По закону столичных джунглей - Монакова Юлия (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Дальше все завертелось, как на детской карусели. То ли сознание Люськи было затуманено от постоянной боли, то ли еще что, однако в воспоминаниях от собственных родов осталось лишь несколько картинок, последовательно сменяющих одна другую. Родзал внезапно наполнился людьми, ее кровать трансформировали в кресло и помогли Люське правильно в нем разместиться. И, наконец-то, была дана команда тужиться — потому что терпеть больше Люська не могла. Вопреки ожиданиям, потуги принесли не боль, а невероятное облегчение.
— Молодец! Все делаешь правильно! — похвалил ее кто-то, чьего лица она не видела. И уже на третьей потуге Люська вдруг услышала плач ребенка, а затем ей вдруг стало легко-легко, живот словно опал, и на руках у врача оказалось крошечное розовое тельце. Люська смотрела на маленького человечка и отказывалась верить в то, что это она его сейчас родила. Младенца положили ей на живот, и Люська растерянно пролепетала:
— А… что мне надо делать?
Вокруг засмеялись.
— Ну, самое главное ты уже сделала, — проговорила Надежда Тихоновна. — Теперь расслабься и отдыхай. Молодец, отлично себя вела, даже не пикнула.
Малышка закричала. Люська увидела, как обиженно у девочки дрожит в плаче нижняя губка, и ее словно ножом по сердцу полоснули. Слезы против воли хлынули из ее глаз.
— Это еще что за новости? — удивилась акушерка.
— Почему она… плачет? — выговорила Люська еле слышно. Все снова расхохотались:
— Так плачет — это же нормально! Отличная здоровая девочка…
Затем ей перерезали пуповину, и ассистенты унесли крошку на пеленальный столик. Люська следила за ними хищным взглядом, как тигрица, у которой отняли детеныша, готовая разорвать любого, кто причинит ее детке боль.
— Позвать твоего мужа? — наклонившись к ней, спросила акушерка. Люська вытаращилась на нее и некоторое время тупила, пытаясь сообразить, кого она имеет в виду. Затем поняла — да Мишу же!.. Все принимали его за мужа, потому что это он привез ее в роддом и теперь дежурил за дверью в коридоре.
— Нет, нет, не надо звать! — испугалась она, представив, как выглядит сейчас, распятая на этом кресле, потная и измученная. — Мне нужно… принять душ и переодеться.
Все опять засмеялись — ей-богу, складывалось впечатление, что Люська находится не в родзале, а на игре КВН.
— Вес — три двести, рост — пятьдесят сантиметров, — донеслось тем временем от пеленального столика. — Как назовете, мамаша, уже решили?
— Алеся, — счастливо выдохнула Люська.
Она думала, что все самое страшное уже позади, но тут к ней подступились врач с акушеркой и потребовали еще немножко потужиться, чтобы вышла плацента. А дальше предстояло зашить один небольшой разрез, который ей, оказывается, сделали в процессе родов. Вот это уже было по-настоящему больно, и Люська периодически вскрикивала. Слава Богу, мучения продлились недолго. Потом дочку снова поднесли к ней и приложили к груди. Однако малышка только лизнула сосок, а потом тихонечко захныкала. Затем Люське помогли перебраться на каталку и повезли в палату.
Остаток дня прошел как в тумане. Дочку увезли в детское отделение, поскольку в первую же ночь Люська едва ли была способна на то, чтобы присматривать за малышкой и заботиться о ней. Ей самой нужен был уход. К счастью, с Люськой находился верный Миша, которого медперсонал упорно принимал за ее мужа.
— Ты уже видел Алесю? — спросила у него Люська.
— Да, мне показали, — кивнул он и выставил вверх большой палец. — Меня, правда, все называли папочкой, но я уж не стал их разубеждать. Отличная девчонка, просто красавица! Я даже успел ее немного поснимать. Ты молодчина, Люсь!
— Поснимать? В смысле — пофотографировать? — удивилась Люська. Ей эта мысль даже не приходила в голову. — А зачем?
— Пожалуй, ты единственная мамаша двадцать первого века, которая не собирается выкладывать фотографии первых минут жизни своего ребенка где-нибудь в соцсетях или на мамском форуме! — подколол ее Миша.
— Ты же знаешь, я не сижу на таких форумах, — пожала плечами Люська. — Меня они пугают…
— Это ты сейчас так говоришь, — подмигнул ей Миша. — А может, через недельку-другую начнешь вести активные Интернет-дискуссии на тему «мы пописали», «мы покакали», «мы покушали титю» и «у нас газики»…
— Фу, — Люська передернулась всем телом. — Если заметишь, что со мной начало происходить нечто подобное… Даже если я просто начну использовать вот это дурацкое «мы» по отношению к ребенку… пристрели меня, пожалуйста, ладно?
— Ладно, — серьезно пообещал Миша. — Но в любом случае, фотографии новорожденного должны быть в каждом семейном архиве. Люсь, дети так быстро растут… Уже через неделю Алеся будет выглядеть совершенно по-другому.
— Да, я как-то об этом не подумала… — Люська откинулась на подушку. — Спасибо тебе, милый.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он, осторожно убирая прядь волос у нее со лба.
— Мне кажется, я пока не до конца осознала, что произошло, — призналась она. — Вообще, я сейчас еще плохо соображаю… Видимо, это отходняк от сильнейшего шока. Сил нет даже на то, чтобы просто двигаться… Хочется просто лежать, лежать, лежать, как тюлень. А еще я, как ни странно, дико хочу жрать.
— Чего ж тут странного, время шесть часов вечера, а у тебя с утра во рту ни крошки… Но, думаю, тебе скоро должны принести что-нибудь поесть, — обнадежил Миша. — Если хочешь, я могу спросить у медсестры…
— Спасибо, Миш, — прочувствованно произнесла Люська. — Ты столько для меня делаешь… Мне даже неловко.
— Да ну, перестань, — он с досадой поморщился. — Иначе это мне будет неловко.
Некоторое время помолчали.
— Ты сейчас такая красивая, — произнес вдруг Миша, глядя на нее. Люська обиделась.
— Дурак…
— Ну вот сразу и дурак. А я, между прочим, серьезен, как никогда. Тебя сейчас Для обложек снимать можно, поверь профессионалу. В тебе какой-то внутренний свет появился…
— Ладно, Миша, — вздохнув, сказала Люська. — Ты, наверное, поезжай домой. Ника ждет…
— А ты что будешь делать?
— Я так устала… Наверное, поем и сразу вырублюсь.
— Я завтра приеду с утра. Что тебе привезти? Может, какую-нибудь книжку? Или журнал?
— Не стоит, наверное. Через три дня, если все хорошо будет, меня выпишут. Ну, а если уж совсем заскучаю — телевизор посмотрю.
В ее палате действительно был телевизор. Вообще было очень уютно, светло и мило. Обстановка больше походила на гостиничный номер, чем на больничную палату.
— Ну ладно, — сказал Миша, поднимаясь. — Если ты уверена, что справишься… До завтра, — он поцеловал ее в щеку на прощание и ушел.
Люська закрыла глаза, но покой ее снова нарушили — медсестра принесла ужин. Несмотря на то, что Люська была ужасно голодна, съесть много она не смогла, ее внезапно затошнило. Ограничившись сладким чаем с булочкой, Люська оставила остальную еду на подносе нетронутой.
Затем она внезапно вспомнила, что еще никого не известила о столь значимом событии в ее жизни. Достав из сумки мобильный телефон, она отправила СМС-ки Алине, Жанке и Лиле. Теперь следовало сообщить маме… Подумав немного, Люська набрала следующий текст:
«Я знаю, что в моей жизни многое не то и не так, как ты об этом мечтала, мамочка. Но все же порадуйся вместе со мной. Сегодня у тебя родилась внучка!»
Мама перезвонила через минуту.
— Поздравляю тебя, доченька, — прерывающимся голосом произнесла она взволнованно. Слышно было, что она с трудом сдерживает слезы. — Вспоминаю, как тебя рожала… Как будто вчера было! А теперь ты уже и сама — мама!
Они очень душевно поговорили и помирились окончательно. У Люськи словно камень с души упал. Мама даже предложила приехать в Москву, чтобы помочь на первых порах, но Люська отказалась. У мамы же работа, дача… Да и неудобно приглашать ее пожить в Мишину квартиру, пока он еще не уехал в Париж. Люська пообещала, что сама справится.
И все было бы хорошо, просто замечательно, если бы Люську не дернул черт включить перед сном телевизор. На самом деле, до этого она честно пыталась заснуть, но, несмотря на то, что умирала от усталости, голова ее была слишком полна впечатлениями, чтобы сразу успокоиться. Люська ворочалась с боку на бок, приняла таблетку новопассита и, наконец, решила посмотреть телевизор, чтобы отвлечься и уснуть.
