Шиворот-навыворот (СИ) - Волкова Виктория Борисовна (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Трубка сотряслась всевозможными ругательствами и отключилась. Смысл сказанного начальником сводился к получению огромной "дыни" со стороны высшего руководства в случае объявления вдовы в розыск.
— Я и забыл, что Дунаев имеет к этому делу особый интерес, — почесал затылок Лобанов.
Оставалось надеяться, что на сегодняшнем мероприятии она объявится. Во всяком случае, должна.
И что там развернется, одному богу известно. И нужно обязательно поспеть к финальному акту.
Он прилетел в город, показавшийся ему шумным и грязным, рано утром. По дороге с вокзала отметился в местном уголовном розыске, получил автомобиль "Ваз-21214", выпущенный задолго до строительства "АвтоВАЗа". В придачу к автомобилюприлагался капитан Шестаков, прикрепленный к Лобанову для помощи и содействия. Машина, несмотря на свой затрапезный вид, имела хороший и бесшумный ход.
— Двигатель от мессершмидта, — вяло пошутил Шестаков. — На кладбище еще рано ехать. Гражданская панихида начнется в двенадцать в музыкальном театре. Потом похороны, отпевание в храме. Да, кстати, поминать Корабельникова собираются раздельно.
— Это как? — удивился Лобанов.
— А у него была вторая семья. Сергей Валентинович жил с молоденькой соплюшкой, лет двадцати. Поэтому у гроба соберутся две вдовы, которые друг друга терпеть не могут, готовят двое поминок.
Встретив недоверчивый взгляд Лобанова, Шестаков добавил:
— Я узнавал. Это точно.
— А как мы определим, куда наша вдова явится?
— Просто мы сейчас в одно место прокатимся.
— Какое одно место? — возмутился Лобанов.
— Прошу послать нас с женой в одно место, — хохотнул Шестаков и добавил: — Ваш покойничек и наш покойничек крепко дружили с одним нашим кандидатом в покойнички. Вот его сейчас и навестим.
— Каким кандидатом? — оторопело спросил Лобанов. Шестаков выводил его из себя своими дурацкими шутками.
— Дружба крепкая не развалится, — пропел Шестаков дурашливым голосом.
Лобанов смотрел на него как на полного идиота.
— Да ты пойми, если Лиля Цагерт в Городе, то жить она может только у Вити Пахомова, — заверил его Шестаков.
— Но ваши же люди проверяли, — возмутился Лобанов.
— Проверяли, — добродушно кивнул Шестаков. — Но у Пахомова три дома, две квартиры в городе, и полно недвижимости в округе. Все не проверишь. Но если она в Городе, сегодня они обязательно встретятся. Поэтому предлагаю последить за Пахомом.
Виктор Николаевич Пахомов заехал на цветочный рынок и купил охапку темных, почти черных роз. Прежде чем купить, он долго ходил по рядам, тщательно выбирая и торгуясь. За ним по пятам следовала охрана. Лобанов, прогуливавшийся следом, успел заметить несколько крепких ребят. Черт возьми, охраняют как президента. Он долго смотрел на здорового молодого мужика в черной рубашке и даже один раз встретился с ним взглядом, от которого стало не по себе.
"Не хотел бы я быть его врагом — растопчет и не заметит, — подумал Лобанов. — И все-таки странно, что общего у интеллигента Цагерта, чинуши Корабельникова и бандита Пахомова? — Лобанов всмотрелся в мрачное лицо Пахомова. — Траур у него, большое горе, и рубашечку черную нацепил и цветочки лично покупает. Только вот цветов многовато что-то. Видать, и Цагерта навещать собрался".
Пахомов прошел мимо него, отдавая распоряжения в трубку сотового.
Наверное, готовится проводить друга в последний путь на широкую ногу. И если Лиля Цагерт мелькнет где-нибудь, то попадется птичка в клетку.
— За нами хвост, — заметил водитель.
— Менты, — презрительно хмыкнул Пахом. — Я их еще на рынке срисовал. Один из Москвы. Попробуй-ка оторваться. — Виктор Николаевич презрительно скривился, почесал затылок и полез в карман за телефоном.
— Джотто, тут к нам гости на хвост упали, ты там поаккуратней с моим грузом. Смотри, чтоб не прокис по дороге. Сразу, как дела сделаете, в "Ваську" вези. Усек?
— Да, все понял, Виктор Николаевич. А если кто спросит, почему от плана отклонились?
— Ничего не объясняй. На меня вали, понял?
— Кажется, мы их потеряли, — разочарованно протянул Лобанов. — С твоим мессершмидтом…
— Ну и что? Все дороги ведут в Рим, то есть в музыкальный театр. Пахом, видать, туда лыжи навострил. А там смотри, какую вдову утешать будет, на те поминки и поедет.
— Это и ежу понятно, — буркнул Лобанов, — учи ученого.
В фойе театра стояла невыносимая духота. Море людей, цветов. В центре зала на возвышении былустановлен дубовый гроб, ставший последним пристанищем маленькому тщедушному человеку, похожему на ученика средних классов. Чуть поодаль, в креслицах, сидели две вдовы. Одна, молодая, заливалась слезами, другая, постарше, сидела с отстраненным видом, тупо таращась на покойника. Вокруг каждой из них хлопотали люди. Пахомов в этой канители не участвовал. Он держался в стороне и разговаривал с двумя пожилыми женщинами. Одна из них была очень похожа на самого Пахома.
— Та, что справа, его мать. А вторую не знаю, — поделился наблюдениями Шестаков.
Зато ее знал сам Лобанов. Мамаша Лили Цагерт, Раиса Петровна, он допрашивал ее в день убийства. Она тоже заметила его и сказала об этом Пахому. Вот же блин. Сейчас предупредит дорогую подружку и все. Финита ля комедия. Но Пахомов даже не обернулся и за телефоном в карман не полез. Он так и простоял, как приклеенный, все два часа около этих теток. Никуда не отошел и ни с кем не заговорил. Лилия Цагерт на панихиде не появилась. Оставались еще отпевание и сами похороны.
Вдовы переругались между собой, кому из них сидеть в катафалке. Шестаков веселился.
Процессия двинулась по улицам города, пугая прохожих масштабами происходящего. Сам катафалк, за ним — машин двадцать-тридцать. Шестаков внаглую пристроился за "джипом" Пахомова, не отставая ни на метр. Тот ехал рядом с катафалком. С ним в машине находилась только одна женщина — его мать. На одном из перекрестков новенький красный "мерседес" начал перестраиваться, желая перейти в крайний левый ряд.
— Смотри, сейчас ему Пахом покажет небо в алмазах, — хохотнул Шестаков.
— Не сомневаюсь, — поддержал его Лобанов.
Но Виктор Николаевич Пахомов повел себя очень интеллигентно, пропустив вперед зарвавшийся "мерс", даже не посигналив ему.
— Большое горе у человека, — начал было комментировать Шестаков странное поведение Пахомова.
Но Лобанов перебил его:
— Смотри.
На светофоре зажегся красный. И, как по команде, открылись дверь автобуса и дверь "мерседеса". Из машины в автобус метнулась черная тень. Зажегся зеленый, и процессия продолжила движение, будто ничего и не случилось.
— Что это было? — риторически вопросил Лобанов.
— Наверное, кто-то из организаторов похорон, — самоуверенно заявил Шестаков.
— Подъехать бы ближе, — вслух подумал Лобанов.
— Фигли, Пахомова упустим. Да и "мерс" этот мешает. Едет рядом.
— Значит, дамочка обратно пойдет. Может, разглядеть удастся.
— Ага, за Пахомовским сараем много чего рассмотришь, — хмыкнул Шестаков
В автобусе ругались вдовы, выясняя, кто из них настоящая, а кто — нет. С одной женой Корабельников пока не развелся, а жил уже с другой. Через день — другой он должен был официально развестись с первой, а через месяц жениться на второй.
Вдовы ругались, родственники с обеих сторон пытались их примирить хотя бы на время. Гвалт стоял страшный. Водитель автобуса такое видел впервые. Ходили всякие небылицы… Но сам, лично… Никогда.
Рядом на боковом сиденье развалился смахивающий на хорька парень с целой охапкой роз.
— Открой дверь, брат, — попросил "хорек", когда автобус остановился на светофоре.
— Чего? — возмутился водитель. — Тебе что тут, муниципальный транспорт?
— Открой, Богом тебя прошу, — недобро проговорил парень.
— Хорошо, трудно, что ли, — быстро согласился водитель.
