Ангел тьмы - Эндрюс Вирджиния (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Он принес из передней мои сапоги и шубу и помог одеться, причем мне показалось, что он задержал дольше, чем требовалось, свои руки на моих плечах. Я обернулась к Трою, он, улыбнувшись, крепко взял меня за руку и увлек за собой на кухню, откуда мы спустились по крутой деревянной лестнице в сырой и холодный погреб.
— Я провожу тебя, — сказал Трой, когда мы остановились перед массивной дверью, ведущей в туннель. — В детстве я боялся один ходить по подземелью: за каждым поворотом мне чудились привидения и страшные чудовища.
Но даже ощущая тепло его руки, я не могла отделаться от неприятных воспоминаний об угольной шахте, в которую однажды забрались мы с Томом, несмотря на предостерегающую табличку: «Проход строго запрещен! Опасно для жизни!».
В конце мрачного туннеля мы уперлись в скользкие ступени узкой лестницы, ведущей на кухню особняка, и Трой прошептал:
— Хорошенько прислушайся, нет ли кого рядом, прежде чем выбраться в коридор: Рай Виски имеет обыкновение задерживаться допоздна. Что ты скажешь Тони?
— Что-нибудь придумаю, — усмехнулась я. — У меня это неплохо получается, как тебе известно.
С этими словами я обвила руками его плечи и прижалась щекой к его холодной щеке.
— Без тебя я бы пропала!
— Но не забывай ни на секунду, что ты любишь не меня, а Логана, — сжав меня в объятиях, жарко прошептал он и тотчас же отпустил меня.
Спотыкаясь, я взбежала по лестнице, размышляя над его прощальными словами. Нет, Логан мне больше не нужен, мне необходим такой мужчина, как Трой, — чуткий, заботливый, способный понять меня. Одно время я думала, что найду себе такого друга в лице Тони, но вскоре поняла, что за его внешним шармом и обаянием скрывается властная и жестокая, как у моего отца, натура.
Дрожа от озноба, я выбралась в коридор, ведущий на кухню. Трой был прав: несмотря на поздний час, Рай Виски все еще стучал и звенел посудой, готовя еду на следующий день. Повар что-то напевал себе под нос, раскатывая тесто для лапши, а чернокожий поваренок отстукивал ритм вилкой и ножом. Я на цыпочках проскользнула мимо открытой двери кухни и, ускорив шаг, пробралась в свою спальню.
Вскоре я уже лежала в постели, прислушиваясь к вою ветра за темным окном и стуку собственного сердца. Внезапно дверь распахнулась, и рокочущий голос Тони вывел меня из дремоты:
— Как же ты успела пробраться сюда так, что я даже не заметил? — сурово спросил он.
До смерти напуганная его неожиданным вторжением, я села на кровати, прижав к груди одеяло. Со страху мне ничего не приходило в голову, я молча дрожала, стараясь не смотреть на Тони, лицо которого дышало благородным гневом. Пожалуй, даже Трой не помог бы мне теперь, подумала я. Тони включил лампу на тумбочке у изголовья кровати и уставился на меня тяжелым взглядом.
— Ты где была? На чем вернулась из Бостона? С трех часов шоссе перекрыто из-за снегопада!
Стараясь не выказать испуга, я откинулась на подушку и молча уставилась на Тони, лихорадочно соображая, что бы мне ему соврать. Он пронзил меня своим холодным взглядом и суровым тоном предупредил:
— Только не пытайся мне лгать! Мы с тобой заключили договор, и я рассчитываю, что ты не забыла о нем и сдержишь свое слово!
— Понимаешь, Тони, — чуть слышно промямлила я, — дело в том, что я вообще никуда не уезжала… Едва такси выехало из ворот, как я струсила и решила вернуться. Честно говоря, я еще не совсем в ладах с девочками из школы, которые пригласили меня на вечеринку. И уж если быть до конца откровенной, они мне совсем не нравятся… Поэтому я вернулась через черный ход и спряталась в спальне…
— Любопытно, — протянул Тони, щуря голубые глаза. — И что же было потом?
— Ну, потом я подумала, что ты можешь заглянуть сюда, и спряталась в одной из пустующих дальних комнат.
— Выходит, ты струсила? — презрительно спросил он. — И поэтому решила спрятаться. Оч-чень любопытно! И в которой же из комнат ты пряталась, хотелось бы мне знать?
О Господи! Кажется, я попалась!
— Во второй в северном флигеле, с драпировкой персикового цвета. Ну, в той самой, которая так не нравится Джиллиан. Она еще говорила, что хочет там все переделать, потому что мебель устарела, а персикового цвета она вообще не переносит.
— И в котором же часу ты ушла из персиковой комнаты и вернулась в свою спальню, если не секрет? — сильнее наморщил лоб Тони, недоверчиво глядя на меня.
Капкан захлопнулся! Он наверняка заглядывал сюда несколько раз и видел, что меня здесь нет!
— Я точно не помню, Тони! Я не посмотрела на часы! Мне так хотелось спать, что я сразу же разделась и легла в постель.
— А обо мне ты даже не вспомнила! Тебе безразлично, что я беспокоюсь, не нахожу себе места!
— Прости меня, пожалуйста, Тони! — жалобно прошептала я. — Мне стыдно, что я сделала такую глупость! Я сама поставила себя в безвыходное положение и потом уже боялась тебе в этом признаться… Мне казалось, что тогда я упаду в твоих глазах!
— Ты уже упала в моих глазах! — глядя на меня с презрением и болью, воскликнул он. — Откровенно говоря, я не верю всей этой истории. К твоему сведению, мы с Джиллиан сегодня крепко повздорили. Она ужасно боится, как бы ее подруги не заподозрили, что ты ее внучка. Тогда ей уже не избежать столь неприятных для нее расспросов о Ли!
Я нервно теребила ленточку на вороте своей розовой ночной сорочки, предпочитая отмалчиваться, и Тони направился к двери.
— Хевен, — произнес он, не оборачиваясь, на пороге. — Я не уважаю трусов. Надеюсь, что подобное больше никогда не повторится!
С этими словами он вышел из спальни и затворил за собой дверь.
11. Праздники и тоскливые будни
К празднованию Дня Благодарения в усадьбе Фартинггейл начали готовиться уже за неделю. Наверху, на половине Джиллиан и Тони, все выглядело, как обычно. Зато внизу, на кухне, творилось нечто невообразимое: завозили все новые и новые продукты, и прислуга едва успевала разгружать их, перетаскивать в кладовые и разбирать. У меня ком подкатывал к горлу при виде этой горы съестного. Особенно потрясли мое воображение три огромные свежие тыквы. И все это при том, что на торжество было приглашено лишь шестеро гостей! Правда, вместе со мной, Джиллиан, Тони и Троем выходило десять человек — ровно столько, сколько могло усесться за стол в банкетном зале. Ах, как же я была рада, что наконец и Трой будет присутствовать на праздничном ужине как полноправный член семьи!
— Расскажи мне о гостях! — упрашивала я шеф-повара. — Что это за люди?
Я помогала Раю Виски шинковать овощи, устроившись рядом с ним на высоком табурете и время от времени поглядывая на выражение его лица: если он хмурился — значит, я делала что-то не так, если же улыбался — тогда все в порядке. Раю Виски было трудно угодить, но я старалась изо всех сил.
— Будут близкие друзья хозяйки и ее мужа, — говорил он. — Весьма почтенные люди, они приедут специально, чтобы отужинать в знаменитой усадьбе Фартинггейл. Осмелюсь надеяться, что приготовленные мною кушанья им понравятся. Но дело, безусловно, не только и не столько в них, сколько в редком обаянии мистера Таттертона. Он обладает исключительным даром завоевывать людские сердца и симпатии. Друзья боготворят его. Ну и, конечно же, им хочется взглянуть на миссис Таттертон. Ведь всем любопытно узнать, насколько она постарела со времени их последней встречи… И еще всем небезынтересно посмотреть на мистера Троя, который появляется здесь лишь по случаю знаменательных событий. Младший брат хозяина дома для них загадка, как, впрочем, и для всех нас. Миссис Таттертон не переносит детей на своих званых обедах и не желает увидеть кого-то моложе двадцати лет.
День Благодарения выдался ясным, солнечным и очень холодным. В предвкушении встречи с Троем я от волнения принималась даже что-то напевать. На мне было шикарное бархатное платье густого красного цвета, которое выбрал для меня Тони, и оно так нравилось мне самой, что я то и дело поглядывала в зеркало.
