Спасение Келли и Кайдена (ЛП) - Соренсен Джессика (онлайн книга без TXT) 📗

Люк вынимает деньги из бумажника и отдает их таксисту, а затем проскальзывает в открытую дверь.

— Вы, ребята, платите за напитки. — Он собирается выходить, и я качаю головой, пока Люк выскальзывает и выбирается из машины.

Я жду Келли, но она не двигается. Когда я, наконец, осмеливаюсь заглянуть через плечо, то обнаруживаю, что она смотрит на меня. Я кладу руку на спинку сиденья и нагибаюсь, чтобы быть лицом к ней.

— Все в порядке? — спрашиваю ее.

Она прикусывает нижнюю губу и трясет головой.

— Нет.

Я борюсь с желание прикоснуться к ней.

— Что случилось?

Она освобождает нижнюю губу и скользит к краю сиденья.

— Я не знаю кто ты.

Моя челюсть чуть ли не падает на землю.

— Что?

Она делает прерывистый вздох, вытаскивая ноги из машины.

— Я не знаю кто ты. Не буквально, но это причиняет боль. — Она больше ничего не говорит, выбираясь наружу, оттягивает платье за подол и присоединяется к Сету и Люку на тротуаре.

Не знаю, как воспринимать то, что она сказала. Я рассказал ей больше, чем кому-либо другому. На самом деле, когда думаю об этом, то понимаю, что никому ничего не рассказывал, а перед ней полностью обнажился. Мои ботинки шаркают по гравию, когда я захлопываю дверь. Такси отъезжает, скрипя шинами, а я остаюсь стоять на обочине.

Келли цепляется за руку Сета, но я не могу точно сказать, кто за кого держится. Люк уже тянется за сигаретами и вставляет одну в рот. Люди говорят, смеются, веселятся, но внутри моей головы ураган.

Она не знает меня.

Она действительно не знает меня.

И это потому, что я не позволяю ей.

Внезапно я чувствую себя мудаком. Я обязан объяснить ей, почему она нашла меня истекающим кровью на полу.

Я теряюсь в своих мыслях, когда очередь продвигается вперед, и мы заходим внутрь здания. Люк нашел клуб от восемнадцати и старше, поэтому нам не нужно поддельное удостоверение. Как только мы переступаем порог двери, то нас окутывает удушающая атмосфера. Слишком много гребанных людей, плотно забивших маленькое помещение. Спертый воздух, но, к счастью, здесь не разрешают курить. Музыка оглушительна. И пол вибрирует от нее. Я раньше никогда не возражал от подобных мест, но внезапно на меня накатывает слабенькая клаустрофобия. Я думаю, что у Келли также, потому что она цепляется за заднюю часть куртки Сета, словно ее жизнь зависит от нее, пока он идет впереди, расталкивая толпу. Люк исчезает в толпе.

Кто-то спотыкается, идя из бара, и разливает пиво по всему полу рядом с ногами Келли. Она отпрыгивает в сторону, пальцы ее отпускают Сета, но снова тянутся к нему. Но люди мешают ей, и я могу утверждать, что она пытается не паниковать.

Я делаю несколько больших шагов и хватаю ее за талию. Ее тело напрягается, и я быстро целую ее в голову и шепчу, — Расслабься, это я.

Она кивает на звук моего голоса и ее плечи смягчаются. Я медленно приближаюсь к ней, пока ее затылок не прижимается к моей груди, и тогда я обнимаю ее за талию, надежно прижав к себе, и движусь сквозь толпу. Я убеждаюсь в том что, держу локти так, чтобы никто не смог подобраться близко и прикоснуться к ней, и, когда мы, наконец, вырываемся из толкучки, то оба делаем глубокий вдох.

Мои руки расслабляются вокруг нее, но я не позволяю ей отстраниться, пока мы движемся к угловому столику, где сидят Люк и Сет. Я отпускаю ее только для того, чтобы выдвинуть стул, а она дарит мне неуверенную улыбку, когда садится. Я сажусь с другой стороны стола, желая не быть здесь.

— Боже, здесь просто сумасшедший дом, — говорит Люк, взъерошивая свои волосы, пока оглядывается на бар, толпу возле двери и на танцпол в углу. — И жарко.

Сет кивает и тянется за сигаретами, что лежат в его переднем кармане. Но затем его лицо мрачнее, и он смотрит на столики вокруг нас.

— Минуточку. Здесь нельзя курить, да?

Люк качает головой, откидываясь на стуле и разминая мышцы, и скрещивает руки.

— Да… Это просто убивает меня.

— Думаю, что это сигареты те, кто собираются тебя убить, — нервно шутит Келли, пока ее глаза мельком глядят на танцпол.

Люк стреляет в нее смертоносным взглядом, но потом качает головой и улыбается.

— Ну, раз я не смогу курить, то хотя бы буду пить. — Он отодвигает стул подальше от стола и поднимается на ноги. — Что будете?

— Самое слабое, что есть в наличие, — отвечает Келли, заламывая руки на коленях и впиваясь ногтями. Она беспокоится, и я хочу знать почему. Это из-за меня, или это что-то другое?

Сет достает телефон и начинает нажимать на кнопки.

— Я не разговаривал с Грейсоном со вчерашнего дня. — Вздыхает он. — Думаю, он расстроен из-за меня.

Келли опирается руками о стол.

— Почему?

Сет пожимает плечами, скользя пальцами по экрану.

— Потому что я, возможно, высказал кое-что по поводу наших отношений.

— Например? — спрашивает Келли.

— Например, то, что я хотел бы отдохнуть. — Он таращится на телефон и вздыхает, а Келли хмурится в его сторону. — Не смотри на меня так. Я не это имел в виду. Я устал и много думал, и я не имел это в виду.

Келли проводит рукой по поверхности, стряхивая немного соли на пол.

— Ты сказал ему об этом?

— Пока нет, — отвечает он. — Но я работаю над извинениями.

— Сет. — Она протягивает руку через стол и прикасается к его руке. — С каких пор ты все держишь в себе? Ты никогда так не делал. Это нездорово.

Он пожимает плечами, бросает взгляд на меня, а затем берет Келли за руку.

— Пойдем со мной на минутку, — говорит он, вставая из-за стола, заставляя ее подняться на ноги.

Кивнув, она следует за ним, не оглядываясь на меня. Все что я могу услышать, это лишь отзвуки их голосов в моей голове. Никогда и ничего не сдерживать в себе. Это вредит здоровью.

Если это правда, тогда я явно не самый здоровый человек в мире. Я чувствую, как все скапливается внутри меня. Что я из себя представляю. Что чувствую. Моя жизнь и пустота, которые вечно будут владеть мною. Если же это неправда, тогда мне нужно разобраться в последних годах моей жизни. Но мне сложно думать сейчас, потому что чувства накрывают меня с головой, и тогда я вскакиваю на ноги. Несусь через весь зал, направляясь в уборную, и пихаю открытую дверь. В комнате несколько парней, поэтому я захожу в одну из кабинок и запираюсь. Прижимая руки к лицу, пытаюсь сделать несколько глубоких вздохов, а затем двигаю пальцы на запястья, щелкая браслетом. Я делаю это снова и снова, пока не появляется большой красный рубец, но это все еще не приносит облегчения.

Мне нужно что-нибудь – что угодно, чтобы эти чувства ушли. Я обыскиваю кабинку, в поисках чего-нибудь острого, как край металлического диспенсера для бумаги. Это отчаянное решение, которое может привести к столбняку. Не уверен, что смогу сделать это. И когда направляю к нему запястье, то замечаю застежку на одном из кожаных браслетов. Рассматриваю ее, как более удачную альтернативу и помещаю другое запястье выше, а затем с силой дергаю ее вниз. Кожа распарывается, и боль вспыхивает в руке. Когда кровь проливается, мое сердце успокаивается.

Я сажусь на унитаз и позволяю крови течь на пол, брызгая красными капельками на плитку возле моих ног. Я кладу голову на руки, чувствуя стыд с удовлетворением, и задаюсь вопросом, как, черт возьми, попал в это место и как докатился до такого.

Я могу вернуться к тому моменту, когда все началось, мне было около двенадцати. Это случилось сразу, после того, как моя команда упустила бейсбольный мяч, из-за того, что я промазывал каждый раз, когда был отбивающим. Часть меня делала это нарочно, на зло, потому что знал, что это рассердит отца. И хоть мне было больно каждый раз, когда он злился, ему тоже было больно, внутри.

Я помню, каким спокойным был отец на обратно пути до дому, что заставляло меня нервничать. Его пальцы вцеплялись в руль, когда он управлял машиной. Ветер дул и поднимал клубы пыли. Небо было облачным, и я помню, как сожалел, что дорога не бесконечна.