Радости и тяготы личной жизни - Росс Джоу Энн (серия книг .txt) 📗
– С ее основами я знакома.
– Прекрасно. Вы уже на старте.
– Я пробовала общаться с Эми, – призналась Джейд, – иногда мне казалось, что она все понимает, но часто бывало и наоборот.
– Все это непросто, – с сочувственной улыбкой сказала Джин. – Но я уверена, что ваша работа с дочкой, занятия и процедуры в клинике заложили неплохую основу. Раз уж мы здесь ставим своей целью научить детей говорить, чтобы они могли полноценно жить, больше всего времени мы этому и уделяем.
Джин обняла за плечи старшую в группе девочку, двенадцатилетнюю Дженифер.
– Вообще-то, комнатка для Эми освобождается, потому что Дженифер осенью переходит в общеобразовательную школу. Так ведь, дружок?
Худенькое, веснушчатое личико Дженифер, обрамленное копной солнечно-рыжих волос, растянулось в широкой улыбке.
– Да-a!
Очевидная гордость собой, радость этой девочки за свои успехи вселили в Джейд слабую, но такую сладкую надежду.
Три часа провела она в этом доме, встретилась и с хозяином, Дэвидом Кингом, педиатром, который оставил свою практику на Манхэттэне, чтобы вместе со своей женой-педагогом устроить этот чудо-дом, обучая здесь по своей оригинальной методике глухих детей, используя личный опыт, который они обрели, занимаясь когда-то с собственным сыном.
– Где ваш сын сейчас? – осторожно поинтересовалась Джейд.
– Он живет на Манхэттэне, – сообщил Дэвид.
– Заканчивает Колумбийский университет, – с нескрываемой материнской гордостью добавила Джин.
Один этот факт говорил, бесспорно, в пользу супругов. Главное же, конечно, было в их особом состоянии духа. Беседа прерывалась несчетное количество раз, то и дело дети теребили Кингов, но ни разу не выказали они ни раздражения, ни нетерпения. К ребятишкам в доме они относились поистине с родительской любовью и лаской, как к своим. А уж самой Джейд, вспоминавшей детство с Белл, такого переживать не приходилось.
Джейд договорилась с Кингами, что на следующий день она приведет Эми в эту необычную «школу». И уже через шесть месяцев успехи двухлетней малышки были так хороши, что впервые со дня постановки страшного диагноза, Джейд почувствовала, что у ее дочки есть все-таки реальные перспективы полноценной жизни.
Глава 11
Январь
1986
Джейд сидела в библиотеке Азиатского общества на Парк-авеню, пытаясь сосредоточиться на книге о даосизме, которую она использовала для разработки своей темы на отделении дальневосточной культуры Она нервничала, как кошка в тесной комнате, полной кресел-качалок. И хоть сравнение это скорее относилось к женщине по имени Кэсси Макбрайд, а не к шикарной Джейд, тем не менее оно казалось ей самой очень точным Собраться с мыслями и успокоиться она не могла. Сегодня не могла. Сегодня, когда она наконец-то договорилась о встрече с Реджинальдом Бентли.
До назначенного времени оставалось еще больше часа, но тоненькие золотые стрелочки на циферблате, похоже, почти не двигались. Сообразив, что уже десять минут читает один абзац, так ничего и не поняв в даосизме периода Империи Янь, Джейд сдалась. Она поставила книгу обратно на полку и отправилась к Бентли.
Подойдя к обитой медными пластинками двери знаменитого аукциона, Джейд ощутила, что сердце ее колотится с такой силой, что, должно быть, это слышит и швейцар. Во рту пересохло. Она провела языком по губам, что было ошибкой, в следующую минуту сообразила она, потому что привратник тут же взглядом приклеился к ней.
По маслянистому блеску в глазах этого мужчины Джейд сразу поняла, что ее узнали.
Она тщательно продумала свой наряд, собираясь на эту встречу, выбрав эффектный черный с розовой вышивкой костюм от Джеффри Бина, который на первый взгляд вроде бы не подходил к ее медно-рыжим волосам, но это только на первый взгляд В ушах матовым светом поблескивали длинные, чуть ли не до плеч, серьги Поверх костюма было накинуто манто из русского соболя, на голове красовалась шляпа от Фенди.
Замшевые тонкие будто шелковые, перчатки ей на Рождество поварила Нина.
Джейд была далека от мысли тягаться с дочками Старой Денежной Аристократии Нью-Йорка, но все же постаралась придать себе облик наиболее выигрышный. Она прекрасно помнила, что Реджинальд Бентли неравно душен к знаменитостям.
Швейцар широко распахнул перед нею двери.
Джейд вошла в приемную, где пять лет назад пережита жестокое унижение. Теперь здесь стоял стол работы французских мастеров середины XIX века, стоимостью около четырех тысяч долларов, почту машинально отметила про себя Джейд. И хотя стол в приемной и секретарша за ним сменились, здесь по-прежнему витал дух Старой Денежной Аристократии.
– Доброе утро, – поздоровалась Джейд несомненно увереннее, чем в свой последний визит сюда. – У меня назначена встреча с мистером Бентли Мое имя...
– О, что вы, я вас узнала, – воскликнула женщина. Она во все глаза смотрела на Джейд, . совсем как Эми на новую коробку шоколадных конфет. – Вам не трудно будет оставить мне автограф на память?
Из ящика стола она вытащила последний «Космополитен». Уже в третий раз Джейд попадала на обложку популярных журналов, а уж в этот раз фотохудожник пошел ва-банк, «нарядив» ее в облегающий черный кружевной боди, расшитый бисерными цветочками. Взгляд с обложки откровенно призывал мужчин сорвать эти цветы... мысленно.
– Да, конечно.
Джейд была немного удивлена, что и здесь соблазнились на фривольный «Космо».
Она взяла ручку «Уотермен» с золотым пером, которую протянула ей секретарша, и размашисто написала свое имя. В этот момент открылись внутренние двери, и в приемную буквально ворвался Реджинальд Бентли – Что это вы выдумали, Кимберли? – набросился на нее он почти в ужасе. – Разве можно так беспокоить мисс Джейд?!
Его озабоченность была презабавна, учитывая обстоятельства их последней встречи. Джейд подумала, узнал ли он вообще в ней ту жалкую беременную просительницу, с которой он не пожелал говорить. Метаморфоза, произошедшая с ней, была удивительной.
– Да какое тут беспокойство, мистер Бентли, – одарив его улыбкой, ставшей знаменитой на весь мир, сказала Джейд. Но, несмотря на улыбку, между ними сохранялась холодная дистанция. Джейд ничего не могла забыть. – Мне льстит, когда меня узнают.
Это не совсем соответствовало действительности, но раз уж она переступила через собственную гордость и решилась вновь просить Бентли о работе, не стоило портить начало их встречи.
Джейд достала из сумочки крокодиловой кожи кремовый конверт. Изящная сумочка фирмы Фреда. Джоане досталась ей с солидной скидкой после того, как она демонстрировала их продукцию на Рождественских показах.
– Я принесла рекомендательное письмо от Денниса Лайонса.
Деннис Лайонс был профессором Ныо-Йоркского университета; Джейд слушала его курс экспертизы антиквариата, кроме того, он руководил практикой студентов.
– Мистер Лайонс полагает, что я отлично разбираюсь в датировках, прекрасно оцениваю подлинники.
Начиная с первого занятия в сентябре, Джейд почти не вылезала из университетской библиотеки, сидела там, зарывшись в горы книг, определяя происхождение, время создания, ценность тех или иных раритетов, которые Лайонс приносил на практические занятия. Усердие Джейд было вознаграждено, она лучше всех успевала в студенческой группе, профессор Лайонс тоже оценил ее способности, кстати, именно он поддержал ее намерение пройти интернатуру на аукционе Бентли.
– О Боже праведный, рекомендательное письмо! Это лишние формальности, – принялся уверять владелец знаменитого аукциона, выхватив тем не менее конверт из руки Джейд. – Деннис поведал о ваших профессиональных способностях вчера за обедом в Никероокер-клубе... преотличную жареную куропатку там подавали – Бентли почти захлебнулся от возбуждения. – Я пообещал ему, что мы, безусловно, найдем достойное занятие для молодой дамы с такими редкими данными.
Джейд прекрасно понимала, что единственная причина, по которой Бентли согласился взять ее, это общепризнанная известность «звезды». Но, как говаривала Белл, нищим выбирать не приходится.
