Любовь не по правилам (СИ) - Гонкур Галина (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Господи, я ведь его совсем почему-то не помню, думала Маша, слушая этот рассказ. Что значит текучка. Кого-то помнишь годы спустя, а кого-то, как вот Славу этого — вообще не помнишь, как корова языком из памяти слизала. Интересно, он такой занудой всегда был? Как на такого можно было польститься? Соль эта… Поди, воровал таки у бабки соль, не зря она его на кухне выпасала. Соль копейки стоит, вряд ли из экономии он это делал, из принципа скорее, из обиды — что итак москвичам всё, а ему, бедняге, ничего. Вот хоть соли урвать на халяву.
Вы мне двух женщин сразу предложили, по моим критериям, Людмилу и Анну. С Анной я первой познакомился. В принципе, решил сразу, что Анна мне понравилась, хорошая женщина, перспективная. Но к Людмиле тоже пошел пообщаться. Зачем пошёл? Я же вам говорил, что стараюсь быть рассудительным и обстоятельным. Я должен был всесторонне изучить вопрос, и только потом принять решение.
В Анне мне не очень тогда понравилась внешность. Так-то умная женщина, воспитанная, с карьерой. А внешне худая слишком, светленькая, невзрачненькая такая. И вид такой у нее, знаете, был… Замученный, что ли. Это я сейчас понимаю, что она работает много, устаёт. А тогда испугался даже как-то: думаю, может, больная она? Мне больная не нужна. Я сам-то еле выживал тогда, куда мне еще сверху больную жену. Так что решил и Людмилу проверить.
Людмила мне внешне больше понравилась. Симпатичная, статная такая, грудь, там, попа… Ну, вам это не понять, это наше, мужское. Но у неё слишком много объективных минусов было: во-первых, уже была замужем, порченный товар. Мне такое неприятно, брезгливый я очень. Во-вторых, муж её бывший — уголовник, в тюрьме сидел как раз. Тут я прямо сразу крест на ней поставил. Придёт потом её уголовник домой, как на свободу выйдет, и ну как к нам — с претензиями? Вот это будет номер. Мало ли до чего там дойдёт. Нет, мне такого не надо.
Вернулся к Анне. Свидание ей ещё одно назначил, аккуратно расспросил. Нет, не больная. У них всё в компании серьезно настроено: у нее полис медицинский, в хорошем частном медцентре лечится. Проверяется регулярно, за здоровьем следит. То есть, просто устаёт, переутомляется, ей некогда сильно за собой следить. В смысле внешности некогда. А так она старается, и йога, и бассейн два раза в неделю, не запускает себя.
А тут и день рождения мой подоспел, 40 лет. Я праздновать не хотел — знаете, есть примета: 40 лет отмечать нельзя, к несчастью это. Удобная, кстати, традиция: на юбилеи эти денег уходит просто прорва! А откуда у меня деньги? А тут она мне на день рождения путёвку подарила, в Тунис. И себе взяла, мы вместе поехали. Очень хорошо жили, и отель — высший класс, и обслуживание, и погода-природа. А кухня какая, ммм! Я там, помню, лежал на пляже и думал: Слава, думал ли ты когда-нибудь, когда в своей глубинке брянской прозябал, или на холодном складе в Подмосковье, что свой сороковой день рождения ты будешь встречать на заграничном курорте, в очках Ray Ban и с кокосовым коктейлем в руке? Вообще думал, конечно, мечтал, кто из нас не мечтает, но так, знаете, как о несбыточном. А тут рраз — и всё сбылось!
Я Аню люблю, вы чего-нибудь не того не подумайте. Не из-за денег я с ней. Я ее и полюбил-то почти сразу, знаете. Она жалкая такая была… Я помню, как у нас с ней первая ночь в отеле случилась, там, в Тунисе. Она так стеснялась себя, что худая, что грудь у неё небольшая совсем, что в постели у неё опыта немного. У меня позади тоже, знаете, не Плейбой, но всё же я мужчина. Прижалась потом, когда все кончилось, ко мне, я все косточки её почувствовал, они у нее как у воробушка, хрупенькие. Дрожит вся и меня целует, по голове гладит. Трясётся и целует, трясётся и целует. На работе она другая совсем, я у неё там был, видел. Гроза подчиненных и железная леди. И только я знаю, какая она на самом деле. Никто не знает, а я знаю.
Анну в тот вечер Маша так и не дождалась. Та позвонила, извинилась: видео-конференц связь с Нью-Йорком, не то там Доу Джонс упал, не то NASDAQ поднялся. В общем, не до обсуждения личной жизни, отечество, в смысле, большой бизнес в опасности. По телефону Анна Маше понравилась: приятный, чуть с хрипотцой, уверенный и усталый женский голос. Общается не высоты биржевых котировок, а вполне вежливо и по-человечески. Предложила Маше встретиться на следующий день, в обед, в кафе рядом с её офисом. К счастью, офис находился на той же ветке метро, что и офис «Счастливой пары», на Пушкинской. Так что встретиться можно было без особых проблем, вполне уложившись в обеденный перерыв.
Геля вообще Маше пророчила, что никто на эти глупые темы сней разговаривать не пожелает. Появляется такая тётка, ни оттуда-ни отсюда, и давай лезть в самое что ни на есть нижнее бельё, с вопросами и интервьюированием. Маша, когда всех обзванивала, и сама побаивалась, что пошлют. Но отказов практически не было. Бог знает, отчего и почему. Может, Маше повезло, а может людям и приятно поговорить о своём прошлом. Моменты всё такие приятные, романтические — знакомство, свадьба, ухаживания, волнения. Так или иначе, отказала ей тогда одна только пара. Остальные согласились, и довольно легко. Вот и Анна легко ей навстречу пошла, хотя казалось бы, бизнес-вумен, от кого и ждать отказа в откровениях, если не от нее.
Маша ехала в полупустом, по причине позднего времени, вагоне метро. Чувствовала она себя сегодня плохо, с самого утра. Сначала списывала на погоду, та и правда как с ума сошла: то дождь, то солнце шпарит и жара, то вдруг небо насупилось и ветер холодный. Ни одни сосуды за такой свистопляской не успевают. К вечеру заболел живот. И Маша сразу испугалась. Всё это время она старалась не думать про найденную врачами у неё внутри проблему. Вот как решила, что возвращается к этой теме сразу, как закончит с опросами, так и не думала. А тут вдруг живот заныл, закрутило как-то внизу, и мысли эти вернулись сами собой.
Может, все-таки зря она оттягивает решение этого вопроса? Врачи не дураки, знали, что говорят, когда рекомендовали срочно сделать операцию. Но как быть с интуицией, которая толкала Машу под локоть и уговаривала подождать, закончить намеченное, а то потом ещё неизвестно сколько времени будет не до того? Или, может, это была не интуиция, а страх, обычный, банальный страх белых халатов? Вдруг на Машу нахлынул такой ужас, откуда ни возьмись. Руки затряслись, всё тело пробила испарина. Так, стоп! Маша постаралась взять себя в руки. Решила, значит, решила, не отступать же теперь. Лучше подумать о завтрашней встрече с Анной.
Пиксель радостно кинулась к хозяйке, не успела Маша открыть дверь. Ей вообще казалось, что эта кошка чувствует её возвращение сильно заранее. Гостившая как-то у неё знакомая рассказала Маше, что кошка идёт и усаживается в ожидании у входной двери ещё минут за 15 до её прихода. Сидит, смотрит на дверь, не спуская глаз. А ведь за 15 минут до возвращения Маша находится ещё так далеко не только от квартиры — от дома, что она не может её ни услышать, ни унюхать, слишком большое расстояние. Поди знай, как она это определяла, её скорый приход — но определяла же как-то, и, надо сказать, безошибочно.
Особой приставучестью Пиксель не отличалась, но ритуал встречи исполняла всегда: совалась в ноги, крутилась около Маши, упиралась в лодыжку хозяйки лбом и потом терлась об ногу, тарахтела, муркала, посматривая Маше в глаза. Маша очень радовалась в эти моменты и умилялась: обычно независимая, строговатая кошка, оказывается, нуждалась в ней и любила её. Ни за что, ни за какие-то достоинства и недостатки, простой такой, нерассуждающей любовью, которой умеют любить только маленькие дети и животные.
Вот и в этот раз Пиксель встретила её у дверей, приласкалась, отвела Машу в туалет, где заставила её поменять наполнитель в лотке. И откуда только у этого подкидыша безродного такое чистоплюйство аристократическое, думала Маша, моя за ней лоток. Пока возилась, переодевалась, насыпала кошке корма — живот прошел, да и страх отступил.
Мятный чай, что-то негромко бормочет телевизор, разобранная постель — традиционный ритуал отхода ко сну. Кстати, по телевизору идут её любимые «В джазе только девушки». Но пульт остался на тумбе рядом с ТВ, а вставать так не хочется. Как же это так получилось, пустая эта кровать, а ей уже за тридцать? Ведь ухажёров у нее всегда была масса: интересная девушка, симпатичная, бойкая, остроумная — от парней отбоя не было. Куда они все подевались?
