Несчастье на полставки (СИ) - Кувайкова Анна Александровна (читать книги без сокращений TXT) 📗
Блин. Если он таким способом пытался разбудить во мне мотивацию, трусливо забившуюся в угол моей ленивой душонки, то вышло все с точностью, да наоборот!
Правда, кто б меня снова спрашивал. Уже через полчаса вещи были собраны окончательно, переложены, а мелочевка скинута в стильный рюкзачок, шедший в комплекте с чемоданом. Дом проверен, все коммуникации отключены, двери надежно заперты… И я так же тщательно заперта под замок в машине босса. Ну, чтобы не сбежала!
Хотя, в принципе, я и не собиралась бегать. Спортсменка из меня, признаться честно, так себе. Разве только мастер по огородным соревнованиям и скоростному поливу! Но не признаваться же в этом? Пускай подергается, понервничает, вон, как бедный, нервно косится. Так и гляди, поедет в санаторий нормальным, а вернется косой на один глаз! То-то подчиненные его рады видеть будут…
Хе. А он их — нет!
— Соколовская, это всего лишь небольшой отдых, чего ты надулась, как мышь на крупу? — уже потом, несколько часов спустя, когда такси мчало нас по ночной трассе в аэропорт, наконец-то поинтересовался Максим. Его собранные вещи вместе с моими уютненько болтались в багажнике. — Или тебя настолько моя кандидатура не устраивает?
— Шеф, — я уныло вздохнула. Покосилась за мелькающие фонари за окном, на неунывающего водителя, на собственного тирана и деспота в шортах… и, наконец, призналась. — Вот я же скажу… так вы же испугаетесь! Вы же прекрасно осведомлены о моем везении. Вы понимаете, на что народ обрекаете, а? За что вы так с ними? Вам их не жалко?
— Так, погоди, — непонимающе нахмурился начальник… а потом расплылся в гаденькой улыбке! — Так ты что, летать боишься?
— Да не боюсь я! — моментально вспылила, естественно, вызвав и чей-то гогот, и издевательски-покровительственную улыбку. Вот же гад, а? — Не смейтесь! Вы же знаете, как мне по жизни не везет. Во время полета обязательно что-нибудь случится.
— Соколовская, да прекращай, — от меня небрежно отмахнулись, прям как от маленького ребенка, который утверждал, будто его таракан на улице покусал. — Это все глупость и суеверия. Ты неуверенна в себе, поэтому и сшибаешь подряд все углы. С тобой происходит только то, во что ты веришь. Дай себе установку, что у тебя всё в порядке, и увидишь — так оно и будет.
Судя по его задумчивому взгляду, не очень-то его вдохновенная речь впечатлила мою скептичную морду… Причем настолько, что он, похоже, и сам скоро сомневаться начнет!
— Да уж, — отворачиваясь обратно к окну, только и хмыкнул шеф. — Работать мне еще над тобой и работать.
Звучит прям как угроза, ага.
Я недоверчиво сложила руки на груди, жалея, что не могу вытянуть ноги, а лучше вообще — гордо встать и утопать нафиг. Вот уроню я на него, скажем, шкаф… В самом начале отпуска, да еще и самым глупым образом. Вот тогда и посмотрим, как он заговорит!
— Выше нос, Анастасия, — по прибытию в аэропорт, беззаботно щелкнул мне по носу мой начальник, небрежно вручив водителю заветные купюры. Тот, взамен, сияя как новенький юбилейный рубль, чуть ли не кланяясь, переправил наш багаж из задних недр машины. — Мысли позитивней!
— Угу, — безрадостно откликнулась я, принимаясь тяжело топать за ним следом, со стоянки такси, да в здание терминала, вокруг которого, как всегда, сновали отвратительно-бодрые люди. Новенький чемодан скромно подпрыгивал сзади, а я все гадала: отваляться от него колесики сейчас, или потом, в самое неподходящее время?
Впрочем, я была уверена — даже если каким-то чудом мы долетим до места назначения, да еще в целости и сохранности… Программа подлости все равно запущена на минимум: работники сто процентов потеряют мой багаж!
— Давай, давай, живее, — подгонял меня мужчина, дожидаясь около рамок металлоискателя. Он явно был настроен на лучшее, и был решительно направлен на мой тотальный контроль. И, наверное, не зря, потому что первую полосу препятствий я прошла без приключений!
Даже как-то странно.
Меня не приняли за террориста, содержимое моего чемодана и рюкзака не показалось подозрительным, в шефе тоже персону нон-гранта не разглядели… Меня никто не сбил с ног, я ничего не потеряла, не потерялась сама, колесики не сломались. Документы не забылись, телефон не разрядился, и даже наш рейс реально существовал и на табло был указан…
— То есть, как задержан до двух часов дня?! — не сдержав эмоций, мезозойским мамонтом взвыл босс, когда чуть внимательней рассмотрел быстро меняющиеся циферки.
И тут-то меня накрыл долгий, нестерпимый, неконтролируемый ржач…
А я говорила-а-а-а!
— Молчи, Соколовская, — отчетливо скрипнув зубами (дядечка со старым чемоданом в метре от нас с любопытством покосился — стоматолог, наверное), приказал мне шеф. — Всеми святыми заклинаю — лучше промолчи!
А я что? Я ничего. Но ржать-то и молча можно!
Короче, пылая праведным гневом, Максим свет Сергеич в мгновения ока лесным пожаром добрался до стойки информации. Как будто кто керосинчика под хвост плеснул, ей-богу! И там уже получил неутешительные новости, что, мол, да, рейс задержали. Нет, не по их вине, и не по погодным условиям, а по техническим причинам а в городе вылета. И, нет, аэропорт не в силах предупредить всех и каждого, рассылкой занимается непосредственно авиакомпания. Да, все претензии вы можете направить непосредственно им. Телефончик? Да-да, конечно! Задержится ли рейс еще или время указано окончательное? А… вот, возьмите еще телефончик, по нему и узнаете!
Как меня после полученной вежливой отповеди шеф не пристукнул — я не знаю. Но его спина, зло топающая впереди меня на улицу, выглядела о-о-очень многозначительно. Настолько, что когда он запихивал меня в пойманное тут же такси, у меня резко пропало самое великое желание — позлорадствовать! Ну, и подстебнуть ближнего своего. А последнее больше всего обидно, да.
А пока босс всю дорогу залипал в телефон, я и вовсе, немножко расслабилась, чуть-чуть приуныла, проголодалась и вроде как захотела спать. И вы думаете, меня послушно доставили в родную кроватку? Ха. Да как бы не так!
— А почему… — робко поинтересовалась, переминаясь с ноги на ногу, замерев на пороге уже чуть опостылевшей квартиры своего непосредственного начальника. Очень, очень, очень злого и недовольного начальника! Который даже не дал мне договорить, проходя вперед и метко зашвыривая собственный чемодан на диван:
— Да потому! Соколовская, не беси меня. Я не собираюсь мчаться за тобой на другой конец города или наоборот, сидеть и ждать тебя, в случае, если рейс все-таки вылетит раньше. Так что будь послушной девочкой — иди по-хорошему в кроватку!
— Шеф, как-то это двусмысленно прозвучало…
— Настя!!
— Да иду я, иду, — тихо буркнула, насмешливой тенью проскальзывая по стеночке на второй этаж, предусмотрительно оставив вещи внизу. Надо же, какая у нас натура шефская, нежной да пушистенькой оказалась-то! И планы ему не сломай, и слова в ответ не вымолви!
А я ведь говори-и-ила…
Правда, Максим умудрился мне таки отомстить. Думаете, он тихо мирно лег спать? Да щас! То он на ноутбуке что-то яростно нащелкивал незримому собеседнику. То по телефону в полголоса ругался. То кофеваркой выразительно булькал! Короче, покой мне только снился. Единственное, что стало явью — это бутерброд, нагло со стола стащенный, пока шеф холодный душ принимать изволил. И я таки имела честь наблюдать, как его полуголое офисное величество, да в традициях лучших любовных романов, в одном полотенце по квартире ходит.
И вот, значит, сижу я на верхней ступеньке лестницы, жую бутербродик с колбаской… И смотрю, какие симпатичные, оказывается, у Максима мышцы. Не Ромашка, конечно, не Ромашка… Но тоже очень даже ничего!
Совсем прям ничего, я даже бутерброд жевать активнее стала. А потом, запив нехитрый перекус стыренной минералочкой, скривилась, дала себе мысленный подзатыльник и отправилась в кроватку. Я бы себя туда как нашкодившего котенка за шкирку утащила, если б можно было! Тоже мне, додумалась, на шефа заглядываться.
