Состоятельная женщина. Книга 1 - Брэдфорд Барбара Тейлор (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Она еще раз с грустью поглядела на расстилавшуюся внизу деревню, в одном из домов которой лежала ее мать. Теперь, пока она не дойдет до Фарли-Холл, следов человеческого жилья ей больше не увидеть. Эмма резко повернулась. Хватит отдыхать, решила она. Если не хочешь опоздать, то надо поторапливаться – до шести остается совсем немного времени. Кухарка уже будет ее ждать. Подобрав подол юбки, прошла через турникет и спустилась на огороженное поле. Земля под ногами была твердой от холода, перед ней плыл туман, делавший почти неразличимыми заросли мертвого кустарника и несколько чахлых заиндевелых деревьев. По пути то и дело виднелись снежные плешки с сугробами, казавшимися в туманном воздухе какими-то таинственными существами, пугавшими Эмму своей призрачностью в этот ранний утренний час. Но как ни дрожала Эмма при виде этих „призраков", она ни на минуту не замедлила свой шаг, храбро продолжая идти вперед. Тропинка временами становилась почти неразличимой, однако, проработав в Фарли-Холл уже два года, она так хорошо знала дорогу, что ноги сами вели ее в нужном направлении. Звук ее шагов по замерзшей земле был единственным звуком, раздававшимся в утренней тишине.
Она шла и думала теперь об отце. Она хорошо знала и понимала его, но в последние несколько месяцев поведение отца все больше и больше тревожило ее. Вернувшись с Бурской войны, он уже не был тем человеком, которого она прежде так любила. Прежняя живость куда-то подевалась – все чаще он замыкался, уходил в себя, но потом вдруг взрывался и впадал в такую ярость, что совладать с ней не представлялось никакой возможности. Казалось, ему действуют на нервы все – особенно же старший сын Уинстон. Правда, для мамы и для нее, Эммы, он делал исключение.
Вся эта непоследовательность в отцовском поведении и частые непонятные смены настроения ставили Эмму в тупик: всякий раз, когда он смотрел на нее отсутствующим взором, отец казался ей большим ребенком. Иногда ей хотелось подойти к нему, схватить и как следует встряхнуть, чтобы он наконец понял, где находится, и вернулся в реальную жизнь. Чтобы осуществить задуманное, она, однако, была чересчур маленькой и слабой. Вот почему она все время пыталась расшевелить его, задавая бесконечные вопросы. Они касались денежных дел и, главное, болезни мамы. Отвечая, он не менял выражение лица, по-прежнему остававшегося неподвижным и замкнутым. Боль, которую он испытывал, выдавали только глаза. Это болезнь матери, думала Эмма, сделала его таким: бесконечные страхи за Элизабет изменили даже такого сильного человека, как Джек Харт. Дух его словно окаменел и больше не выручал в трудные минуты, как прежде. И причиной тут была не война, с которой он вернулся, а грусть, вызванная маминым состоянием, решила Эмма.
Однако, по своей еще детской наивности, она не была в состоянии все понять. Главным в ее жизни было страстное стремление во что бы то ни стало изменить те жалкие условия, которые калечили существование семьи, и найти средства для выживания. Это занимало Эмму настолько, что ко всему остальному она была в сущности слепа. Она видела, что у ее папы нет ответов на вопросы, которые задает ему дочь, он не знает, как решить те проблемы, которые стоят перед их семьей. Чтобы хоть как-то ее успокоить, он в последнее время все чаще и чаще прибегает к одной и той же фразе:
– Скоро все поправится, любовь моя!
Ее младший братишка Уинстон, так тот буквально зачарован этими словами, в которых звучат уверенность и оптимизм. С горящими от предвкушения лучших дней глазами он возбужденно восклицает:
– Скажи, когда, папа?! Когда?!
В отличие от Уинстона Эмма слишком прагматична, чтобы спрашивать когда. Ее куда больше интересует как. Разум буквально вопиет: „Как? Как?" Но она ни разу так и не задала отцу этого мучившего ее вопроса. Не задала, потому что боялась: отец не примет брошенный ему вызов, он ведь всего-навсего пытается немного успокоить Уинстона. Кроме того, она была абсолютно уверена, что – и об этом говорил весь ее прошлый опыт – на ее „как" отец не сможет дать путного ответа, и не в состоянии он предложить никаких практических шагов. Реалистка, она примирилась с неизбежностью такого положения вещей уже много месяцев назад. Она приняла эту неизбежность как данность: ведь средств для борьбы с апатией отца и его бессилием, медлительностью и отсутствием всякой инициативы у нее не было.
– Ничего в нашей жизни не изменится к лучшему, потому что отец ничего не делает, чтобы это могло произойти, – произнесла она вслух, перелезая через низенькую ограду, за которой начиналась тропа, ведущая на север.
Эмма с досадой вздохнула, понимая, что тут ничего уже не поделаешь: отец таков, каков он есть, и стать другим он не может, хотя она и не могла взять в толк почему. Эмма еще не знала: когда у человека отнимают надежду, он остается ни с чем, иногда даже теряя волю к жизни. А Джек Харт жил без надежды уже много-много лет.
Немного подышав на руки, чтобы они хоть немного согрелись, она сунула их в карманы своего пальтеца и начала подниматься на нижний склон холма, откуда тропинка вела к Рамсден-Гилл и дальше вверх, на вершину плато, где находилась дорога в Фарли-Холл. У нее еще оставалось время снова подумать о предмете, который в разговорах с отцом она в последнее время никогда не поднимала. Речь шла о деньгах, не думать о которых она просто не могла. Необходимо что-то предпринять, вертелось у нее в голове, чтобы в семье появились деньги. Без них не выжить – ни им всем, ни в особенности больной матери, которой нужно побыстрей восстанавливать здоровье и силы. Несмотря на молодость Эмма уже хорошо знала, что без денег человек – просто ничто, всего лишь бессильная жертва господствующего класса, класса угнетателей. Ничем не лучше вьючного животного, которое тащит на себе вечное ярмо непосильного каторжного труда. Животного, обреченного тянуть лямку до конца своих дней – без всякой надежды, без веры, но зато с вечным отчаянием и ужасом в душе. Такое существование даже жизнью-то не назовешь. Зависеть от настроений, капризов и причуд богатых, этих беспечных и бессердечных людей, не ведающих, что такое превратности судьбы. Да, без денег человек сразу становится песчинкой в огромном и устрашающем мире.
Понимание этого, как и множества других вещей, пришло к Эмме вскоре после того, как она начала работать в Фарли-Холл. Наделенная от природы острой наблюдательностью, Эмма была к тому же сметлива и разумна не по годам. Поэтому она не могла не заметить тех вопиющих и отвратительных различий, которые существовали между жизнью господ в Фарли-Холл и жизнью простых сельчан в деревушке Фарли. Если первые жили в роскоши, даже утопали в ее великолепии, знать не зная о тяготах тех, кто на них работает, то вторые – в бедности и нищете, которые были их уделом, несмотря на то, что своим каторжным трудом они-то и создавали всю ту роскошь, окружавшую праздную жизнь господ в Фарли-Холл.
Деньги, как вскоре убедилась Эмма, наблюдая за семейством Фарли и их образом жизни, нужны не только для того, чтобы обеспечить себя самым необходимым, но и для многого другого. Тот, кто имеет деньги, не могла не понять девочка, имеет власть. Последнее же казалось ей особенно притягательным, ибо именно власть делает человека неуязвимым. Именно власть дает ему безопасность. В то же самое время Эмма с горечью осознала, что если вы бедны, то для вас нет ни справедливости, ни свободы. И то и другое, как она подозревала с присущей ей проницательностью, вполне можно купить, когда у вас есть деньги. Как можно купить и лекарства и вкусную еду, которые так необходимы сейчас ее матери. Лишь бы у вас в кармане всегда были в достаточном количестве шиллинги, которые в нужный момент можно было бы выложить на прилавок. Да, подвела Эмма итог своим размышлениям, деньги – вот ответ на все вопросы.
„Что ж, – решила она, – значит, мне надо каким-то образом зарабатывать для семьи больше денег, чем сейчас". Взбираясь по крутой тропе, Эмма упорно думала: раз люди бывают бедными и богатыми, то, значит, богатым можно стать, а в таком случае почему бы не стать тогда и ей? Отец, правда, считает, что все зависит от двух вещей – рождения и удачи. Эмму эти готовые ответы не удовлетворяли: сомневаясь в их достоверности, она отказывалась признавать содержавшийся в них смысл. Если, рассуждала она, у человека есть идея и он, не жалея сил, работает, чтобы ее осуществить, то кто сказал, что в результате он не добьется богатства? Обязательно добьется! Может быть, даже сделает себе целое состояние. Поняв это, Эмма не упускала такую вероятность из своего поля зрения, не ослабляя своего внимания ни на минуту, не поддаваясь слабости или унынию. Да, у нее не хватало опыта, это верно, но зато она в избытке имела нечто, куда более важное, – интуицию, воображение и честолюбие.
