Мой идеальный смерч. Дилогия (СИ) - Джейн Анна (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
А когда мы засобирались домой, эти двое синхронно зарыдали. Я и Вера — так зовут Машину маму (кстати, интересная девушка, милиционер, тоже училась в моей школе, только на 2 класса младше, поэтому я ее не помню) с трудом Дениску и Машу расцепили. С Верой, кстати, мы даже обменялись телефонами. Раз наши детки так полюбили друг друга, надо им вместе еще раз погулять. Да и сама она очень приятная.
Да, что и говорить, Дэн нашел себе невесту! Вот только что у меня спрашивал: «А когда Маша будет?». Такой дурачок! Нет, все-таки он вырастет очень миленьким.
*страница 16*
… Я столько всего составила. Сейчас просматриваю эти пункты и… *запись обрывается*…
…Дэнка только что захныкал во сне, я подходила к нему, успокаивала. Сейчас опять спит. В общем, я только что просматривала эти пункты, думала, что бы добавить туда, а когда подбежала к нему и взяла на руки, то поняла. На самом деле мне все равно, будет ли Денис соответствовать всем этим пунктам. Он мой сын, и я буду любить его всегда, каким бы он ни был. Плохим или хорошим, добрым или злым, страшным или красивым, талантливым или бездарным. Оказывается, мы любим наших детей только за то, что они — наши…
Василиса Петровна, самый лучший в мире библиотекарь, грузно, но степенно вышагивала по набережной, наслаждаясь вечерним свежим воздухом и предзакатным видом реки. Жила она неподалеку от моста МВД и часто прогуливалась здесь после работы.
Этим вечером она совершала привычный и любимый моцион в гордом одиночестве, пока не встретила свою старинную, можно сказать, закадычную знакомую, с которой некогда вместе училась в одном классе. Знакомая — большая дородная женщина, работающая простым парикмахером, сидела на лавке вместе в худой особой, на плечи которой был накинут цыганский платок. Не смотря на разницу в габаритах, женщины все-таки были очень похожи, особенно черничного цвета глазами. Как оказалось, Василиса Петровна встретила свою одноклассницу и ее сестру, которую не видела уже лет двадцать пять.
— Чем занимаешься-то? — спросила библиотекарь у худой женщины.
— Экстрасенс она, — вмешалась парикмахер. — Гадалка по-простому.
— Да ну? — скептически посмотрела на затянувшуюся сигаретой экстрасенса скептически настроенная ко всему необычному и мистическому Василиса Петровна.
— Ну да, — выдохнула дым изо рта женщина. — А что?
— Не верю я во все это, — заявила ей библиотекарь уверенно. — Да у нас каждый второй экстрасенс. Вот ты что умеешь делать-то?
— Будущее вижу. Прошлое. — Нехотя сказала гадалка.
— Ага, видит, — радостно подтвердила ее сестра. — Василиска, правда, видит же! Дар у нее.
— Дар деньгу у людей высасывать? — хохотнула библиотекарь. — Ну-ка, скажи мне что-нибудь?
— Ты же не веришь, — устало взглянула в ее глаза гадалка и поежилась от порыва ветра, который принес ей одни ведомые запахи — ноздри женщины едва заметно начали раздуваться.
— А ты скажи, вдруг поверю? — не могла успокоиться Василиса Петровна. — Ну, давай же! Про будущее, так и быть, не говори, а вот про прошлое можешь и сказать. Я-то точно знаю, что у меня в прошлом было.
— Скажи ей, — радостно сказала парикмахер, обращаясь к сестре.
— Скажу. — На мгновение гадалка прикрыла глаза, ловя ноздрями новый поток запахов, а потом задумчиво произнесла. — Вижу, стоишь ты около окна открытого и смотришь вниз. А там много-много людей. Совсем еще молодых. Вижу, рука твоя тянется к телефону, и ты зачем-то в милицию звонишь. И зачем? Чего они тебе плохого-то сделали? Просто молодежь собралась.
Василиса Петровна от неожиданности побурела и мелко-мелко затрясла подбородком.
— Это… ты… откуда знаешь-то? — пробормотала она, изумленно мигая. «Неизвестным, пожелавшим остаться неизвестным», действительно была самая лучшая, по словам Дэна, библиотекарь в мире. Она действительно позвонила в милицию, подумав, что наглые подростки около стен родного университета затевают драку. То, что они желают поздравить их общего друга-приятеля и ее любимчика Дэна, подозрительной женщине и в голову не приходило.
— Так экстрасенс же она, говорю тебе, — радостно вмешалась одноклассница Василисы Петровны. — А ты зачем в милицию звонила-то? Случилось что?
— Так Судьбе было угодно, — туманно изрекла гадалка, поплотнее закуталась в свой платок и хрипловато засмеялась, увидев на асфальте камешки и травинки, причудливо собравшиеся в букву «С».
На набережной, один за одним, зажглись круглые фонари, и в реке отразились десятки искусственных лун. Настоящая луна, полная, женственная, мерцающая в полупрозрачных тончайших одеяниях из облаков, появилась в речной глади только ближе к полуночи.
Эпилог
3 года спустя
Если меня попросят описать этого человека, я, не задумываясь, тут же скажу все, что о нем думаю, мало того, я сделаю это с непередаваемым удовольствием. Бестактный, наглый, противный тип с идиотским чувством юмора и завышенной самооценкой. У него дурацкая улыбка, которую все девчонки находят обворожительной, детские ямочки на щеках, глупая татуировка прямо на шее и дар выводить из себя нормальных и порядочных людей. В голове у него ветер, на уме — гормональные глупости, а язык этого парня — самый главный враг как его самого, так и тех, кто находится рядом. Одним словом, он — первостепенный болван и невежа. Кретин, короче, редкий.
Все это я выскажу на одном дыхании. Потом, сделав паузу и судорожно вздохнув, я, немного смутившись, добавлю, что я все равно люблю его. И, кажется, буду любить всю свою жизнь. Чего уж там: любовь зла, полюбишь и… Смерчинского. Ну, ладно-ладно, я ведь уже говорила, что, по-моему, в нашей ситуации это выражение больше подходит ко мне: любовь зла, полюбишь и меня. Но я исправляюсь, правда. И стараюсь сделать так, чтобы Денису было со мной так же хорошо, как и мне с ним. А мне с ним очень хорошо, поверьте! Так хорошо, что мне кажется, что у меня за спиной вырастают клубничные крылья. Правда, когда он меня достает, крылья куда-то временно испаряются, а мои головастики обзаводятся демонскими клыками и рожками. Кстати, на брата и сестру мы больше ни капельки не похожи. А жить с ним в одной квартире — это вообще большая умора. Ненавижу, когда он складывает на меня свои руки и ноги в постели. И как валяется на полу, на пушистом ковре, и все время хватает меня за ноги, как мое котэ. Зато обожаю то, как он готовит завтраки. И как слушает рок на всю громкость колонок, одновременно что-нибудь читая, печатая на ноуте, переписываясь с друзьями и придумывая мне обидные прозвища типа Бурундук — Священное Животное. А еще я без ума от того, как он умеет…
Сквозь хрупкую дверь сна кто-то жутко умный стал нагло ломиться в мое сознание.
— Машка, давай быстрее! Парикмахер сейчас приедет. Вставай! — Марина и Настя в 4 руки вытянули меня из кровати, мигом разогнав и мысли в голове, и сон.
— Давай же, Бурундукова, тебе сегодня много чего успеть надо! Такой день, а ты…!
Нет! Я хочу спать! Или, вернее, так… Я боюсь вставать!
— Машка! Подъем!
— Я вчера поздно легла! — я вновь закуталась в одеяло. Последние несколько дней я жила у родителей. Дразнила Смерча и говоря ему, что дома буду оплакивать свои последние свободные деньки.
— Маша!
«Уже утро! Подъем, храбрые воины! Сегодняшний день — день великих свершений! Не подкачать!», — стал важно печатать на клавиатуре самодовольный головастик в галстуке, и набираемый им текст появился на огромном широкоформатном экране. Миг — и все его собратья пробудились ото сна и тут же заполучили по красной розе в петлицы и по белоснежной восковой свече — пока еще незажженной, но пахнущей ладаном.
«Идем на амбразуру, ребята!»
— Я спала пару часов…
— Сама виновата, — отвечала нагло Марина, вновь сдергивая с меня одеяло. — Я тебе говорила девичник делать за пару дней до свадьбы, а не в ночь перед. Парикмахер и визажист скоро будут! И твоя сумасшедшая свидетельница на подлете со своими оригинальными идейками.
