Птицы небесные - Витковская Вера (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
— Я тут брожу весь вечер, ниоткуда не свалилась, — обиделась Зоя. — А вот ты бредешь как сомнамбула, улыбаешься на ходу. Ты не знаешь, где Сергей Петрович?
— Это ты у меня спрашиваешь? — простодушно распахнула глаза Катя.
Ее выручила дежурная. Дежурных шеф предупредил, что уезжает на весь день куда-то в совхоз и вернется к полуночи. Бедную Зою едва уговорили поужинать без Колесникова. Не умирать же с голоду, с ехидным сочувствием увещевали ее девицы. Катя сразу же поднялась к себе и просидела до поздней ночи у окна. Подъехала машина, Колесников вернулся с друзьями. Весело защебетала Зоя. Внизу загремели чашки. Наступил час любимого всеми полуночного чаепития с разговорами.
Как ни уговаривал ее Филя, Катя наотрез отказалась присоединиться к ним. Сослалась на усталость, предстоящий трудный день. Но утром за завтраком Колесников объявил, что попросил автобус, чтобы все желающие могли поехать с ним в совхоз, где, как первая ласточка, появилась новая форма хозяйствования — аренда. Наше крестьянство так долго было лишено самостоятельности, что даже эта скромная поблажка кажется революцией. Это только начало, скоро и у нас будут свои фермеры.
Колесников говорил с увлечением, все слушали, не спуская с него глаз. Только Катя смотрела в тарелку. Она одна не выразила ни малейшего желания любоваться революционными преобразованиями в деревне.
— Вы с нами не едете? — удивился Колесников. Кате почудилось легкое разочарование в его голосе.
— Нет, я сама фермерша с ранних лет, сыта этими проблемами по горло. А в деревне не может быть никаких революций, — мрачно заключила Катя.
В глазах Колесникова заплясали веселые искры — это почему же она не верит в добрые перемены? Все покосились на Катю испуганно — вечно она противоречит шефу. И только Зоя предположила:
— Наверное, у Кати в монастыре завелась какая-то привязанность: она проводит там дни и часть ночи. Вчера вернулась после девяти…
— Да, молодой монашек, Зоенька. Я хочу его соблазнить и вернуть в мир, не могу допустить, чтобы его молодость пропала в постах и молитвах, — подтвердила Катя без тени улыбки.
Ей вдруг мучительно захотелось домой. Она так устала за этот год. Кате уже грезилось, как она дней через десять вернется в свои хоромы с кружевными наличниками, тут же влезет в старый мамин халат и побредет с корзиной в овраг за крапивой для поросят и клевером для кроликов. Весь вечер просидит на берегу, разговаривая с соседской козой Машкой. Потом поедет с Наташей и Петькой в Лаптеве Все, что она ненавидела раньше, теперь было дорого до слез.
Катя вновь заспорила с Колесниковым. Почему это он полагает, что деревня полностью «околхозилась» и в ней якобы начисто отсутствует частный сектор — кусочек свободы? А миллионы крестьянских подворий с коровами, овцами, свиньями? По некоторым робким статистическим сведениям, именно они дают половину молока и мяса и две трети картофеля и овощей. Эти подворья нас кормят, а не только дохлые колхозы и совхозы.
Колесников посмеивался и согласно кивал.
Наше живучее крестьянство ухитрялось приспосабливаться к самым невыносимым условиям: раскулачивали и разоряли лучшие хозяйства, годами не платили за трудодни. Ничего, выживали. Спасло личное подворье. Что там деревня, даже мы, горожане, держим по три свиньи, кур, кроликов, по два огорода, говорила Катя, словно задетая за живое. Она заметила: Зоя поглядывает на нее снисходительно, с чуть высокомерной усмешкой над простодушной провинциалкой.
— Да, я сама мини-фермерша, и меня не интересуют эти детские игры в аренду. — Катя чувствовала, что разошлась и уже не может остановиться, но Колесников слушал внимательно. — Какое это мучение, знали бы вы, десять соток земли, большое хозяйство. Осенью до одури копали картошку, я по три дня в школу не ходила. Весной сидишь за книгами перед экзаменом, а мама слезно просит: «Катенька, надо вскопать, доченька, хотя бы две грядочки». А я в ответ: «Мама, как я ненавижу твои огороды!» У нас как раз за городом проходили учения. Ну почему бы, молила я, какому-нибудь шальному снаряду не залететь на наш огород! Встаем утром, а наших соток нет как нет — одна большая воронка. Только дом чтобы на задели. Нашу хатку в Лаптево я очень люблю…
Колесников захохотал, все дружно подхватили. Они смеялись и смотрели друг другу в глаза. Катя почувствовала, как между ними пробежала невидимая искра. Она не могла видеть свой взгляд, но Колесников глядел на нее с нежностью и обожанием. Это продолжалось всего несколько мгновений. Катя уже собиралась продолжить, но невольно осеклась.
Ее поразило лицо Зои, внезапно побледневшее и вытянувшееся. Зоя словно только что пережила сильнейшее потрясение. Она пристально уставилась на Катю, и в ее взгляде Катя прочла целую гамму чувств — недоумение, боль, ярость и даже ненависть. Что могло произойти? Ой, ну конечно же Зойка догадалась. Ведь взгляд у нее не беспристрастный. Ох уж это дьявольское чутье влюбленной женщины. Она чует соперницу за версту, кожей чует. Недаром Зоя так упорно следила за ней последнее время.
Через несколько дней Катя снова с нетерпением дожидалась семи часов. Сегодня Сережа обещал показать ей незнакомую часть Вятки со старинными купеческими особняками и дворянскими гнездами, не потерявшими своего исторического значения. Она уже мысленно говорила ему «Сережа» и «ты». Но только мысленно. Катю очень волновал ее платонический роман с Колесниковым, такой несовременный, такой идеально-рыцарский. Волновала ее и атмосфера тайны, окутывавшая их отношения, необходимость быть осторожной, чтобы не выдать себя словом или взглядом.
Но похоже, эта тайна перестала быть таковой для одной из обитательниц их общежития. Катя озабоченно оглядела двор. Только что Зойка сидела в беседке, делая вид, что погружена в свою тетрадку. На самом деле — зорко наблюдает за ее окном. И это так называемая благородная девица из хорошей семьи, возмущалась Катя. Так и хочется отчитать ее: Зоенька, разве можно настолько терять голову из-за мужчины, даже из-за такого, как Колесников, забывать о женском достоинстве, следить за ним и предполагаемой соперницей.
