Мужья и любовники - Конран Ширли (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Зарывшись лицом в ее каштановые волосы, разметавшиеся по зеленому сукну, Абдулла прошептал:
— Когда мы впервые встретились, я все время пытался вообразить тебя обнаженной и не мог.
И наверное, как только я это понял, то понял также и то, что ты отличаешься от других женщин. Ведь я же не имел над тобой той власти, что над ними. И даже не мог раздеть тебя в своем воображении.
Пэйган притянула его к себе и почувствовала, как комната и вообще все вокруг плывет куда-то вместе с ее робостью, страхом, неуверенностью в собственных силах.
Потом взорвалась бомба.
Взрыв сотряс все здание и тот стол, на котором они лежали, тоже.
Затем была минута полнейшей тишины, и казалось, что она продолжается вечно. Потом, подобно струям водопада, из окон стали сыпаться стекла.
Абдулла схватил Пэйган и вместе с ней соскользнул под стол.
— Пожалуй, нам лучше одеться, — спокойно заметил он: по коридору приближались голоса.
Позвонивший в «Дейли мейл» неизвестный заявил, что в «Черный клуб» подложена бомба и что, как они надеются, министр обороны ужинает в последний раз.
Когда спецотряд, выехавший на место происшествия, обнаружил короля Абдуллу, играющего в бильярд с леди Свонн, стало ясно, что дело гораздо серьезнее; Правда, на этот раз, к счастью, обошлось без жертв, только швейцара ранило осколком в ключицу.
Абдулла обернулся к Пэйган, забившейся в угол «Роллс-Ройса».
— В следующий раз найдем местечко потише, — улыбнулся он.
— Абди, тише, шофер услышит. , — Не услышит. Нас разделяет глухое, пуленепробиваемое стекло. — Он весь внутренне просиял при мысли о том, что она вновь, как в юности, зовет его Абди.
— Ты согласишься провести со мной уик-энд?
Мы можем поехать куда-нибудь, где тебя никто не знает. — Рука спокойно и уверенно опустилась ей на бедро.
Пэйган вздохнула:
— Я не могу сделать этого. Пойдут разговоры.
Всего пять месяцев, как умер Кристофер, а я очень любила его, ты же знаешь.
— Именно поэтому тебе необходимо на несколько дней вырваться из обычного распорядка жизни. Предлагаю уик-энд в Венеции. И мы вернемся обратно, прежде чем кто-нибудь заметит твое отсутствие.
Пэйган заколебалась.
— Что ты называешь уик-эндом?
Она почувствовала, как его рука крепче сжимает ее бедро, и пожалела, что на ней надеты теплые панталоны. Она бы хотела, чтобы на ногах у нее сейчас были черные шелковые чулки со множеством кружев. Пожалуй, перед поездкой в Венецию нелишне будет заглянуть в бутик Браун.
Пэйган медленно поднималась по лестнице.
Кажется, она добиралась до еврей спальни целую вечность. Ящик комода не открывался. «И куда только я задевала свой купальник?» Наконец ящик был выдвинут, и она стала почти машинально перебирать его содержимое. Неожиданно в руках ее оказалось что-то тяжелое. Несколько мгновений она не моргая смотрела на этот предмет, пытаясь понять, что у нее в руках. Это был старый собачий ошейник, и с тыльной стороны на нем еще виднелись волоски давно погибшего Бастера.
И тут тело любимого пса, распростертое на дороге, предстало перед ее мысленным взором.
Потом в мозгу возникла другая картина: госпиталь и она сама, склонившаяся над бездыханным телом мужа. И наконец, после стольких месяцев, на глазах показались слезы.
— Кристофер! — простонала она и тут же подумала: «Почему я плачу? Нельзя плакать! Кристофер умер несколько месяцев назад. Это смешно, наконец! Мне необходимо остановиться!»
Она вспомнила одну из военных фотографий Марка Скотта: разрушенный дом, обнаживший миру все свои внутренности: со стен свисали клочки обоев, обрывки картин, на горе обломков мебели виднелись почему-то уцелевшие стул и телевизор. На вешалке в вестибюле все еще висели пальто, но самого вестибюля уже не было. Вот и ее жизнь стала такой же бессмысленной и трагичной, как жизнь этого дома.
Пэйган смогла наконец осознать, что та жизнь, к которой она привыкла, осталась в прошлом. Что теперь ей придется одной прокладывать себе дорогу в этом мире. Та жизнь уже не повторится, со всеми ее радостями и бедами. Но будет другая. Ведь жизнь не может остановиться на полдороге.
Когда София вернулась из школы, она увидела, что мать все еще сидит на ковре, сжимая ошейник Бастера, и рыдания душат ее.
— Мама, что такое? Почему ты плачешь? — София прижала к себе голову матери, отчаянно соображая, куда звонить, кого звать на помощь.
— Не знаю. Я просто не могу остановиться.
София опустилась рядом с ней на колени.
Впервые после стольких месяцев тупой боли они могли разделить друг с другом свое горе.
Глава 10
— Да, но им придется дожидаться своих денег.
Моя кровь ничего не стоит. — Джуди усталым жестом положила себе на колени кипу счетов.
Она сидела на покрытой коричневым бархатом тахте, напротив нее сидел Том. — Хорошо, что хотя бы смена принтеров окупилась. Мы сэкономили в этом месяце изрядную сумму. — Она с шумом потянула носом. Грипп делал жизнь совсем уж несносной.
Том покачал головой.
— Я не хотел говорить тебе, пока ты не вернешься на работу, но качество цвета в нашем июльском номере ниже всяких стандартов.
— Но полиграфисты обещают в следующем месяце исправить все огрехи. Это просто переходный период.
— В следующем месяце будет слишком поздно. Косметическая фирма леди Мирабель уже отказалась от наших услуг. Качество воспроизведения их не устраивает.
И без того бледное лицо Джуди стало белым как мел.
— Когда это случилось?
— Сегодня. Поэтому я и хотел с тобой поговорить. Мы уже потеряли несколько мелких рекламодателей, но леди Мирабель — удар ниже пояса.
Джуди прекрасно знала, что компания леди Мирабель уже оплатила всю свою рекламу с сентября по Рождество.
— Мы не в состоянии вернуть эти деньги, — сказал Том.
— Кто-нибудь еще знает?
— Нет.
— Ты в этом уверен? — настойчиво переспросила она.
— Никто, правда, — рассмеялся он. — Даже Тони не в курсе.
Джуди откинулась назад на шелковую подушку. Том смотрел на нее и думал, что все это совсем не похоже на мисс Джордан — вести себя так неразумно и к тому же так себя жалеть. Ведь само по себе происхождение из бедной семьи еще не означает, что рано или поздно мир будет обязан открыть тебе все свои сокровища. Некоторые периоды жизни Джуди были действительно тяжелы, но почти все — чрезвычайно интересны, а на пути к вершине ее поджидало несколько фантастических удач. Том знал, что именно так и считает Кейт. Беда в том, что Джуди не привыкла проигрывать. И оба они сейчас жили в состоянии страшного стресса.
— Джуди, мы пошли на риск в истории с принтерами и проиграли, — произнес он. — Но ведь в большой игре нельзя без риска.
— Как бы я хотела, чтобы мы послушались в свое время Кейт и отделили коммерческую деятельность «Вэв!» от издательской.
— А я бы хотел, чтобы ты никогда не помещала этого интервью. Но давай оставим сослагательное наклонение и настроимся на рациональный лад. Наш финансовый расклад напоминает карточный домик. Мы одалживаемся у Петера, чтобы отдать долг Полю, и так далее. Но так долго продолжаться не может.
— Иногда, — голос Джуди был безучастен, — мне просто хочется сесть в самолет и улететь от всего этого. — Она смотрела прямо перед собой, на то место, где долгое время висела старинная японская вышивка, которая была продана несколько недель назад на аукционе Сотби. Несмотря на то что в квартире было тепло, а ноги покрывала меховая накидка, Джуди ощутила, как ее до костей пробирает озноб. И почему только юристы «Вэв!» не почувствовали опасности в том злосчастном интервью Лили? Как может один несчастный абзац печатного текста перечеркнуть всю жизнь, все ее достижения? «Если бы можно было стереть любые пять минут из собственной жизни, — подумала Джуди, — я бы выбрала те, в которые Лили рассказала мне о сенаторе Рускингтоне».
