Там, за зорями - Хващевская Оксана (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Она шла и спотыкалась, не видя дороги перед собой. И впервые мечтая, знала, мечты сбудутся, сбудутся обязательно.
Покидая в спешке дом, она забыла его запереть, это немного привело ее в чувство, когда она вернулась. Проверив первым делом наличие ноутбука и денежных запасов и убедившись в их целости, Злата вымыла лицо и руки, заперла двери, сбросила с себя грязную одежду, переоделась в ночную сорочку, сварила чашечку кофе и забралась в постель под одеяло. Уж неизвестно кто придумал, будто кофе бодрит и гонит сон. На нее этот ароматный напиток действовал с точностью до наоборот. Вот и сейчас, выпив маленькими глоточками обжигающе горячий кофе, она подоткнула под щеку подушку, натянула до подбородка одеяло и погрузилась в безмятежный счастливый сон…
Проснулась ближе к обеду. Повалялась немного в постели, поднявшись, раздвинула шторы на окнах и распахнула рамы. Вспоминать о вчерашнем пожаре не хотелось, так же, как и о том, чем все чуть не закончилось. Настроение было приподнятым, хотелось смеяться и петь, поэтому Злата и не стала звонить Язиковым. Не хотела портить себе настроение, выслушивая причитания бабы Ариши или виноватые Марикины оправдания, ведь сколько раз та обещала Злате не пить. Обещала легко и бездумно, причем обе ведь знали, что это все слова. Не сдержит Маришка обещание, не сможет. А то еще и вовсе трубку Сашка возьмет, и тогда уже не сумеет смолчать Полянская и скажет ему все, что думает!
Она порхала по дому, чувствуя какое-то лихорадочное возбуждение, от которого дрожали руки и совсем не хотелось есть.
И, наверное, впервые со дня ее приезда Злата достала из шкафа косметичку и уселась перед зеркалом, чтобы сделать себе макияж. Впервые за эти несколько месяцев ей по-настоящему захотелось выглядеть красиво. Она немного подвела коричневым карандашом брови. Воспользовавшись жидкой подводкой, умело сделала глаза невероятно огромными и выразительными, а ресницы подкрасила тушью. Легкая полупрозрачная пудра персикового оттенка сделала кожу ее лица бархатистой и сияющей. Она хотела было еще и помадой воспользоваться, но потом передумала. Вместо этого брызнула на шею и запястья немного тонкого дорогого французского парфюма. Долго мудрила с волосами, а потом все же решила просто разобрать их в пробор и оставить распущенными.
Злата надела тонкую, почти прозрачную белую маечку с легким замысловатым узором, похожим на иней на стекле, а к ней черную длинную юбку с оборками.
Злата Полянская знала: Дорош придет. Интуиция, которая вообще-то редко подводила, просто «вопила» об этом! Он не был рядом сейчас, их разделяли сотни метров, но это не имело значения!
Все чувства, как оголенные провода, были обострены до предела. И что там сотни метров, если сам воздух во всем пространстве просто искрился и звенел от накала страстей.
Сегодня, именно сегодня все повторится снова! И та ночь, и то безумие, только сегодня все будет по другому — нежнее, дольше. И Дорош больше не уйдет. Она не позволит ему уйти! Почему, ну почему он не поторопится? Злате так хотелось оказаться в его объятиях, позабыть обо всем! Она хотела его. Никогда раньше она не желала так сильно близости с мужчиной и даже не думала, что способна на это.
Она металась по дому, кусала губы, а воображение рисовало картины одну красочней другой…
«Интересно, где все произойдет?» Полянская сменила посыльное белье на кровати и с сомнением покачала головой: кровать была всего лишь полуторной.
«А что, если включить музыку?» Она открыла ноутбук и собрала в отдельную папку медленные композиции, которые могли бы звучать, не переставая. Жаль, не было свечей, а то она могла бы расставить их по всей комнате и зажечь. Получилась бы романтическая атмосфера, а легкий ветерок, проникая в распахнутые окна, заставлял бы пламя трепетать. Ах, нет! Глупость несусветная! Они увлекутся друг другом и еще дом сожгут!
На ужин Злата вообще махнула рукой. Вряд ли в таком состоянии она способна приготовить что-нибудь съедобное. К тому же ей совершенно не хотелось, чтобы Дорош знал, как она ждала его и готовилась. И вообще, что-то он не особенно торопится…
Разбив чашку на кухне, Злата решила, что с нее довольно и лучше покинуть дом, пока она но натворила тут дел. Прихватив очки от солнца, она вышла во двор и в калитке столкнулась с бабой Маней, ближайшей подругой покойной бабушки.
— 3латуля, як добра, што ты дома! — немного запыхавшись выдала та с ходу и опустилась на низкую лавочку у колодца.
Злате пришлось присесть рядом, правда, она не была уверена, что сейчас в состоянии кого-то слушать и что-то обсуждать.
— Что-то случилось, баба Маня? — спросила девушка, сжав ладони в замок на коленях и устремляя немигающий взгляд к горизонту.
— Ой, мая ты умучачка, здарылася! Да яшчэ што! Учора, када пожар быу, мой Босiк з цэпу сарвауся i па агародам рвануу к Цiмафееуне? То, што агарод тpoxi патаптау, дарма, не конь. У яе адзежа сушылася на вяроуцы. Каб ты бачыла, Златуля, што з яе стлалася. Начнушку i дзедавы штаны на мелкiя кускi парвау, а куртку не пасiлеу, так на агародзе у мяне зарыу. Пра куртку я маучу, дзе я яе вазьму, а штаны з начнушкай трэба адкупiць!
Девушка прыснула и тут же прикусила губу, хоть и рвался из труди истерический смех. Но она не могла позволить себе рассмеяться. Бабе Мане все произошедшее не казалось смешным. И обижать старушку не хотелось, к тому же она боялась, как бы смех ее не закончился слезами.
— Может, мне порыться в старых бабушкиных вещах и поискать штаны? Кажется, бабушка ничего не выкидывала, а дед наш был таким же, как и Лешкин дед, ему должны подойти, ну постирать, конечно, надо да наутюжить…
— Пашукай, Златуля пашукай! У дзеда iхняга штаны не новыя былi, а у агародзе капацца добра будзе! А ты мо у горад, паедзеш калi?
— Ну, наверное, поеду. Вам что-то нужно?
— Ну дак. мо б, начнушку купiла?
— Хорошо, баб Маня как поеду, я вам скажу и куплю, конечно, ночную рубашку!
— Во добра! А то i людзям у вочы стыдна глядзець! Хоць i дружым, але ж. А ты, мо, Златуль, куды сабралася, а я цябе задержываю? — спросила ее старушка, внимательнее присмотревшись к ней и наверняка обратив внимание на ее нарядный вид.
— Не-а, никуда! Так, просто захотелось принарядиться, ну и вышла на улицу, а тут вы!
— К тым п’янщам не хадзiла? — немного помолчав, спросила баба Маня.
— Нет.
— Нiна мне тэлефанавала, казала, з рання ужо п'юць! Гора малiваюць. Маськам цяпер жыць няма дзе! К Максiмауне на пастой папрасiлiся, ну, цяпер там весела будзе кожны дзень! Як тое беднае дзiця там… — покачала головой баба Маня.
— Надо что-то предпринять… — рассеянно проговорила девушка, ну просто затем, чтобы что-то сказать, и потерла пальцами лоб, который, казалось, пылал.
— Ды што тут зробiш, Златуль? Забяруць дзiця. Не можно ж так. Упрыюце яму лепш будзе, чым тут. I накормлена будзе, i адзета, i намыта А там, можа, хто возьме да сябе…
Девушка ничего не сказала в ответ. Баба Маня еще немного посидела, что-то говоря, но Полянская ее почти не слушала, не понимала. только что-то невнятно мычала в ответ. Пожилая женщина поднялась, кряхтя, и прижала руку к боку, который у нее болел.
— Ну, пайду я тады, Златуль! Дзякуй табе! — сказала старушка и пошла к дороге.
Злата оторвала взгляд от огненного шара предзакатного солнца который медленно опускался к горизонту, и посмотрела ей вслед.
— Баба Маня, а вы не знаете, Дорош уехал? — спросила она
— Хто? — старушка обернулась.
— Ну, дачник, который на большой машине ездит!
— А-а! Не, не пaexaÿ! Я к табе iшла, бачыла, машына стаяла ля дарогi.
Злата лишь кивнула в ответ. Баба Маня отвернулась и потихоньку пошла домой, а Полянская так и осталась сидеть на лавочке, до боли сжимая пальцы.
Закат догорал на горизонте, заливая все вокруг золотисто-багряным светом, ласковый ветерок лениво играл листвой и волосами Златы. Лихорадочное возбуждение, владевшее ею весь день, понемногу стало отступать, а на смену ему подкрадывалось отчаяние. Она сидела, словно окаменев, устремив невидящий взгляд в пространство. Хотелось плакать Злата отчаянно боролась со слезами, понимая, что. если только начнет, остановиться уже не сможет. К тому же она знала слезами горю не поможешь. От них станет еще тяжелее. Слезы истощают душу, лишают воли и сил. Она плакала тогда, когда Женька… Но ничего не изменилось. Потом перестала плакать и приняла решение.
