Отражения - Робертс Нора (читать полную версию книги TXT, FB2) 📗
— Я вешу сто два фунта, — ответила она оборонительно.
— Тебе нужно сбросить четыре фунта, — сказал он ей, подходя к станку. — Я же танцор, а не грузчик.
Он выполнил плие, пока Линдси захлебывалась от ярости.
— Я больше не обязана морить себя голодом ради тебя, Ник.
— Ты забыла, я теперь руководитель. — Он вежливо улыбнулся ей и продолжил разминку.
— Ты забыл, — тут же ответила она, — я теперь не в труппе.
— Дело лишь в оформлении документов. — Он жестом пригласил ее присоединиться к нему.
— Мы оставим вас. — Как только Сет заговорил, Линдси повернулась к нему. Николай наблюдал за их зрительным контактом. Он понял, что этот мужчина ничего не упускает. — Позволим вам побыть наедине.
— Прошу, — сказал Николай, прежде чем Линдси смогла что-то возразить. — Вы должны остаться.
— Да, Ник просто не может работать без зрителей. — Она улыбнулась и подалась вперед, чтобы коснуться руки Сета. — Не уходите.
— Пожалуйста, дядя Сет. — Рут сжала руку Сета, придя в восторг от возможности наблюдать импровизированное представление двух своих самых любимых танцоров. Ее глаза потемнели от предвкушения.
Сет заколебался. Он наградил Линдси одним долгим, серьезным взглядом.
— Хорошо.
К нему вернулся официальный тон, и это беспокоило Линдси. Она направилась к станку, раздумывая над тем, почему же близость между ней и Сетом настолько неуловима? Она непринужденно разговаривала с Николаем, пока они вместе разогревались, но он заметил, что ее взгляд часто возвращается к отражению Сета в зеркале.
— Как давно ты его любишь? — тихо прошептал Николай, чтобы только Линдси могла его услышать. Она резко оглянулась. — Ты никогда не могла ничего скрыть от меня, ptichka. Очень часто друг видит намного больше, чем любовник.
— Я не знаю. — Линдси вздохнула, чувствуя появившуюся внутри тяжесть. — Временами мне кажется, что целую вечность.
— Твои глаза так печальны. — Он остановил ее, когда она собралась отвернуться, и коснулся ее щеки рукой. — Скажи, моя маленькая пташка, неужели любовь настолько трагична?
Линдси покачала головой, стараясь избавиться от дурного настроения.
— И это я слышу от русского? Любовь должна быть трагичной, разве нет?
— Это же не Чехов, ptichka. — Потрепав ее по щеке, Николай подошел к музыкальному центру. — Думаю, Шекспир тебе сейчас как раз подойдет. — Он на секунду оторвался от выбора дисков. — Ты помнишь второй па-де-де из «Ромео и Джульетты»?
Взгляд Линдси смягчился.
— Конечно, помню. Мы репетировали его бесконечно. Ты дернул меня за пальцы, когда их свело, потом еще бросил в меня потным полотенцем, когда я пропустила соте.
— У тебя хорошая память. — Он поставил диск и выбрал композицию. — Иди сюда и станцуй со мной, ptichka, во имя прошлых и будущих лет. — Николай предложил Линдси руку. Как только они соединились, началось волшебство.
Их пальцы соприкасались, затем вновь расходились. Линдси тут же ощутила юность, надежду и остроту первой любви. Они с Ником следовали за музыкой и плавно соединялись. Когда он поднял ее первый раз, Линдси почувствовала, что она будто бы навечно потерялась в музыке и эмоциях.
Рут наблюдала за ними, едва дыша. Хотя танец на первый взгляд казался достаточно простым, ее знания позволяли в полной мере оценить всю его сложность и трудоемкость. Это была романтика в чистейшем виде: мужчина и женщина, неуклонно погружающиеся в пучину первой любви. Музыка вибрировала, наполненная глубокой и обреченной любовью. Все это ясно выражалось в глазах Линдси, когда она смотрела на Давыдова. Здесь была не дразнящая дерзость Дульсинеи, а уязвимость девушки, влюбленной впервые. Когда они опустились на колени, потянувшись друг к другу кончиками пальцев, сердце Рут готово было разорваться от красоты этого момента.
Еще несколько секунд после окончания музыки танцоры оставались неподвижными, встретившись взглядами и касаясь друг друга лишь пальцами. Затем Давыдов улыбнулся, пододвинулся ближе и обнял Линдси. Она тихонько дрожала под его ладонями.
— Кажется, ты действительно еще не вылетела в трубу, ptichka. Возвращайся со мной. Ты нужна мне.
— Ох, Ник. — Опустошенная, она положила голову ему на плечо. Она забыла глубину того удовольствия, которое испытывала, танцуя с ним. И все же сама суть этого танца лишь усилила ее чувства к Сету.
Если бы у нее была возможность вернуться с ним в заснеженный дом, отрезанный от всего мира, она бы сделала это, не задумываясь. Казалось, ее мысли были отравлены ее желаниями и сомнениями. Она прижалась к Нику, будто он был ее якорем.
— Она была не так плоха, — произнес Николай, с улыбкой посмотрев на Сета и Рут над головой Линдси.
— Она была великолепна, — ответила Рут хрипловатым, переполненным эмоциями голосом. — Вы оба были великолепны. Правда ведь, дядя Сет?
Линдси медленно подняла голову. Когда она посмотрела на Сета, ее глаза до сих пор были наполнены любовью.
— Да.
Сет наблюдал за ней, но его лицо абсолютно ничего не выражало.
— Я никогда не видел, чтобы два человека двигались вместе настолько гармонично. — Он поднялся и подхватил свое пальто. — Мне нужно идти. — Услышав недовольное бормотание Рут, он положил ей руку на плечо. — Думаю, Рут может остаться. До ее занятий осталось около часа.
— Да, конечно. — Линдси поднялась на ноги, не уверенная, что ей теперь делать с той дистанцией, которая образовалась между ней и Сетом. Ее тело переполняли эмоции, принадлежащие ему. — Сет… — Она произнесла его имя, не зная, что еще сказать.
— Я заберу Рут вечером. — Он перевел взгляд на Николая, который тоже поднялся и стоял сейчас рядом с Линдси. — Приятно было познакомиться, мистер Давыдов.
— И мне тоже, — ответил ему Николай. Он сам ощутил боль Линдси, когда Сет развернулся и направился к выходу.
Линдси сделала шаг вперед, затем остановилась. Ночь была ее сном, танец был ее фантазией. Она крепко зажмурила глаза, когда за Сетом захлопнулась дверь.
— Линдси. — Николай дотронулся до ее плеча, но она резко покачала головой.
— Нет, пожалуйста. Я… Мне нужно сделать несколько телефонных звонков. — Развернувшись, она промчалась в свой кабинет.
Как только дверь за ней захлопнулась, Ник вздохнул.
— Мы — танцоры — эмоциональный народ, — сказал он, повернувшись к Рут. Ее глаза были огромными, темными и юными. — А теперь иди сюда и покажи, почему Линдси хочет отправить тебя ко мне.
Ошарашенная Рут уставилась на него.
— Вы хотите… вы хотите, чтобы я станцевала для вас? — Казалось, ее конечности превратились в воду, и она уже никогда не сможет их поднять.
Ник кивнул коротко и по-деловому.
— Да.
Он посмотрел на закрытую дверь кабинета, затем направился к музыкальному центру.
— Мы дадим Линдси время для ее телефонных звонков, но не станем тратить его впустую. Переобуйся.
Глава 12
Рут не могла поверить, что это происходит с ней. Она поспешила сменить ботинки на балетные туфли, но ее пальцы, казалось, совсем онемели и отказывались двигаться. Давыдов хотел посмотреть, как она танцует. Рут была уверена, что это просто сон. Фантазия, которая давным-давно оформилась у нее голове, поэтому Рут была почти уверена, что в любой момент проснется в своей большой мягкой кровати в Клифф-Хаусе. И все же она сейчас была в студии Линдси. Пытаясь успокоиться, Рут приказала мозгу усиленно работать, проверяя и перепроверяя все известные ей факты, при этом она продолжала развязывать шнурки на ботинках. Напротив длинная стена зеркал, от которых было невозможно укрыться; под ногами — безупречно сияющий деревянный пол. Она посмотрела на знакомые листы с нотами, лежащие на пианино, и диски, разбросанные на столе. На подоконнике восточного окна стояло хилое растение, за которым так тщательно ухаживала Линдси. Рут заметила, что там появился новый листочек. Она слышала щелканье и гудение включенных обогревателей, и мягкое жужжание вентилятора.
