Между крестом и полумесяцем - Харченко Юлия (читать книги полные txt) 📗
— Марием!
Подошла Дина и спросила ее о том, хочет ли она простится со своим мужем, но заметив отрешенный взгляд дочери, взяла ее руки в свои, погладила. Дина плакала. Крупные горячие слезы падали на руку Марием. Почувствовав их, она повернулась в сторону матери и посмотрела как будто сквозь нее, затем закрыла глаза.
— Марием! Марием! — кричала Дина. Виктор взял в руки запястье девушки и прощупал пульс. Он был очень слабым. Девушка открыла глаза и взглянула на мать.
— Мама, — прошептала она. — Мамочка, что же мы будем делать теперь?
— Марием, милая, ты еще слишком молода.
— Мама, — прошептала она. — Ты знаешь, ведь это я виновата. Я ведь могла спасти его, мамочка.
Марием разрыдалась.
— Поплачь, девочка моя, тебе станет легче, — сказала Дина и обхватила ее голову.
— Марием, ты не должна так думать! Ты не виновата. Никто не виноват. Ты же знаешь Антониуса. Он делал то, что хотел, и никогда никого не слушал, — сказал Виктор.
— Дядя, я знаю, я могла спасти его. Я знаю, дядя, — девушка рыдала еще сильнее.
Виктор вышел из машины и крикнул толпе:
— У кого-нибудь есть успокоительное?
Какая-то девушка принесла ему пластинку таблеток. Виктор вытащил одну таблетку, налил воды в стакан и протянул все Марием. Девушка жадно выпила воду.
— Марием, ты ела сегодня хоть что-нибудь? — спросил Виктор.
Дина повернулась к брату и ответила:
— Она ничего не ест уже два дня. Ничего не ела. Я ей носила еду в комнату, она совсем не хочет.
Мужчины выносили гроб из здания морга. Сусу шла, вцепившись в руку мужа, и рыдала.
— Нет у меня больше никого. Нет моего сына. Мой мальчик!
Она догнала гроб и крикнула:
— Уйдите, оставьте меня с моим мальчиком.
Дина побежала к сестре, обняла ее и отвела в сторону.
— Оставь, — кричала потерявшая разум от горя мать.
— Сусу, идем.
Сусу отталкивала сестру.
— Сухэр! — шептала Дина сестре. — Идем. Идем, сядешь.
— Дина, больше нет его! — кричала женщина.
— Сусу, нам надо в церковь ехать. Священник ждет. Сейчас будет отпевание. Идем, идем.
Дина оттащила сестру в сторону и усадила в машину. Дина встретилась взглядом с Сусу. Минуту женщины смотрели друг на друга, как будто изучая. Марием хотела попросить прощения у свекрови за то, что могла сделать, и не сделала, но Сусу перебила девушку.
— Прости, — сказала она. — Прости, девочка.
— Бог простит. И вы простите меня, тетя. Женщины обнялись.
Все молча ехали на отпевание. Потом втроем они вошли в церковь и вместе молились за спасение души Антониуса. После снова сели вместе в машине Виктора. Проезжая уже за чертой города мусульманские кладбища, направляясь в сторону места, где покоятся христиане, женщины держались за руки и просили друг у друга прощения. Марием, глядя на склепы мусульман, пыталась взять себя в руки. Сусу тоже старалась успокоиться. Проехав еще несколько километров, Виктор поставил машину возле центральных ворот. Он помог женщинам выйти из машины. Возле склепа их ждал сотрудник кладбища, чтобы начать церемонию.
Глава 7
Прошло три месяца. Марием сидела на диване и смотрела фильм. Рядом, на широком кресле, уютно устроилась Сусу и вязала носки. Дина накладывала в расставленные Ботросом тарелки роа с мясом и разливала в высокие мисочки молохею.
— Мама, где махши и салат? — спросил Ботрос.
— Ой, забыла, — ответила Дина и поспешила вернуться на кухню.
Она принесла большую кастрюлю с рисом, завернутым в виноградные листья, и поставила на стол салат. Сусу уже три месяца жила с сестрой и ее детьми, а муж Сусу, Хани, иногда приходил на ужин. И сегодня все снова ждали его. Почти вся семья была в сборе. Боль утраты объединила женщин. Они смогли простить друг другу все ошибки и нанесенные обиды, и теперь с чистой душой и совестью наслаждались чувством семейности, какого-то необычного единства. Они вспоминали родных и близких, которых потеряли, и теперь делили это горе утрат вместе, как одна большая семья, родные люди. Конечно, Сусу была очень слаба и плоха после потери сына. Сердце сильно болело, а месяц назад у нее случился инфаркт. Слава Богу, врачи поставили ее на ноги, и Дина сейчас ухаживала за ней.
Марием, возвращаясь с работы, делилась пережитым за день, и тревоги и печаль рассеивались. Чтобы забыть горе, девушка погружалась в работу. О Питере она думала уже не так часто. Теперь она жила, как живет вдова, не так давно потерявшая мужа. Марием страдала, грустила, а уныние уходило, когда она помогала матери заботиться о больной тете.
— Жаль, что Виктор уехал, — сказала Дина. — Он всегда такой веселый, жизнерадостный.
— Да-а, — протянула Сусу, заканчивая ряд и откладывая вязание в сторону.
— Марием, переключи на что-нибудь другое, — попросил Ботрос. — Надоели драмы, хочется как-то отдохнуть после работы.
Ботрос уже месяц как открыл лавку по продаже фруктов и овощей и самостоятельно привозил свой товар из Танты. Хани помог с документами. У него были кое-какие связи, и все было оформлено быстро и легально. Теперь на столе красовалось больше блюдо со спелыми ароматными манго, крупной клубникой, абрикосами и виноградом, а парень чувствовал себя настоящим главой семьи.
В дверь позвонили. Ботрос пошел открывать. На пороге стоял довольный Хани. После того, как он потерял сына, Хани стал искать того, кто нуждался в отце так же, как и он нуждался в собственном ребенке. Ботрос был именно тем, кто ему был нужен, и в последнее время Хани пытался всячески ему помочь и поделиться родительской любовью.
— Ну? Неужели какие-то хорошие новости?
— Ботрос, для тебя отличные!
Ботрос пропустил дядю вперед, но тот остановил его на пороге.
— Мне надо с тобой поговорить.
— Хорошо, идем к столу.
— Я хочу поговорить с тобой наедине.
— Хорошо, идем на кухню, — удивленно предложил Ботрос, затем обратился к матери: — Мам, дядя хочет поговорить со мной, мы будем на кухне.
Хани сел за столом, Ботрос сделал ему чай и поставил перед ним чашку.
— Я встретил сегодня своего старого знакомого. У него есть молодая красивая дочь, ей двадцать три года. Я тебя уверяю, это очень хорошая уважаемая семья. Хочешь, я тебя познакомлю с ней?
— Не знаю, дядя. Как-то мне не очень нравятся знакомства вслепую.
— Мальчик мой, я тебе гарантирую, она тебе понравится.
Хани протянул Ботросу фотографию, с которой на него смотрела очень приятная девушка с большими глазами и чуть крупноватым носом. На ее лице сияла очаровательная беззаботная улыбка.
— Ну как? — спросил Хани.
Парень улыбнулся.
— Отлично! — воскликнул Хани и потрепал парня по плечу. — Тебе давно пора жениться!
— Ну а если я ей не понравлюсь? — спросил парень.
— Об этом не беспокойся! — воскликнул обрадованный дядя.
Мужчина выскочил из комнаты и объявил:
— Завтра мы с Ботросом идем свататься к дочери Вильяма Гергеса!
Женщины удивленно посмотрели на Хани, а Сусу радостно воскликнула:
— Вильям Гергес! О! Это хорошая семья! Отличная. А девочка просто загляденье!
— Да-да, хорошая семья, — повторил Хани слова жены. — Я вам расскажу секрет: они с матерью покупали у Ботроса овощи. Мадам заметила, что дочка покраснела, когда разговаривала с нашим мальчиком.
Мариам услышала сигнал своего мобильного телефона. Пришло сообщение. Марием достала телефон из кармана и прочитала: «Через два дня я улетаю к родственникам в Америку. Я хотел проститься с тобой. Пойму, если откажешь мне в этом. Люблю тебя. Питер».
Марием отложила телефон в сторону. Ее выражение лица изменилось, стало грустным. Она думала, что ее чувства остыли, но это оказалось неправдой. Тем не менее девушка игнорировала сообщения, надеясь, что Питер все понимает, ведь прошло всего лишь три месяца с момента гибели ее мужа. И вообще, она не желала заводить какие-либо отношения сейчас или ставить под сомнение свою порядочность в глазах родных, близких, соседей. Марием взяла в руки телефон и написала короткое: «Прощай, Питер».
