Дневники няни - Маклохлин Эмма (электронные книги бесплатно txt) 📗
Когда я возвращаюсь, она уже стоит в третьем платье в стиле ампир из шелка-сырца и удивительно напоминает Жозефину.
— О, это гораздо лучше. Вам идет завышенная талия.
— Да, но оно не слишком сексуально, правда?
— Вероятно… нет, оно прекрасно, но все зависит от того, как вы хотите выглядеть.
— Ослепительной, няня. Неотразимой.
Мы улыбаемся друг другу, и она, зайдя за китайскую ширму, объявляет:
— У меня еще одно.
— Вы собираетесь оставить все? — спрашиваю я, разглядывая нули на болтающихся бирках,
— Нет, конечно, нет! Только одно, которое надену сегодня. Остальные верну. Кстати, не могли бы вы отвезти их завтра утром в «Бергдорф»?
— Без проблем. Съезжу, пока Грейер будет у приятеля.
— Верно! Застегните мне «молнию».
Я отставляю бокал и помогаю ей влезть в сногсшибательно сексуальное платье, напоминающее моду тридцатых годов.
— Да! — восклицаем мы, когда она смотрит в зеркало.
— Потрясающе! — добавляю я, и притом вполне искренне. Это единственное платье, которое показывает ее фигуру в самом выгодном свете. В нем она кажется не тощей, а грациозно-неземной. Глядя на ее отражение, я вдруг сознаю, что переживаю за нее. Переживаю за них.
— Как по-вашему, нужны тут серьги? Я должна надеть колье, которое подарил мне муж.
Она вынимает бриллиантовую нитку.
— Ну разве не прелесть? Но выглядеть кричаще мне тоже ни к чему.
— У вас есть маленькие «гвоздики»?
Она роется в шкатулке с драгоценностями, а я тем временем сажусь на бархатную скамью и попиваю вино.
— Эти?
Она показывает небольшие бриллиантовые серьги на «гвоздиках».
— Или эти?
Такие же, но рубиновые.
— Нет, определенно бриллианты, иначе будет слишком много красного.
— Я заехала сегодня к Шанель, купила помаду точно такого же оттенка, и вот!
Она вытягивает ногу. Ногти покрыты лаком «Шанель редкот».
— Идеально, — киваю я.
Она надевает серьги и накладывает помаду.
— Как по-вашему? О, подождите!..
Она подходит к сумке с этикеткой «Маноло Бланик» и вытаскивает коробку с изящными черными шелковыми босоножками.
— Не чересчур?
— Нет-нет! Они восхитительны! — протестую я, когда она надевает босоножки и вновь поворачивается ко мне.
— Ну как? Чего еще недостает?
— Ну… я бы сняла бигуди. Она смеется.
— Вы само совершенство.
Я быстро оглядываю ее напоследок.
— Только вот…
— Что?
— У вас есть «танга»?
Миссис N. снова смотрит в зеркало.
— О Боже! Вы правы.
Она принимается рыться в пластиковых пакетах, сложенных в ящичке с бельем.
— По-моему, мистер N. подарил мне пару во время нашего медового месяца. Блестяще! Просто блестяще! Вот они!
Она поднимает шикарные тонкие черные трусики от Ла Перла, с кремовой шелковой вышивкой. От души надеюсь, что это ее собственные.
В дверь звонят.
— НЯЯЯНЯ! Пиццу принесли.
— Спасибо, Грейер, — откликаюсь я.
— Сойдут и такие. Я готова. Большое спасибо.
Когда мы с Грейером умяли половину средней пиццы, я достала из рюкзака маленькую картонную коробочку.
— А сейчас десерт в честь Валентинова дня!
В коробочке лежат два шоколадных кекса, украшенных красными сердечками. Грейер тихо ахает при виде такого отступления от нарезанных фруктов и соевых печений. Я наливаю два стакана молока, и мы принимаемся за дело.
— А что это у вас?
Мы застываем, не донеся кексы до ртов.
— Няня пвинесла ошобые кексы на Ваентинов день, — оправдывается Грейер, принимаясь тем не менее жевать.
Миссис N. собрала длинные волосы в свободный узел и наложила косметику. И стала почти красавицей.
— О, как мило! Ты поблагодарил няню?
— Спашибо, — шепелявит он, обдавая меня фонтаном крошек.
— Машина должна подъехать с минуты на минуту.
Она присаживается на край банкетки, натянутая как струна, напряженно прислушиваясь, не раздастся ли жужжание домофона. И при этом очень похожа на меня — старшеклассницу, разодетую, ожидающую звонка, чтобы узнать, чьи родители уехали за город, где мы встречаемся и где будет он.
Мы смущенно доедаем кексы, пока она изнывает от волнения.
— Что ж… — Она встает, как только я начинаю вытирать мордочку Гровера. — Подожду в кабинете. Не позовете ли меня, когда зазвонит домофон?
Она уходит, украдкой оглядываясь на домофон.
— Давай полетаем, няня, ну пожалуйста!
Он поднимает руки и принимается описывать круги вокруг меня, но я стоически мою тарелки.
— Грейер, по-моему, ты немного переел. Лучше достань свои раскраски, и мы посидим здесь, чтобы услышать звонок домофона.
Следующий час мы молча раскрашиваем книжки, передавая друг другу фломастеры, то и дело поглядывая на безмолвный домофон.
В восемь часов миссис N. зовет меня в кабинет. Она сидит на краю офисного кресла. На столе — старый «Вог». На подлокотнике — норка.
— Няня, не позвоните Джастин? Может, она знает что-то. Телефон — в списке самых неотложных, в кладовой.
— Конечно, сейчас.
В офисе никто не отвечает, поэтому я набираю номер сотового.
— Алло?
Где-то на другом конце звякают столовые приборы, и мне стыдно, что я мешаю праздничному ужину.
— Алло, Джастин? Это Нэн, няня Грейера. Простите, что беспокою вас, но мистер N. запаздывает, и я хотела бы спросить… может, вы знаете номер его рейса.
— Все осталось там, в офисе…
— Миссис N. немного тревожится, — настаиваю я, пытаясь донести до нее всю безотлагательность ситуации.
— Няня! Не могу найти красный фломастер! — взывает Грейер с банкетки.
— Послушайте… я уверена, что он скоро даст о себе знать. Следует пауза, в продолжение которой я слышу нарастающий шум ресторанного веселья.
— Простите, няня, я ничем не могу вам помочь…
И тут меня осеняет. Я знаю, просто нюхом чувствую, Что происходит!
— Няяяня! Мне нужен красный фломастер! Без него не получается!
— Ладно, спасибо.
— Ну? — спрашивает миссис N. из-за спины.
— Джастин не на работе и не помнит, когда он должен прилететь.
Я поспешно отхожу и принимаюсь рыться в ведерке с фломастерами. Грейер усердно корпит над раскраской.
Может, я не то делаю? Может, нужно сказать что-то? Но что? Какие у меня факты? Предположим, я знаю, что мисс Чикаго месяц назад была здесь, но с тех пор все могло измениться. Откуда мне известно, что дело не в опоздании?
— Почему бы вам не включить канал «Погода»? — предлагаю я, наклоняясь, чтобы поднять закатившийся под скамью красный фломастер. — Может, О'Хара не принимает самолеты?
Я кладу фломастер рядом с кулачком Грейера и выпрямляюсь.
— Сейчас я позвоню в аэропорт. Рейсом какой компании он летел?
— Джастин знает. И заодно позвоните в «Лютецию» и предупредите, чтобы они никому не отдавали наш столик.
Она почти бежит к библиотеке. Грейер вскакивает и мчится за ней.
Трижды мне сообщают, что абонент недоступен, но поскольку Джастин бросила меня на произвол судьбы, продолжаю звонить до тех пор, пока она не откликается. В трубке бьется раздраженный голос:
— Алло?!
— Джастин, мне ужасно жаль, но рейсом какой компании он летит?
— «Американ». Только, Нэн… я на вашем месте не стала бы… — Ее голос обрывается.
— Что?!
— Он обязательно позвонит. Я не стала бы беспокоиться…
— Поняла. Что же, спасибо, до свидания.
Я получаю номер по справочной, потому что не знаю, как дальше быть.
— Здравствуйте, спасибо за то, что позвонили в «Американ эрлайнз». С вами говорит Венди. Чем могу помочь?
— Здравствуйте. Я хотела бы узнать, задерживались ли сегодня вечером какие-нибудь рейсы из Чикаго в Нью-Йорк и не изменил ли номер рейса пассажир N.?
— Простите, но мы не даем информации по отдельным пассажирам.
— В таком случае скажите хотя бы, все ли самолеты вылетели по расписанию?
— Минутку. Я проверю.
Включается другой канал.
— Здравствуйте, это квартира N. Могу я спросить, кто звонит?
