Лукавый ангел - Майклз Кейси (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Ты спишь? Мы уже подъезжаем.
— Нет, — ответила она, не открывая глаза. — А тебе понравилось, как мы провели этот вечер?
Грейди включил сигнал поворота, снизил скорость и начал перестраиваться в правый ряд, даже не пытаясь обогнать идущий впереди автомобиль.
— Ты ведь знаешь, что я в полном восторге, — наконец промолвил он.
— Да, я поняла это, когда ты начал отплясывать вместе с отцом Рикки. Крутой попик, не правда ли?
— О ком ты говоришь? — спросил Грейди, выезжая на извилистую дорожку, ведущую к особняку Пиверса.
— О том молодом священнике, разумеется! Мы с девчонками давали всем святым отцам, преподававшим в нашей школе, какое-нибудь прозвище. Например, отец Великолепный. В седьмом классе я влюбилась в тренера баскетбольной команды церковной лиги. Его звали отец Том. Я стала лидером группы поддержки, чтобы быть к нему поближе. В него влюблялись все девчонки, они не давали ему проходу.
— Ты училась в приходской школе? — спросил Грейди.
— Не смей ничего у меня выпытывать! Мы же договорились! — вскричала Энни. — Или ты забыл, что пари выиграла я? Мне нравится быть загадочной женщиной, так что не задавай мне больше дурацких вопросов!
— Наверное, в детстве и юности ты была заводилой среди одноклассниц, — не унимался он. — Никогда не поверю, что ты росла тихоней.
— Я кричала громче всех и обожала спорт и подвижные игры, — призналась Энни. — Все, больше ни одного вопроса!
Грейди остановил машину напротив особняка, вышел и открыл дверцу для Энни. Судя по довольной улыбке на ее физиономии, этот галантный жест ей очень понравился, хотя она и привыкла сама открывать все двери.
Парадную дверь дома для них распахнул Диккенс.
— Как чувствует себя Арчи? — спросила Энни. — Спит или разучивает приемы самообороны, поскольку Грейди отобрал у него револьвер?
— Мистер Пиверс спит, запершись в спальне, — ответил дворецкий, даже не шелохнувшись. — Спит он всегда крепко.
— Разумеется! — воскликнул Грейди, пропуская Энни вперед. — Каким снотворным ты его накачал? Морфином?
— Я лишь следую указаниям доктора Сандборна, сэр, — обиженно ответил мажордом и, повернувшись, поспешно удалился.
— Зачем ты к нему придираешься? И не стыдно тебе обижать пожилого человека? — сказала Энни, укоризненно качая головой.
— Арчи обзавелся собственным складом наркосодержащих лекарств, а мне должно быть за это стыдно? — возмущенно спросил Грейди. — А как насчет его врача? Если на миг забыть о том, что он доктор, то его смело можно назвать наркоторговцем и вдобавок наркоманом.
— Нет, он не такой! — с жаром возразила Энни, но, спохватившись, сделала успокаивающий вдох и перешла на вежливый тон: — Извини, я немного погорячилась. Просто мне не нравится, когда на людей навешивают оскорбительные ярлыки, называют их аферистами, мошенниками и самозванцами. Я хочу сказать, что сначала нужно во всем разобраться. Мало ли какие могут быть у него обстоятельства!
— Ты пытаешься защитить доктора Сандборна, Энни, и это меня удивляет. Хорошо, хорошо, молчу! Но имей в виду, что когда моя миссия в этом доме закончится, я непременно поговорю с ним о преимуществах жизни пенсионера в собственном домике где-нибудь в солнечной Флориде.
— Уж не собираешься ли ты донести на него в полицию? — не оборачиваясь, спросила Энни, продолжая идти по коридору к своей комнате. — Но почему именно он вызывает у тебя праведное негодование? Почему ты закрываешь глаза на воровство Диккенса?
— Не притворяйся, Энни, что ты не видишь разницы между ними? — сказал Грейди, берясь за ручку двери. — Доктор Сандборн — врач, он лечит людей.
— А вот и кет! — сказала Энни и, толкнув дверь, вошла в комнату. Ей следовало прикусить язычок, но ее понесло: — Диккенс сказал, что он уже давно на пенсии. Так что Арчи — его единственный пациент.
— В самом деле? С чего бы это вдруг Диккенсу откровенничать с тобой? — спросил Грейди, устремляясь в кладовую, чтобы осмотреть ее на всякий случай.
— Может быть, заглянешь и под кровать? — язвительно спросила Энни. — Вдруг оттуда выскочит привидение? Одного только я не понимаю: почему ты проверяешь мою комнату, а не спальню Арчи. Тебе следовало бы не покидать его ни на минуту, а ты вместо этого развлекаешься на ярмарках с особой, которую подозреваешь во всех смертных грехах.
— Тебе станет спокойнее, если я скажу, что полностью доверяю Диккенсу? Он ведь не хочет потерять свой маленький, но весьма прибыльный бизнес. Надежнее телохранителя, чем он, пожалуй, и не найти. И вообще, тебе ли это говорить? Можно подумать, что ты пользуешься здесь каким-то влиянием.
Грейди осмотрел чулан и вошел в ванную.
— Меня здесь все обожают! — самоуверенно воскликнула Энни, вскинув подбородок. — Все без исключения.
Грейди вышел из ванной и, подойдя к ней почти вплотную, заявил:
— Они тебя ненавидят, и ты это знаешь. Только одному мне ты симпатична. — Он погладил ее ладонью по щеке.
Энни потупилась и промямлила:
— Правда? Рада это слышать.
В комнате зависла напряженная тишина.
— Энни? — нарушил ее первым Грейди.
— Что? — чуть слышно спросила она, стараясь не думать о том, что они одни в комнате и стоят рядом с двуспальной кроватью. — Что еще ты хочешь мне сказать?
— Нам нужно решить одну проблему, — сказал Грейди, тесня ее к кровати. — И ты это знаешь.
— Какую проблему? — спросила Энни, взглянув наконец ему в глаза. — У меня нет никаких проблем.
— А вот и есть, Энни. И не притворяйся, что ты не понимаешь, что я подразумеваю секс. Мы должны решить, будем мы им заниматься или нет. Вернее, это ты должна сказать, уйти мне или остаться. Решай скорее, потому что иначе я окажусь в затруднительном положении.
У нее перехватило горло и задрожали колени, так что изобразить на лице ледяное спокойствие ей не удалось, что ее огорчало. Она бы предпочла держаться невозмутимо, так, словно бы рядом с ней стоял один из многих мужчин, с которыми она переспала за свою взрослую жизнь. Но беда заключалась в том, что она не знала, как сохранять невозмутимость в подобных ситуациях, и не умела притворяться умудренной сексуальным опытом женщиной.
— Энни? — сказал он, кладя руку ей на плечо и подступая к ней настолько близко, что она ощутила его дыхание. Она отвернула голову, и он коснулся губами ее шеи.
— Не надо! Это нечестно! — прошептала она, дрожа от прикосновений его языка к ее самым чувствительным местечкам.
— Я ничего не могу с собой поделать, — ответил он и, обняв ее за талию, порывисто прижал к себе, так что она почувствовала низом живота, что у него наступила эрекция. Все смешалось у нее в голове, и она закрыла глаза.
— Энни! — выдохнул Грейди, сжимая пальцами ее ягодицы.
Она судорожно вздохнула, он сжал руками ее груди и начал теребить соски.
— Энни…
Она замерла, чуть дыша, прислушиваясь к новым для себя ощущениям и стараясь не упасть.
Грейди все сильнее сжимал ее в объятиях, и внизу живота у нее возникло сладкое томление. Он плотнее прижался к ней своим окрепшим естеством и снова произнес ее имя.
— Ну что ты заладил — Энни, Энни! — в сердцах воскликнула она, злясь на него за то, что он просто молча не делает того, что собрался с ней сделать.
Грейди отстранился, продолжая, однако, держать ее за талию, и, заглянув ей в глаза, спросил:
— А ты когда-нибудь уже делала это?
Энни вытаращила на него остекленелые глаза и закричала:
— Конечно же, я это делала. Ведь мне двадцать пять лет, поэтому, естественно… я… в общем, да!
— Правда? — с улыбкой спросил он, рискуя разозлить ее и получить удар в солнечное сплетение.
— Да! Представь себе! И много раз! — выпалила она. Он взял ее за руку и, усадив рядом с собой на кровать, спросил:
— И сколько же именно?
Энни вырвала руку, вскочила с кровати и закричала:
— Почему это тебя беспокоит, Салливан? Может быть, тебе нужны их рекомендации? — Она повернулась к нему спиной и, взъерошив пальцами волосы, добавила: — Пожалуйста, оставь меня! Просто тихо уйди отсюда, ладно?
