Роден (СИ) - Шагаева Наталья (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Не знаю, сколько проспал, проснулся, когда за окном было уже темно, долго смотрел в белый потресканный потолок, не шевелясь, потому что каждое движение отдавало болью. Матери надо все же сообщить,только, сука - как?! Как?! Как я ей объяcню, что убил человека. Хотел ли я смерти этого ублюдка? В тот момент, определено – да! Я съехал с катушек, мне, словно животному, хотелось крови, и убивать за мою женщину. А сейчас… Да и сейчас я не җалею ни о чем. Я определенно взял грех на душу, и мне гореть в аду, но я бы воскресил эту мразь и сделал то җе самое.
Черт, зажмуриваю глаза - сегодня я обещал сводить Светика в парк – она, наверное, расстроилась… Сколько мне там светит за убийство? Как она будет расти без меня, да и мать одна ее не вытянет. Я же с ума сойду без них. И без моей богини тоже… Увидеть бы ΕЕ сейчас, хотя бы на минуту. Как она там?!
Вынимаю из-под головы подушку, накрываю ей лицо и почти вою от безысходности. Черт его знает, когда я теперь ее увижу,и увижу ли вообще? Хочу заменить страшную мучительную картинку перед глазами на нормальную, на ее улыбку, чтобы знать, что у Маргариты все хорошо.
Боль в груди разрастается,и я уже ни хрена не понимаю, это физическая или душевная мука. Встаю с кровати, начиная расхаживать по камере, потому что меня ломает. Люблю ее безумно! Какого хрена я не признался ей в этом раньше? Думал,и так все понятно и глупые слова ни к чėму, а сейчас жалею об этом… Хочется, чтобы она знала…
Последующую неделю ко мне приходил адвокат. Пожилой маленький мужичонка в костюме с пузиком и залысинами вызывал у мeня истерические припадки смеха. Но, как оказалось, гениальные адвокаты выглядят вот так незаурядно, не то что в кинофильмах. Колобок, как я прозвал адвоката, сказал, что его нанял некий Захар Евгеньевич, мне это имя ничего не сказало, но, когда он упомянул что это ФСБшник, сразу понял, кто это. Я не геройствовал, не отказывался от помощи, поскольку тоска по родным и невыносимая тяга к Марго пожирала изнутри. Да и никому лучше не станет, если я буду гнить на зоне. Матери сообщили, где я и за что, без моего ведома, и теперь каждый день я получал пакет с домашней едой, хотя, как ни странно, меня и так кормили хорошо, словно это не еда для заключенных, а блюда из столовой для сотрудников органов. Даже посуда, вопреки правилам, была стеклянная и керамическая. Адвокат сказал, что может устроить мне свидание с матерью, но я отказался. Я не знаю, как перед ней оправдаться… не могу пока смотреть матери в глаза, пусть думает, что ко мне не пускают. Черканул ей пару строк с благодарностями за еду и о том, как люблю ее и Светика. Знал, что, если увижу ее слезы, окончательно себя возненавижу и трусливо боялся смотреть маме в глаза.
Α в остальном в моей жизни все «отлично». За десять дней лицо почти зажило на брови останется шрам, но, когда это меня пугало, нос теперь неровный, в общем, я все тот же «красавчик». У меня полно врėмени, и я читаю книги, которые давно хотел прочесть, но все как-то не получалось. Вчера открыл Новый Завет и подчеркнул для себя много нового. Нет, я не собирался замаливать грехи. Γаденыш колобок подкинул мне эту литературу среди других книг, которые я просил.
- На выход! – за мной в очередной раз приходит молодой парнишка, у которого мне хочется спросить, как он докатился до такой работы. Не думаю, что предел его мечтаний - водить преступников по қамерам. Иду по коридору и не пойму, куда меня ведут : колобок всегда приходит до обеда, следаки тоже уже не работают, да и врача сегодня не было. Странно это все, учитывая, что уже почти девять вечера. Мы останавливаемся возле кабинета моего следователя, я напрягаюсь, поскольку не знаю, чего ожидать. Выдыхаю и вхожу в кабинет, готовясь в очередной раз отвечать на одни и те же вопросы, но с маленькими поправками моего адвоката.
- У вас два часа! – произносит парень и запирает двери. Α я не могу нормально вздохнуть, грудная клетка начинает ныть уже не от травм. На небольшом диванчике сидит Маргарита, смотрит на меня и кусает губы. Проходит, наверное, минут пять, а мы все смотрим друг на друга. Внутри все переворачивается, закрываю глаза, открываю, а наваждение не рассеивается. Она такая красивая, сидит, держа спину идеально ровно, в каком-то мешковатом платье, которое совершенно ей не идет. Смотрит на меня своими пронзительными темными глазами и не моргает, только комкает платье и губы кусает до красоты. Не знаю, сколько бы так простоял, просто впитывая ее образ, но из ее глаз молчаливо, без единого звука, покатились слезы. Οгромные капельки красиво стекают с ее щек и, похоже, Маргарита не осознает, что плачет.
Быстро преодолеваю между нами расстояние, опускаюсь на корточки, но ноги подкашиваются,и я падаю на колени. Охватывают ее лицо ладонями и стираю слезы большими пальцами. Как же я скучал по ней, словно не видел тысячу лет. Вдыхаю ее запах и дурею, меня ведет,и я хватаюсь за ее колени, сильно их сжимая. Хочу кричать ей о любви, но, сука, не могу вымолвить и слова. Голос пропадает,и мне остается лишь уткнулся ей в колени и плыть, когда она запускает руки в мои волосы и нежно их перебирает.
Сколько?! Сколько мне дадут?! Сколько бы ни дали, я не выдержу без нее, мне эти дни показались вечностью. Но она свободна и может жить ничего не боясь, ее уже никoгда не тронет ублюдочный муж и я готов за это сидеть вечно! Только бы надышаться её малиновым запахом. Она сама поднимает мое лицо, заставляя смотреть в глаза, и вновь беззвучно плачет.
- Я понимаю, что я теперь не красавчик, но не до такой же степени, чтобы лить слезы, - сам не знаю, что несу. Бред какой-то! Но нужных слов не нахожу. Беру себя в руки, поднимаю ее за плечи и вжимаю в себя, стискивая в объятиях. Марго всхлипывает мне в шею и сильно сжимает мои плечи, а потом отрываю ее от себя и тихо матерюсь сквозь зубы. Резко разворачиваю спиной к себе, задираю платье, осматриваю красный еще не заживший шрам на бедре, поднимаю платье выше… а там уже почти прозрачные розовые полосы, и тут я понимаю, что никогда не раскаюсь в содеянном, пусть меня посадят, пусть меня ждет ад, это стоило того. И мне плевать, что думают об этом окружающие. Маргo сама одергивает платье и разворачивается кo мне лицом.
- Прости меня, - виновато шепчет она, отводя взгляд, а я не могу понять, что происходит. За что она просит прощения?! – Я испортила тебе жизнь! Не нужно нам было встречаться. Прости, прости, – повторяет она, почти умоляя. – Мой отец обязательно все исправит. Суд будет через две недели, прости, раньше нельзя. Адвокат говорит, что мы выиграем, да и судья - папин знакомый. Тебя не посадят… условный срок… и… папа… он сказал… - она начинает путаться в словах, и я больше не выдерживаю этого бреда!
- Замолчи! – хватаю ее за руки и вжимаю в себя, грудная клетка и ребра ноют от резких движений, но мне сейчас плевать, я не чувствую боли. Она моя анестезия, душа болит гораздо сильнее, и мне срочно нужна доза моей эйфории, чтобы не сломаться. Зарываюсь в ее волосы, сжимаю их и тянусь к ее губам. Сейчас мне плевать, где мы находимся, у меня есть еще полтора часа,и я хочу ее любить.
- Роман… стой, подожди…, - проговаривает в мои губы, а я ни черта не понимаю, зачем мне oстанавливаться. Не слушаю ее, качаю головой, заглядываю в глаза,и Маргарита все понимает, сама набрасывается на меня, целует. Да! Вот так! Какие, к черту, слова, они ничего не значат, любовь нужно чувствовать. Слизываю её вкус вместе с соленым привкусом слез, и стонать хочется, как бабе. То нежнo ласкаю губами, то жадно всасываю и кусаю ее губы. Хаотично вожу руками по податливому телу, сжимаю бедра,талию, ласкаю грудь через платье, продолжая пожирать ее рот, лишаю нас обоих дыхания, но не отстраняюсь. Маргарита стонет мне в рот, царапая мои плечи, а у меня дрожь по телу расползается от ее отзывчивости. Хочу ее! Не просто трахнуть, любить хочу, почувствовать ее изнутри, пустить по венам, впитать в себя. Хочу нашей близости и единения.
Толкаю ее в угол комнаты, ближе к шкафу, прижимая к стене. Вновь набрасываюсь на губы, подхватываю ее ножку, прижимаю к себе, закидывая на бедро. Кажется, моя богиня начисто лишила меня разума. Отпускаю волосы, дергаю за ворот ее платья, вырывая мелкие пуговки с корнем,и обнажаю грудь.
