Отвергнутый дар - Боумен Салли (версия книг txt) 📗
Бришо, севший наконец, уже почти сдался, это было очевидно. Эдуард едва приступил к своим вопросам, как Бришо, у которого пальцы дрожали мелкой дрожью, взорвался:
– Я ведь чувствовал… боюсь, что… де Бельфор сказал… Казалось разумным… – Он окончательно умолк.
– Мы чувствовали, – вставил де Бельфор, холодно глядя на своего коллегу, – мы чувствовали, что, хотя бюджет ассигнований на коллекцию Выспянского был обсужден и одобрен, все же наблюдаются многочисленные симптомы повышения расходов.
– Правильно. Повышения. Так мы и подумали…
– Поэтому, – твердо продолжал де Бельфор, – нам показалось целесообразным отложить окончательное решение до поры, когда мы сможем провести несколько повторных проверок.
Наступило молчание. Бришо посмотрел на потолок – одно из знаменитых молчаний де Шавиньи! Де Бельфор продолжал смотреть прямо перед собой, его бесцветные глаза были направлены в какую-то точку рядом с головой Эдуарда.
– Ну и что же, эти проверки были проведены? – наконец спросил Эдуард учтивым голосом, от которого Бришо задрожал.
– О да. – Голос де Бельфора был почти небрежен. – Сегодня утром. Все проблемы сняты. Я сам наложил окончательную резолюцию. Собственно, это было час назад. Я бы вас известил. Но, к сожалению, вы ушли обедать.
Взгляд бесцветных глаз на секунду перешел на лицо Эдуарда. Упоминание об обеде прозвучало упреком. Бришо, чуя подспудное осуждение, нервно засопел. Он вынул из кармана платок, затем сунул его обратно.
– Хорошо. – Эдуард встал. – Тогда не стану вас задерживать. Может быть, Филипп, – он повернулся к де Бельфору, – если у вас в другой раз возникнут сомнения, вам стоит обратиться непосредственно ко мне?
– О, разумеется. Просто мне, само собой, не хотелось прерывать ваш отпуск…
Он величественно проследовал к двери. Бришо было задержался, но потом потрусил за ним.
Эдуард задумчиво смотрел им вслед. Бришо был безопасен. Робкий человечек накануне отставки, которого стоит вознаградить за труды всей его жизни местом среди членов правления – в заднем ряду. Другое дело де Бельфор. Эдуард был уверен, что у Бельфора к нему такая же неприязнь, как у него самого к де Бельфору. Их антагонизм возник при первом же знакомстве. Человек значительный, человек, который может сталь угрозой Эдуард нахмурился и вернулся к работе.
Позже, когда он уже поздравлял себя с тем, что уладил все дела и может ехать, позвонила его мать. Он взял трубку с неохотой. Луиза немедленно начала атаку.
Неужели она вечно должна узнавать о том, что Эдуард в Париже, от случайных знакомых? Разве он не понимает, что они не виделись уже несколько недель? Что она уже немолода? Что ее врачи обеспокоены?
Она еще некоторое время продолжала в том же духе. Наконец Эдуарду удалось перебить ее:
– Очень хорошо, мама. Я скоро к вам приеду, Но надолго задержаться не смогу.
В голосе Луизы тут же появились бархатные нотки. Эдуард повесил трубку. Он знал истинную причину этих призывов, и ему стало интересно, как скоро Луиза перейдет к делу.
Ей на это понадобилось полчаса. Все это время, откинувшись в шезлонге и прижимая руку ко лбу, но при этом сохраняя свою лучезарность, она рассказывала ему о промашках прислуги, о своем предыдущем докторе. Сообщила о своих болезненных симптомах, реальных и мнимых, с большим жаром. По большей части ее недомогания были воображаемые и обычно быстро проходили с появлением нового любовника. Но теперь любовников стало меньше, а перерывы между ними удлинились. Наверно, у нее сейчас как раз такой пробел, подумал Эдуард, несколько шокированный собственной отчужденностью.
Он унесся мыслями на Луару, к Элен. Луиза открыто улыбнулась.
– Но хватит о моих проблемах, дорогой. Должна сказать, что выглядишь ты замечательно. Наверно, благодаря свежему воздуху и верховой езде. Тебе следует чаше брать отпуск. Это явно идет тебе на пользу.
– Спасибо, мама, – сказал Эдуард, ожидая продолжения.
– Разумеется, я все время о тебе думаю, Эдуард. – Она изящно наклонилась вперед, и платье ее легло мягкими складками. – Знаешь, что я думаю? Ты не рассердишься? Я думаю, дорогой Эдуард, что тебе пришло время подумать о новой женитьбе.
Бросив эту фразу, она молчала. Эдуард хладнокровно взглянул на нее.
– В самом деле, мама? Это примечательно. И я думаю о том же.
– Правда, дорогой? – Ровно выщипанные брови Луизы слегка поднялись. Она хитровато улыбнулась. Интересно, подумал Эдуард, до какой степени сплетни были близки к действительности и что именно знает Луиза. – Я так рада. В конце концов, нельзя же вечно быть в трауре, даже я пришла к осознанию этого после смерти бедного Ксави. Надо думать о будущем. Надо же жить, в конце концов… У человека есть обязанности…
Она сделала подходящий к случаю неопределенный жест рукой и встала.
– Разумеется, в твоем случае дело не так просто. Я очень это понимаю. Такому человеку, как ты, нужен кто-то особенный… и вот я хотела узнать, я подумала, дорогой Эдуард, когда ты вернешься с Луары… может быть, я устрою небольшой вечер… целую вечность я не давала вечеров. Совсем небольшой, но есть несколько очаровательных людей, которых я, возможно, могу пригласить. Молодая девушка из семьи Кавендишей – ты помнишь ее, Эдуард? И Сильвия де Касталлане. Или Моника – нет, наверное, Монику не надо. Денег у нее, конечно, много, но она не вполне… Нет. И потом есть еще обаятельные американки. Глория Стенхоуп – помнишь, в прошлом году я останавливалась у них на Лонг-Айленде? Прелестная девушка и…
– Мама, простите меня. – Эдуард встал. – Я не хочу, чтобы вы понапрасну тратили время.
– Тратила время? – Луиза широко открыла глаза. – Эдуард, как ты можешь так думать? – Она слегка улыбнулась. – Ну хорошо, Я в самом деле немножко занимаюсь сводничеством. Но матерям это свойственно, дорогой, им это приносит радость. Ты не возражай. И мне так хочется, чтобы ты был счастлив, дорогой, чтобы ты нашел кого-нибудь подходящего, потому что я не хочу, чтобы тебе причинили боль. Ты иногда бываешь таким непредсказуемым, Эдуард, даже опрометчивым. Ну, не хмурься, ты же знаешь, что это правда…
– Мама, – оборвал ее Эдуард. Он посмотрел на Луизу, и та опустила глаза. – Может быть, хватит играть в шарады? Вы слыхали парижские сплетни. Вам что-то сказала Жислен Бельмон-Лаон, которая, видит бог, понятия не имеет, о чем толкует. И теперь вам хочется все узнать. Поэтому вы меня сюда и вызвали. Может, проще было бы так и сказать?
Луиза взглянула на него и улыбнулась. Она ничуть не расстроилась, и Эдуард угрюмо подумал, что ему не следовало забывать о ее неколебимой уверенности в собственном шарме. Теперь она смотрела на него удрученно, почти кокетливо.
– Прекрасно. Ты очень умен. Эдуард. Я признаю это. Люди в самом деле говорят – немного. И я была несколько озабочена. Ну, упоминался некий бриллиант, он был на ней, когда ты водил ее к «Живанши». И в «Гермес». А потом я услышала, что она с тобой на Луаре – а ты никогда туда никого не брал. Поэтому, естественно, я начала думать. Насколько мне известно, она очень молода, англичанка, и никто не имеет ни малейшего понятия, кто она такая. Разумеется, Эдуард, я знаю, что у тебя есть романы, это нормально, так что, может быть, это просто один из них, потому что по рассказам как-то непохоже, чтобы она была вполне…
– Ее зовут Элен Хартлэнд, – Эдуард двинулся к двери. – И это не просто роман, короткий или какой-нибудь еще. А все остальное, по моему мнению, моя личная жизнь, и вас она не касается.
Его лицо было каменным. Луиза шагнула за ним и позвала его, но дверь уже закрылась.
На Луаре день был жаркий, и часы без Эдуарда казались вечностью.
Утром, после его отъезда, Элен прогулялась по призамковым садам и прошла парком на заливные луга. В последние недели она часто приезжала сюда верхом вместе с Эдуардом, они останавливали лошадей как раз на этом обрыве.
Она немного посидела там, в прохладной голубой тени орешника, глядя на широко раскинувшуюся Луару. Река загибалась в пространство, спокойная, серебряная, без малейшей ряби, и казалось, что она не движется. Стрекоза зависла над водой, и Элен смотрела, как солнце высекает радугу на ее крыльях, потом подобрала пригоршню камешков и бросала в воду, глядя на расширяющиеся круги. Тогда она подумала о Билли.
