Не по сценарию (СИ) - Резник Юлия (книги без сокращений .txt, .fb2) 📗
– Почему не видишь?
– А?
– Ты сказала, что ты не видишь смысла выдвигать обвинения против Чурановой.
– Ну, да. Максимум – ей выдадут письменный запрет на приближение. А на кой он, если у нас просто нет шансов когда-нибудь встретиться снова?
– Ах, в этом смысле, – мрачнеет Худяков, с силой растирая лицо ладонью. – Ну да. Какие уж тут шансы?
Хорошо, что я об этом упомянула. Как-то нас с Владом занесло на эмоциях от случившегося. Мы совершенно забыли, что живем в разных странах. Так что даже если очень хочется, бессмысленно что-либо начинать. Именно потому, что мы просто не впишемся в жизнь друг друга.
Нет, можно, конечно, себя обманывать. Убеждать, что реально поддерживать связь и на расстоянии, но мы слишком взрослые и умные люди, чтобы не понимать, что это – утопия. Усталость, взаимные претензии, ревность – короткий перечень того, что нас ждет, решись мы на такую глупость. Как скоро мы начнем друг друга уничтожать, как это уже бывало? Рвать ребенка в разные стороны, тянуть каждый на себя, без оглядки на желания сына, а лишь с одной целью – испортить жизнь его родителю, с которым не получается ужиться, как бы того ни хотелось.
– Если ты, конечно, не передумаешь разводиться.
– Я похож на идиота? – хмурится Худяков.
– Нет. Но в жизни порой случаются самые удивительные вещи.
– Ты имеешь в виду наш брак? Она залетела. Обманом. Потом потеряла ребенка. Я мог бы еще многое рассказать, но не стану. Чем бы ни закончилась наша история, я сам это допустил. Переводить стрелки – недостойное мужика занятие, прости, Асия.
– С чего ты решил, что я жду оправданий? Мой вопрос был вызван исключительно беспокойством о сыне. Если ты планируешь с ним видеться, я должна понимать, что за люди находятся в твоем окружении.
– Если? – переспрашивает Худяков, пригвождая меня к полу тяжелым взглядом. Признаться, мне даже становится немного совестно. Прозвучало это так, будто я сомневалась, что ему нужен наш ребенок.
– Ну, ты пока не делился со мной своими планами.
– Думал, тут и так все понятно. Я так понимаю, ты записала его на свою фамилию?
– Да, – настороженно отвечаю я.
– Я хотел бы это исправить. А отчество у него есть? Как он вообще записан в документах? Что с гражданством?
– Оно у него двойное. И в том свидетельстве, что предусматривает отчество, он Владиславович.
– Спасибо, – напряженно замечает Влад и вдруг весь подбирается. Заглядываю ему за спину.
– Арчи! Ты почему не спишь?
Артур пожимает тощими плечиками и, сладко зевнув, уверенно семенит к Худякову:
– Хай. Ам Артур, – представляется на английском. – Энд ху ар ю? Даз ит херт? (С английского: Привет, я Артур. А кто ты? Тебе больно?).
Перехватываю маленькую ручку, до того как Арчи успевает воткнуть палец в центр наливающегося на груди Худякова фингала. На Влада страшно смотреть… Кажется, нам все же придется ехать в больницу. У него вот-вот случится инфаркт.
– Ноу, ам…
– Арчи, Владу удобнее будет говорить с тобой на русском.
– А. Привет. Так тебе больно? – мгновенно переключается сын, взбираясь мне на руки.
– Совсем немного.
– У меня тоже есть синяк, – зевает во весь рот, мостясь головкой у меня на груди. Целую сына в макушку, не отводя глаз от его отца. Под ребрами бабахает так, что я тупо боюсь, как бы сердце не выпало нам под ноги.
– Ты весь в синяках, Арчи. Просто стихийное бедствие, а не ребенок.
– Что такое стихийное бедствие?
– Ураган, например. Это когда ветер такой сильный, что валит даже большие деревья. Или землетрясение. Это…
– Когда земля трясется? – догадывается сынок.
– Все ты знаешь, – улыбаюсь, задыхаясь от нежности.
– Когда я бегаю, трясется посуда в буфете.
– И я трясусь. Ведь только и жду, что ты опять расшибешь лоб.
– Так не жди, – предлагает Артур, заставляя нас с Владом расхохотаться.
– Ты чего подхватился-то, юморист? Пить хочешь? Или в туалет?
– На море!
– Рано еще. Поспишь еще чуть-чуть, и тогда. Точно не хочешь водички?
– Нет.
– Тогда беги в кровать. Я сейчас приду, тебя уложу.
– Пока, Влад, – бормочет Артур, на ходу засыпая.
– Пока, сынок.
Вот и как это пережить?
– Я пойду. Тебе тоже надо отдыхать, – сипит Худяков, когда в доме стихает шлепанье босых пяток по полу. – Пап!
Худяков-старший показывается из гостиной. Тут нет дверей, возможно, они с матерью слышали часть нашего разговора. Не знаю. Смотрит он как-то странно. Впрочем, учитывая обстоятельства, вряд ли я могла рассчитывать на одобрение. Он определенно осуждает меня за то, что я так долго скрывала от них Артура.
– До завтра.
Закрыв дверь, прижимаюсь носом к окну, провожая взглядом отбывших гостей.
– Дурдом. Расскажи хоть толком, что приключилось?! – требует мать.
Влад останавливается, давая какие-то распоряжения моей охране. Чудно. Но в этом он весь. Ему нужно все держать под контролем. И я вдруг отчетливо понимаю, что это его качество теперь, когда я столько лет за все отвечала сама, мне нравится еще больше. Как же хочется, как нужно порой даже самой сильной, самой самостоятельной женщине просто знать, что ей есть на кого положиться!
– Чуранова устроила мне сцену ревности.
– Со стрельбой?! Она не придумала ничего лучше?
– Ну, это ты у нее спроси.
– Нет уж, спасибо. Я теперь буду обходить ее десятой дорогой. А что Влад?
– Влад целиком и полностью покорен сыном. Я, кстати, обещала к нему зайти. Отложи свои вопросы до завтра, ладно?
– Конечно, милая. Иди, отдыхай.
Мама с жаром обнимает меня за плечи. Вдыхаю ее нежный аромат.
– Мам! – доносится нетерпеливый голос из детской.
– Аллах, он еще не уснул! – закатываю глаза.
– Беги, – понимающе улыбается мама.
Арчи вырубается, как только я ложусь к нему под бочок. Я против совместного сна с ребенком, но в эту ночь не могу себе отказать в удовольствии уснуть, уткнувшись в сладко пахнущую макушку сына. Так я точно высплюсь, зная, что он под моей защитой.
Интересно, что там у Худяковых? Влад говорил с Шуркой? Ей явно нужна помощь. Но скорее, тут помогут специалисты. Так и засыпаю, прокручивая в голове эту ночь.
Будит меня знакомый заливистый визг. И, конечно, логично, что я одна, раз Артур визжит где-то на улице, но все равно непонятно, как я не проснулась, когда он встал. Накинув халат, выхожу во двор и останавливаюсь, жадно впитывая в себя неожиданную картину: Влад с Артуром бесятся в бассейне.
– Еще! Влад, еще… – требует Арчи, карабкаясь вверх по груди отца. Худяков со смехом поднимает его над головой и снова швыряет в воду.
– Он пришел еще час назад, – замечает мама, выплывая из кухни.
– Ясно. Тебе помочь? – киваю на поднос в ее руках, на котором возвышается горка воздушных оладий, креманки с джемами и чашка кофе.
– Мне помогает Сергей Константинович.
– Кхм… Вот как.
– Беги, приводи себя в порядок, и завтракать. Через час тебя уже придут собирать к выходу.
– Ч-черт! – тяну я. – О главном-то я и забыла.
– Немудрено.
– Мама! Мама! Смотри, как я могу! Влад, давай еще раз так сделаем.
Отфыркиваясь, как большой морж, Худяков на секунду залипает на моих голых ногах. Меня моментально обдает жаром, и это точно никак не связано с жарой на улице.
Смотрю, как, держа за руки отца, Арчи шагает ножками по его груди и делает кувырок.
– Опа!
– Обалдеть, – изображаю восторг и принимаюсь помогать матери накрывать завтрак, пока Влад не заметил, что мои соски превратились в камни.
– Мальчики, выбирайтесь. Уже все готово.
Из дома со сковородкой наперевес выходит Худяков-старший. Я немного подвисаю от этой картины. Даже не знаю, привыкну ли я к такому когда-нибудь. Со стороны мы, должно быть, выглядим большой и дружной семьей. Впрочем, в какой-то мере мы ею и являемся.
Громко переговариваясь, решаем, кто что будет есть. Накладываю яичницу мужчинам, перед Артуром ставлю тарелку с овсянкой и кладу два оладушка.
