Душою и телом - Беннет Элизабет (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
– О, Боже, так вы из прессы! – вздохнул Меллон. – Почему же вы раньше не сказали, мисс Хартли? Зачем было придумывать всякие срочные личные дела? Вы ведь хотите взять у сенатора интервью, не так ли? Зачем же беспокоить сенатора лично? Я дам вам телефон его пресс-секретаря, Риты Кирби, вы позвоните ей и с ней обо всем договоритесь, – он поднялся.
– Мне жаль, если вы, сенатор, придерживаетесь такой же точки зрения, – проговорила Касси, не обращая никакого внимания на Меллона. – Я думаю, что небольшой, но глубокий сюжет о том, как вы используете ваше время – и деньги налогоплательщиков – сослужил бы вам хорошую службу в год перевыборов. Тем, более принимая во внимание те шаги, которые предпринимает против вас Руфи Нельсон. Кроме того, этот сюжет был бы создан вашей самой искренней почитательницей.
– А Вэнс знает, что вы здесь? – спросил сенатор, краснея. – Почему он сам не позвонил и не предупредил меня?
– Потому что мистер Магнус понятия не имеет е том, что я пришла сюда, – мягко ответила Касси. – Я уже сказала, что меня привели сюда личные дела.
– Но это возмутительно, сенатор! – Казалось, Меллон лопнет от злости. – Я сожалею, что пошел на поводу у этой женщины и…
– Ладно, Джефф, успокойся и сядь. Коли уж мисс Хартли пришла сюда, так не лучше нам выслушать, что она хочет сказать? – Сенатор вдруг заговорил так уверенно, что помощник даже рот открыл от удивления.
– Я вас слушаю, – кивнул сенатор Касси.
– Видите ли, сэр, – начала Касси, – многим представителям моего поколения не известны инициалы Дж. Ф. К. Они не могут помнить шестидесятых годов и тех обстоятельств, при которых вы стали знамениты. Они не понимают надежд, чаяний, некоторого идеализма того времени. Они не понимают того, что вы на самом деле совершили… и того, во что вы верили. Эти люди – а они составляют огромный процент от общего числа голосующих – выросли циничными и равнодушными к политике и политикам…
– Но все это мы прекрасно знаем и без вас, – вновь перебил ее Меллон.
– Поэтому меня и удивляет, что вы отклоняете мое предложение о том, чтобы сделать о сенаторе небольшую передачу, в которой мы напомнили бы зрителям о том, сколько сделал сенатор для Соединенных Штатов. Сейчас о нем многие забыли, и, по-моему, совершенно несправедливо. Если не предпринять никаких мер, – продолжала Касси, – то государство потеряет одного из лучших своих политиков… И я хочу помочь. Более того, я могу помочь.
– Всем известно, что ваши «Неприятные новости» – передача для недоумков, – возразил Меллон. – И уж лучше сенатору вообще нигде не выступать, чем сниматься у вас.
– Для недоумков! – рассмеялась Касси. – Да, вы правы. Но ведь тем лучше. Пусть эти недоумки соберутся в положенный час у телевизора, ожидая увидеть, как на телеэкране отдают на всеобщее заклание известного сенатора. Пусть они жаждут крови. Но что они увидят вместо этого? Умный, обстоятельный рассказ об одном из последних либералов нашего времени. Вместо монстра перед ними предстанет живой человек, со своими мыслями и чувствами. Человек, который не только заслуживает их уважения, но и нуждается в их поддержке.
– А вы, мисс Хартли, какую выгоду вы извлечете из этого? – спокойно спросил сенатор.
– Вы же знаете, сенатор, что Миранда задумывала снять о вас сюжет, – ответила Касси. – Я узнала об этом из ее записей.
– Я впервые слышу об этом, – сказал сенатор и тут же усомнился в своих словах. Спиртное так притупило в последнее время его память, что он вполне мог забыть о том, что они с Мирандой о чем-то таком договаривались. Быть может, Миранда действительно просила его дать интервью? И, может, он даже согласился? Теперь он даже смутно припоминал, что они с Мирандой имели какую-то беседу… но о чем она была? – Да, мы, кажется, что-то такое обсуждали, но что конкретно – не помню.
– Вы действительно просто забыли, но поверьте мне, Миранда очень тщательно готовилась к тому, чтобы сделать этот сюжет. Вы спрашиваете, зачем все это мне? Отвечу: это возможность продолжить дело покойной сестры. Для меня это будет случай не только выразить свое преклонение перед вами, сенатор, но и отдать должное памяти моей сестры.
– Сенатор, умоляю вас, – уже в который раз перебил ее Меллон, – мы с вами выбиваемся из графика. Давайте передадим любезное предложение мисс Хартли Рите. Она как раз составляет график ваших выступлений в будущем месяце, хотя я очень сомневаюсь, чтобы там еще осталось свободное место.
– Я подумаю над тем, что вы сказали, – сенатор встал и протянул Касси руку на прощанье. Он почувствовал, что его рука слегка дрожит. Сенатор ощутил вдруг неимоверную усталость. Очень много энергии уходило на то, чтобы противостоять таким настырным парням, как этот Джеффри Меллон. Ему подумалось, что он совершил колоссальную ошибку, окружив себя такими нахалами, как он. Насколько было бы лучше, если бы у него работали искренне преданные ему люди – вроде этой девушки, Касси. Он был так признателен ей за ее теплые слова: значит, есть еще на свете люди, которые помнят старика Хааса, не забывают о том, за что он боролся. Правда, иногда, а в особенности в последнее время, он и сам не мог вспомнить: а что это тогда были за идеи? Нет, нужно освежиться, встряхнуться. Надо пойти в туалет, отхлебнуть втихаря из заветной бутылочки – авось, полегчает?
21
Когда Хаас позвонил Магнусу и рассказал о визите Касси, император пришел в невообразимую ярость. Взбешенный, он тут же позвонил Макферсону. Но, узнав, что Мак не только не санкционировал этого поступка Касси, но даже, более того, не знал о нем, Магнус почему-то сразу же поостыл… Было ли то, что он внезапно почувствовал, тоской, меланхолией или чем-то еще, он и сам не мог определить, но только Касси вдруг совершенно неожиданно напомнила ему своими действиями Миранду…
– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил Мак. – Отстранил ее на время от работы? Ума не приложу, за каким чертом она поперлась к Хаасу, у нее ведь в самом разгаре работа над сюжетом о школе!
– Согласитесь, что это, по меньшей мере, странно, – недоумевал Магнус. – Почему вдруг Хаас… и почему именно сейчас? Нет, не надо, – ответил он на обещание Мака разобраться. – Я сам хочу понять, в чем дело. По всей видимости, у нашей маленькой девочки созрел какой-то грандиозный замысел… впрочем, посмотрим. Скажите ей, что я буду ждать ее сегодня около семи вечера.
Чарлин и весь обслуживающий персонал уже разошлись по домам. Магнус смотрел в окно, выходившее на запад: багрово-красное солнце зависло над Нью-Джерси. Раздался едва различимый звук сначала открывающихся, а затем закрывающихся дверей лифта. Он услышал в коридоре ее шаги – это была быстрая уверенная походка, точь-в-точь такая, как у Миранды. Он даже представил себе, что это Миранда – идет к нему, так, как частенько приходила на закате. Он никогда не забудет того вечера, когда это произошло впервые. Два с половиной года назад. Она стояла, помнится, на том же самом месте, что и он сейчас, и смотрела на заходящее солнце. «Впечатляющий вид, – проговорила она. – Совсем, как на горе Олимп». – «Только с той маленькой разницей, что мы с вами не боги», – сказал Магнус, протягивая ей бокал шампанского. Позже он узнает, что это ее любимый напиток. Позже он всегда будет держать для нее две бутылки ледяного шампанского. Позже он узнает вкус шампанского на ее губах и языке. «А разве нет? – рассмеялась она. – По-моему, мы с вами чем-то похожи на богов. У нас с ними много общего. Мы очень часто ведем себя не так, как простые смертные». – «Что вы имеете в виду?» – спросил Магнус, любуясь ее чудесной улыбкой. Сколько лет он прожил, борясь с непреодолимым желанием овладеть ею… столько, что ему теперь показалось – он ждал ее слишком долго. «Мы оба жестоки, Вэнс, – сказала она, потягивая шампанское из тонкого высокого стакана. Ее шея была так хороша, так белоснежна, что Магнусу хотелось погладить ее, прикоснуться к ней губами. – Вы не против, если я буду называть вас по имени?» – «Что вы, Миранда, нисколько. Я могу только сожалеть, что вы давно меня так не называете. Но я не очень понимаю… мы жестоки? Что вы имеете в виду? Я, знаете ли, всю жизнь считал себя неплохим человеком». И он ведь действительно был неплохим. Пока не встретился с Мирандой.
