нем, между прочим, можно все, что угодно найти, даже, – ее тон сменился на доверительный: – как приворожить человека.
Казалось бы, я, наивная блондинка, должна сейчас округлить глаза в юбилейные десятки и, писая кипятком от свалившегося мне на голову счастья, с благоговением внимать ее мудрости, но меня в свое время бабуля просветила, что никаких приворотов-отворотов в жизни не существует. А вот на счет того, что можно проклясть человека, я бы не была так легкомысленно настроена. Ведь существует закон бумеранга, который гласит, что каждое действие (плохое, хорошее) вернется в будущем адресату, типа земля квадратная – за углом встретимся. Это карма. Но также я не исключаю того факта, что Сера – престарелая шаманша магии вуду, которая была изгнана из родного клана низкорослых гоблинов с поэтичным именем Крючконоусы за отсутствие на носу отличительной фамильной бородавки с лишением магических способностей. Страшная она индивидуальность, в общем.
– Да-да! И не смотри так недоверчиво. Правду говорю. Мы вот с Агриппушкой на днях как раз Пирож… Ой, – она прикрыла рот ладошкой и часто заморгала, но быстро сориентировалась: – пирожки пекли по рецепту из Интернета. Вкусные получились. И тебе рецепт дам. Будешь Феоклистика баловать.
– Спасибо, – ага, если я решусь его травануть, обязательно поделитесь кулинарными секретами. – То есть зачем мне его баловать?
– Так женитесь вы скоро.
– Ну…это несколько туманное предположение…
– Туман завтра утром будет, когда проснешься и кольцо на пальце увидишь.
– Серафима Игнатьевна…
– Бабушка Фима, – душевно поправила она меня, взяла под локоток и чесанула своими поршнями в сторону подъезда.
А я дедушка Ленин, блин, приятно познакомиться.
Неунывающая старуха, не обращая внимания на мои слабые протесты, минуя лифт, бодро почесала наверх. Я, еле поспевала за ней, а она скороговоркой наставляла меня:
– Мы тебя сейчас приведем в божеский вид, а то ходишь, как оборвыш. На тебе твой папа экономит что ли? Да у вас все дети и дядя ваш (хотя он-то сектант-фанатик), как босяки ходят. Значит, сэкономленные денежки на свадьбу пойдут. А платье прямо сейчас у тебя бу… Ой, забыла совсем, – мы резко тормознули на пролете третьего этажа. – Идем обратно. Наряд-то у меня дома.
– Какой наряд? – нешуточно испугалась я.
Надеюсь, у нее хватит ума не тащить меня в ЗАГС с Фео прямо сейчас, а то, чует мое трепыхающееся сердце, меня там еще не забыли. И не скоро забудут нашу божественную с Охренчиком роспись.
– Как это какой? Для сватанья, – мы со всех ног неслись обратно на первый этаж. – Надо же, чтобы Феоклист захотел тебя в жены взять, а то опять что-нибудь учудит и вернется на казеные харчи. Эх… – она громко выдохнула, реально переживая за судьбу внучка своей глуховатой подруги.
– Но я как бы…
– Да, ты будешь как святая, которая спасает очередную невинную душу от ада.
Ну да, статус вроде как мой. Признаю. Но у меня уже есть муж!
Жаль об этом нельзя поведать миру.
Стоп! Что значит «захотел тебя в жены взять»? Выходит, он еще никаких браков не хочет. Ну, а заставлять его я не намерена.
Мы остановились у двери. Она быстро справилась с полудюжиной замков, такое ощущение, что она мне сейчас разовый пропуск выпишет, чтобы допустить на секретную базу, где хранится все тайное ядерное оружие нашей страны со всеми последними наработками, и впустила меня в святая святых – в собственную квартиру. Никогда не думала, что мне это будет суждено.
– Так, стой здесь, – резво осадила она меня, вешая зонтик на вешалку, и одновременно напяливая тапки, а я даже подумать еще не успела, чтобы обувь снять – стала, как в музее, оглядывать интерьер.
– Ага, – только и кивнула я, заинтересованно разглядывая слегка позолоченную античную лепнину на потолке.
Наш дом вроде не такой старый, чтобы хвастать подобными декоративными выкрутасами, так что ясно как день – Серафима сама организовала эту красотень. Нет, были бы у нее внуки, я бы погрешила на них. Но о наличии оных из подъездных жителей никто не ведал, так что выводы напрашивались сами собой.
Я думала, что за обшарпанной дверью ее крепости окунусь в атмосферу «back in USSR», но оказалось, что старушка имеет вкус и тягу к прекрасному, иначе откуда такое точное воспроизведение всех тонкостей неоклассицизма – благородный сдержанный декор, выполненный в простых формах, симметричных и чистых линиях? Мой папуля бы сдох от счастья, загляни он сюда, а Серу воздвиг бы в ранг лучших ценителей архитектуры. «Не дай бог!« – опомнилось мое чувство самосохранения, представляя картину задушевных бесед папули и бабули Фимы до самых рассветных часов на нашей кухне.
А между тем я продолжала осматривать непонятного желтоватого цвета кирпичные стены прихожей, обильно смазанные цементным раствором меж собой, так что часть его вытекла, создавая эффект небрежности. Эти стены наводили на мысли о темных переулках. В пользу них играла выполненная баллончиком черной краски жизненная надпись нецензурного содержания. Правда, как только на местами позолоченную, но наипростейшей конструкции вешалку водрузился мокрый плащ хозяйки, креативная надпись исчезла.
А вот половина стены по правую сторону была оклеена газетами поверх кирпичной кладки, по заголовкам которых я определила старые издания «New York Times» (а Сера тщательно подошла к оформлению квартиры), на которые аккуратно наклеили обои. Правда, их хватило всего на два ряда. Но это не помешало установить в области обоев настенный светильник с тремя бронзовыми изогнутыми линиями, на концах которых «распускались цветы» – лампочки в своих оригинальных абажурах, а рядом с ним на первой половине – зеркало в громоздкой ажурной оправе под стать узорам потолочной лепнины. Под зеркалом примостился современный комод с удобными ручками, на котором стоял кровный брат нашего домашнего телефона. Рядом с ним ритмично тикали старинные часы, размеренно передвигая свои витиеватые стрелки.
Эдакий минимализм с налетами авантюризма мне очень понравился. Я разве что рот от восхищения не раскрыла и пальцем тыкать не стала. Была еще идея достать фотоаппарат и запечатлеть все на флэш-карту, дабы заранее собрать материал для своей будущей курсовой работы, но вот незадача – фотика с собой не было. То, что мой курсовик будет посвящено именно неоклассицизму, я поняла только сейчас, хотя нас еще полгода назад просили определиться с темой и начать собирать информацию.
От внимательной Серы мой восторженный взгляд и блеск в глазах не укрылись, но расшифровала она его по-своему, как говорится «у кого что болит»:
– И только попробуй что-нибудь спереть! В суд подам. А знаю, что семейка у вас не без криминальных элементов.
Кто-то «НТВ» пересмотрел.
– Вообще-то…
– Помню я, как недавно твоя сестричка меня чуть на тот свет не спровадила!
Да-да, знакомо. Только это была я. Но просвещать старушку не буду, а вдруг у нее инфаркт прислучится? Нет, я не готова взять на себя этот страшный грех.
– Ну… – ничего монументального в голову так и не пришло.
– В общем, надеюсь, на этот раз обойдемся без внутренних органов, – она погрозила мне кулаком. – А я пойду пока переоденусь. До нитки промокла из-за этих иродов. Права купили и радуются. А я свое лучшее платье обмочила.
Честно, я только после этих слов соизволила обратить свое рассеянное внимание на ее внешний вид. Она революционное знамя в молодости сперла и под платье раскроила его что ли? А потом старую белую простынь на ленты изорвала и накрутила из них огромные вульгарные розы? Оригинальненько…
