Чудо для тебя - Полянская (Фиалкина) Катерина (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Мастера, затаив дыхание, ждали Настиной реакции, поэтому она не преминула рассыпаться в похвалах и благодарностях, но как-то автоматически: очень хотелось вернуться домой и надеть гранатовое платье, увидеть, как это будет все смотреться. Сфотографироваться во всем этом великолепии и послать фотографию Тагиру.
Настя не замечала, что совсем забыла и о Кравцове, и о Ване, и что только восхищение Тапира ей будет приятно. Только Тагира.
…У подъезда уже стоял Анечкин «форд», хозяйка же авто энергично бегала вокруг, сетуя на вечно опаздывающую подругу. Причем она не узнала Стасю, пока та не подошла практически вплотную. Госпожа Рожкова опешила и даже, что с ней редко случалось, замолчала. Секунд на тридцать замолчала, а потом разразилась восторженными криками:
— Настька, ну ты даешь! Ну, подруга, теперь этот кавалер, как бишь его там…
— Сергей Кравцов, — подсказала Стася.
— Да, Кравцов будет сражен просто наповал, безусловно.
— Мне все равно, что будет с Кравцовым.
— Хм, а кого ты тогда поразить хочешь? Ванечку?
— Может быть. — Стася почему-то совсем не хотела посвящать даже лучшую подругу в свои странные отношения с Тагиром. Аня посчитала бы ее сумасшедшей или безнадежной романтической дурочкой. Впрочем, Настя и сама так про себя иногда думала. — Пойдем домой наряжаться, а то Кравцов скоро приедет.
— На лимузине?
— На «ниссане».
— Тоже неплохо, — одобрила Аннушка и нажала на кнопку лифта. — Почему вы с Ванькой не переедете отсюда?
— А зачем? Квартира нормальная, район приличный — зачем тратить деньги?
— Чтобы жить с приличными людьми, а не с алкоголиками. — Анечка всю жизнь провела сначала в сталинском доме в окружении семей высокопоставленных военных, а потом в коттеджном поселке — с мужем и детьми. — Помнишь, какая красота в доме, где твои и мои родители живут?
— Красота, но и здесь совсем неплохо. Насчет алкоголиков ты преувеличиваешь. А потратить кучу денег на престижное жилье… Нет у меня этих денег.
— Теперь-то ты их можешь заработать вполне. Если бы еще Ванька дурака не валял.
— У-у-у! Анька, прекрати, ради бога! — взмолилась Настя, открывая квартиру. — Оставь Ваню в покое.
— Он и так в покое, — пробормотала подружка, но тему сменила. — Давай переодевайся живо, фотосессию устроим.
— Ты драгоценности привезла?
— Привезла. Дядя Паша велел бдительно за ними следить на банкете, чтобы кто не украл. — Аня извлекла из сумочки мешочек с колье и серьгами. — «Бандиты они все — эти современные бизнесмены!» — очень похоже передразнила «дядю Пашу» госпожа Рожкова.
— Да уж, папа весьма невысокого мнения о современных бизнесменах — это факт.
Настя накинула домашний халатик и погрузилась в недра бельевого шкафа, покопалась там немного и извлекла несколько нераспечатанных упаковок:
— Ань, а что лучше: боди или лифчик с трусиками?
— Лучше всего просто трусики, желательно стринги, — отрезала Аннушка.
— Ой, ты думаешь?
— Зачем тебе лифчик? И так все замечательно, в корсете-то. Впрочем, и без корсета все нормально.
Настя засунула обратно в шкаф все раскритикованное и извлекла чисто символические черные трусики:
— Вот, твой презент, ни разу не надевала.
— И зря не надевала. Хотя для Ванечки… — Аня покосилась на подругу и продолжила: — Ладно, про Ванечку помолчу.
— Вот-вот, помолчи. А колготки какие?
— Какие колготки! Только чулки! Тоненькие-тоненькие, прозрачненькие!
— Я замерзну!
— Красота требует жертв, подруга!
— Но не таких!
— Именно таких. Ты еще шерстяные рейтузы напяль, самое то получится.
— Ох, смерти ты моей желаешь, — простонала Настя, но чулки надела. — Уф, теперь платье. Осторожненько, прическу не испортить бы.
— Не учите меня жить, — рявкнула Аннушка и подала платье, как заправская горничная.
Настя проскользнула в платье, Аня подтянула подруге корсет, поправила корсаж и шлейф:
— Красотища! Аж самой на раут захотелось.
— Будто ты мало этих раутов посещаешь!
— Полно, но там нет тебя, — ответила Аня и подала подруге туфли. — Надевай, попробуй походить, а то свалишься с каблуков прямо около швейцара.
Настя обулась, прошлась туда-сюда и принялась собирать сумочку. Удивительно, сколько всего можно засунуть в эту маленькую вышитую штучку: помада, пудра, платочек, телефон, визитки, немного денег, паспорт. Сумочка явно была частью комплекта с платьем, потому что отлично смотрелась, пристегнутая псевдозолотой цепочкой к лежащему на бедрах поясу. Анечка протянула мешочек с колье и серьгами:
— Вот драгоценности, подвески королевы.
— А д’Артаньян?
— В комплект не входит.
— Жаль.
Аня помогла застегнуть колье, Стася взглянула в зеркало: да, с первого взгляда видно, что не новодел. Оригинальная огранка камней, тяжелая золотая оправа — антиквариат, одним словом. Похоже и правда придется приглядывать за драгоценностями.
— Все, полный парад. Где фотографироваться будем? — Аннушка извлекла из сумки цифровой фотоаппарат.
Настя оглядела комнату и решила:
— Вот у окна, я сейчас шторы задерну, отлично выйдет. — Портьеры были цвета топленого молока, поэтому должно было получиться хорошо.
— Вставай в позу, — скомандовала Аня, щелкая кнопочками настройки фотоаппарата.
Настя сняла накидку, встала у окна, поправила шлейф и попыталась расслабиться, чтобы на фото выглядеть естественной. Ткань платья холодила кожу, чувствовалась тяжесть колье и сережек, корсет чуть стеснял дыхание… Гостиная исчезла, уступив место бальному залу, огромному и ярко освещенному, наполненному людьми, шумом, смехом и весельем. Она стоит у дверей, все оборачиваются, смотрят на нее, колени подгибаются — и кто-то поддерживает ее под локоть, помогает сделать шаг. Стасе не надо оборачиваться. Она знает, что это Тагир.
Вспышка цифрового фотоаппарата вернула ее в реальный мир, в обычную гостиную. Аня сделала еще несколько снимков, быстренько собралась и доложив, что «Толстячок уже соскучился, наверное», исчезла. До приезда Кравцова еще оставалось время. Она успевала выбрать фотографию и отправить ее Тагиру. Первый снимок вышел самым хорошим, самым естественным: получилось, будто Настя опирается на руку кого-то невидимого и делает шаг вперед. Такое полунамеченное движение. Стася задумалась, каким бы комментарием сопроводить фото, но так ничего и не придумала. Нельзя же написать, что хочет сразить его наповал, поэтому пришлось удовольствоваться нейтральным: «Мой первый выход в свет в связи с повышением». Что еще написать, она не знала. Ведь она просто хочет показать ему фотографию. Показать, какая она, Настя, может быть красивая. Вот и все. Но как об этом напишешь? Стася помедлила секунду и отправила письмо.
Раздался звонок домофона. Кравцов. Пора. Настя заспешила и не выключила ноутбук, даже не вышла из почтовой программы.
Кравцов, как и обещал, стоял у машины прямо у подъезда. Явление состоятельного джентльмена произвело неизгладимое впечатление на бабу Шуру — главу когорты сплетниц подъезда. Настя же, которой Кравцов открыл дверь «ниссана», заставила бабу Шуру потерять дар речи: старушка просто молча смотрела, как отъезжает автомобиль, а потом уселась на лавочку. Стася представила, сколько времени теперь ей будут перемывать косточки, но ни капельки не расстроилась: сплетницы были любопытными, но безобидными созданиями.
Глава 26
Тусовка на открытии ресторана поразила Настю до глубины души. Раньше она видела «высший свет» только краем глаза, в «Сапфире», теперь же окунулась в этот водоворот с головой. Дамы сияли, как новогодние елки, кавалеры напоминали пингвинов. Не все, конечно, но многие: толстеньким пузанам смокинг совсем не шел. Кравцов, надо отдать должное, смотрелся великолепно — как и Вениамин Старыгин, если она правильно запомнила имя.
Презентация выглядела потрясающе: хорошо срежиссированный феерический праздник в стиле Российской империи времен «Войны и мира», разве что по-французски никто не говорил. Но так и хотелось поискать глазами князя Андрея. Открывавшийся ресторан назывался «1812» и полностью соответствовал названию: меню, обстановка, декор, официанты — все каким-то чудом перенеслось из начала девятнадцатого века, из блистательных времен Наполеона, Пушкина и классического ампира.
