Развлечения для очень взрослых девочек (СИ) - Аникина Анна (читать книги регистрация .txt, .fb2) 📗
Лёля внимательно оглядывала родителей. Да, Кузьмин явно произвёл впечатление. Она представила его всем присутствующим. Несколько мам поправили причёски. Повернули к нему головы. Лёля поняла, что ревнует. Эти чужие взгляды на её мужчину раздражают. И сейчас главное было — не показать свои эмоции.
Склодовская всегда говорила вслух на собрании о детях только хорошее. Весь негатив оставляла на личные встречи. Ведь каждому родителю приятно, когда о его ребёнке хорошо отзываются прилюдно.
Когда общие вопросы кончились, все пошли по нужным им учителям. Вокруг Лёли образовалась группа инициативных мам, предлагающих места для экскурсий в этом году. Кузьмин стоял поодаль.
Он еле её дождался уже в тёмном коридоре. Когда председатель родительского комитета, мама Таси Теплицкой (где-то Кузьмин уже слышал эту фамилию), представившаяся ему "просто Николь", вышла из кабинета, Шура выдохнул. Ну и работа у Лёли. Дети — это ещё пол беды. Вот родители — это страшно!
Он вызвал такси, помог Лёле надеть плащ. Они вышли на улицу.
— Ну как? Не пожалел, что пошёл?
— Нет! Что ты. Много интересного узнал о твоей работе.
— А ты всё ещё хочешь что-то знать о моей работе?
— Спрашиваешь! — он прижался носом к её носу, — Я очень хочу знать о тебе всё. Просто потому, что очень тебя люблю.
Лёля улыбалась, тая в его руках. Машина пришла. Они уселись вдвоём на заднее сидение.
Метрах в тридцати в припаркованном белом Мерседесе сидела и курила Николь Николаевна Теплицкая. Она проводила отъезжающую машину такси удивлённым взглядом.
Глава 73
Говорят, что педагоги на День учителя гуляют круче, чем десантники 2 августа.
Для Лёли с самого детства это был бабушкин и мамин праздник. Почти как 8 марта. Себя к этому клану она стала относить совсем не сразу. И долго не воспринимала День учителя как свой. Хотя работала в школе с девятнадцати лет.
Слава богу, что в их учебном заведении давно решили проблему под названием "подарки учителям от каждого класса". Никакие представители родительских комитетов или дети не ходили по кабинетам с кучей разномастных сувениров. Всё покупались централизованно и абсолютно одинаковое для всех. Вручалось торжественно перед школьным концертом. Так же поступали в Новый год, перед 23 февраля и 8 марта.
Лёлин класс в прошлом году сделал ей отдельный подарок. Дети обвели свои ладошки, вырезали их из разноцветного флиса и склеили в "солнышко". Кто-то из взрослых конечно помогал это осуществить.
В прошлое ушли времена, когда празднование Дня учителя происходило в учительской. Или в кабинете домоводства. Там сдвигали столы, приносили свои домашние заготовки, салаты, пироги. И почти исключительно женским коллективом недолго сидели, закусывали, распив на всех пару бутылок "Советского" шампанского. Потом пели "Один раз в год сады цветут" и неизбежно обсуждали учеников.
Теперь в школе работало достаточное количество мужчин. Не только физрук и трудовик. У них были физик, историк, математик, биолог, географ и даже учитель черчения и рисования. Физкультурник и информатик тоже мужчины. Так что ученики имели возможность общаться с учителями разного возраста и обоего пола.
И празднование намечалось в ближайшем караоке-баре, арендованном на весь вечер.
В праздничный день было всего четыре учебных урока. Их вели вместо учителей старшеклассники. Своего дублера — одиннадцатиклассика Илью Власенко, Лёля готовила неделю. Обсуждали с ним цели и план урока. Все организационные моменты. Реакции и поведение учителя.
Лёля вспомнила, как она советовалась с опытными учителями, когда только начинала работать. А ведь была старше Ильи всего на два года. Тогдашняя завуч и учитель математики Елена Сергеевна Шишкина и её коллега Татьяна Николаевна Саврасова посадили её в учительской напротив себя. Заставили взять в руки план урока.
— Ну, деточка, — Шишкина закурила папиросу и свернула кулечек из тетрадного листа в клетку, — Бояться седьмой класс не надо, — она сделала затяжку стряхнула пепел в кулек, — Это они должны тебя немного бояться. Какая у тебя тема урока?
" Одночлены" — промямлила Склодовская.
Саврасова хрюкнула.
— Будут ржать, как кони, — предупредила.
Лёля и сама понимала, что будут ржать. Вот только что делать, совсем не представляла.
— Так, не бзди, — Саврасова подмигнула юной коллеге, — Пишешь тему урока на доске. Молча. Ждёшь, когда заржут. Потом в тишине произносишь следующее: "Смеётесь? А когда квадратный трехчлен на множители раскладывать надо будет, станет не смешно". Пока они будут осмысливать, начинаешь объяснять.
Терпеливо, шаг за шагом две опытнейшие учительницы разбирали с Лёлей урок. Каждый сложный момент. Прошло пятнадцать лет, Склодовская была им безмерно благодарна. Теперь не всякий учитель будет тратить свое время на новичков.
Илья Сергеевич Власенко блестяще справился. Когда прозвенел звонок, подошёл к последней парте, где Склодовская провела весь урок.
— Ольга Владимировна, вот это у Вас работа! Я же точно всё знал. Но вот рассказал им, и будто самому понятнее стало.
— Илья, я тебе признаюсь, многие вещи я стала хорошо осознавать только тогда, когда начала преподавать. Ты молодец, горжусь тобой! Если надумаешь — педагогика явно твоё!
— Вот теперь подумаю. А можно мне будет ещё один урок провести?
— Конечно. Тему выбирай, — раскрыла она перед потенциальным коллегой календарный план.
Глава 74
В пятницу после работы Лёля ехала к себе. Катерина, помявшись, спросила, не обидится ли та, если она сегодня будет с папой.
— Он нервничает, — пояснила, — И они с Йохеном вдвоём не справятся.
— А что, Йохен прилетел?
— Пока нет, к вечеру ждём. Так что ужин сегодня я готовлю. Поезжай, я доеду.
— Только позвони мне, пожалуйста, что добралась.
Расставшись с Катей в метро, Лёля побрела на переход. Одной было пустовато. Родители прибудут завтра рано утром. И завтра же обратно. Может так и хорошо. Мама не успеет переделать всё так, как её устроит.
В своей квартире она теперь бывала редко. Сдавать её в аренду отказалась. Было дико от мысли пустить сюда кого-то чужого. Хотя с экономической точки зрения так было бы правильнее. А может быть держалась за последний оплот своей самостоятельности и независимости.
Правда то, что никакой, как выражалась Кира, "индепенденции" у неё на самом деле давно нет, прекрасно понимала. Куда она теперь без этого невозможного мужчины? Без его пугающей откровенности и безудержной любви. Куда она без этой девочки? Хрупкой, но очень сильной. Мудрой не по годам. И уже завтра у них будет одна фамилия.
Свадьба завтра. Очень странно. Она почему-то совсем не волнуется. Первый раз тряслась, как заяц. Надо вообще прекратить сравнивать. Ничего общего нет у "тогда" и "сейчас". Хотя есть вариант, что её маме снова платье не понравится. "Тогда" это очень волновало Лёлю. Сейчас не очень. Разве что чуть-чуть.
Платье они выбирали с Кирой. Кузьмин покорно не пытался подсмотреть. Чтобы, тьфу — тьфу-тьфу, не сглазить. И чудесное платье жемчужного цвета, длинное, с рукавами-фонариками, они увидели сразу. Никакие другие даже смотреть не стали. Подобрали только пояс, туфли и цветы в волосы. Никакой фаты.
Больше всего на свете сейчас хотелось забраться к Шуре на колени. Обнять за шею изо всех сил. Прижаться крепко-крепко. Почувствовать его пальцы в своих волосах. Губы на своей коже. Ничего другого не надо.
Она прошлась по пустой квартире. Погладила ладонью платье. Поставила чайник. Надо выпить чаю, съесть что-нибудь лёгкое. И лечь. Завтра с утра ещё волосами заниматься. Чай не пился. Овощной салат застрял в горле. Лёля сдалась и сделала бутерброд с копчёной колбасой.
Не полегчало.
"Шурка, я соскучилась. " — написала просто так.
Можно было конечно позвонить. Но у него там Йохен рядом и Катя ещё не спит.
