Шалая любовь моя - Дэвис Мэгги (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Вчера вечером она, Лейси Кингстоун, стояла посреди апартаментов в Саттон-Плейс, увешанная старинными драгоценностями стоимостью примерно в пару сотен тысяч долларов в шикарном бархатном вечернем платье и собиралась отправиться в «Метрополитен-опера» со своим личным детективом. А сегодня, в суб' боту, она пылесосит свою бедную квартиру в поношенных спортивных брюках, стоптанных кроссовках, раньше принадлежавших старшей сестре Фелисии, и линялой футболке «Юная мисс Америка». Одним глазом посматривая в телевизор, на экране которого шел скучный футбольный матч между командой Джорджии и «Эф-Эс-Ю», она старалась побыстрее разделаться с домашней работой, чтобы успеть в прачечную до закрытия.
Впрочем, ее жизнь изменилась не только из-за непредсказуемых событий пятницы, откровенно призналась себе Лейси, придержав трубку пылесоса ногой, чтобы поправить на голове старый шарфик. К этому привела вся цепь событий, развернувшихся после того рокового вечера в Талсе.
В последнее время Лейси неоднократно задавалась вопросом: как же она жила до Майкла Эскевария? А ответ был очень прост – счастливее. В мире и покое. Ей редко, почти никогда, не приходилось чувствовать себя затравленной, загнанной в угол и морально униженной. Нечасто ее доводили до такой потери самообладания и совершения нелепых, порой неоправданных поступков.
А теперь по целому ряду причин, о которых Лейси даже вспоминать не хотелось, она влюбилась в человека, какого ни одной женщине не пожелаешь. Господи Боже, и как это ее угораздило оказаться в гостиничном баре в Талсе в тот злополучный вечер!
Разумеется, Майкл великолепен, соблазнителен, удачлив, сказочно богат, и в любви ему нет равных. Но наряду с этим он еще и крайне высокомерен, бесчувственен. Он не видит вокруг себя живых людей. Он привык покупать то, что ему хочется, точь-в-точь, как купил – или считает, что купил – ее, Лейси Кингстоун! Он только хочет ее. Разве он обмолвился о любви хоть словом? Нет, это она сама чуть не выпалила это неосторожное слово вчера вечером в Саттон-Плейс; ее выручил только вовремя раздавшийся телефонный звонок.
И если вдуматься, продолжала рассуждать Лейси, выключая пылесос, становится совершенно очевидно, что бороться с этой влюбленностью ей не под силу. Более опытная и красивая женщина, более сильная и уверенная в себе, наверное, смогла бы справиться с этим чувством. А Лейси Кингстоун, при всех своих внешних данных, проигрывает по всем статьям именно там, где эти качества нужнее всего.
Если любить – значит, постоянно испытывать ощущение счастья, радости, предаваясь упоительным восторгам и фантастическим отрадам с несравненным возлюбленным, а у Лейси ничего с этим не получается. Во время первого свидания с Майклом Эскевария она выпила в «Лютеции» чересчур много вина после утомительного дня и уснула в его объятиях. А наутро, что скрывать, все пошло наперекосяк. Началось с восхитительных, незабываемых минут, но очень быстро закончилось недоразумениями и спорами. Лейси честно призналась себе, что лишь усугубила отношения с Майклом своими издевательскими выходками.
А вчера вечером, когда предоставилась такая прекрасная возможность признаться ему в любви?! Она просто-напросто позволила ему улететь в Бостон. Боже милостивый, еще и чемодан ему уложила!
«Я все делаю неправильно», – с горечью подытожила Лейси, засыпая порошком для мытья посуды тарелки.
Вчера вечером, получив зарплату в «Капризе», она даже принесла в сумочке полторы тысячи долларов, все до цента, намереваясь рассказать правду о той ночи в пентхаузе. И не смогла! Можно, конечно, сослаться на то, что Майкл в самом начале вечера умчался в Бостон, но следует признаться честно – Лейси даже прикусила с досады губу, – эти деньги были у нее и при первом свидании, но она и тогда их не отдала. Как и в субботу утром, покидая его апартаменты. Да что это с ней творится такое, в самом деле?! Быть может, дело в подсознательном подозрении, что как только все выяснится, ее взаимоотношения с Майклом необратимо изменятся?
«Только в какую сторону? – спросила у себя Лейси. – Он что, тут же попросит твоей руки? Держи карман шире! Он считает тебя игрушкой, почти чокнутой, но все равно красивой двадцатитрехлетней экс-моделью с темным прошлым, за которой необходимо следить, чтобы не сбилась с пути истинного. Весьма сомнительно, что упрямый, настырный Майкл Эскевария станет о тебе лучшего мнения».
– Ага! Здорово! – из гостиной раздался вопль. Лейси ладонью утерла набежавшие слезы, бросила кухонное полотенце в раковину и выбежала из кухни.
Так и есть, ее личный частный детектив Уолтер Моретти стоял перед телевизором с банкой очистителя «Комета» в одной руке и поролоновой губкой в другой, роняя капли грязной воды на только что вычищенный ковер. Моретти был без пиджака, в рубашке с закатанными выше локтей рукавами и повязанным вокруг пояса банным полотенцем, чтобы не испачкать свои коричневые брюки. Без своего неизменного плаща он выглядел совершенно другим человеком. Заметив Лейси, детектив испуганно сглотнул и с виноватой улыбкой сообщил:
– «Семинолы» забили гол. А я поставил на них в этой игре.
Но Лейси была не в духе и прощать его не собиралась.
– Ступайте обратно в ванную, слышите! – закричала она. – И не смейте показывать оттуда носа, пока все не вычистите до блеска. Тогда я позволю вам вымыть пол в кухне.
Детектив ретировался, держа банку с «Кометой» перед собой, словно щит, и, умоляюще глядя на Лейси, произнес:
– Мисс Кингстоун, выпустили бы вы меня из своей квартиры! Я лишусь работы, если не уберусь отсюда немедленно. Мне не положено ходить дальше вестибюля. Это приказ мистера Эскевария!
– Только не надо рассказывать, чего вам не положено делать! – Лейси шаг за шагом наступала на детектива, пятящегося к двери ванной. Ей уже надоело слышать о приказах Майкла Эскевария. – Вам не полагалось даже тронуть меня пальцем во время второго акта «Богемы», нахал вы эдакий! Вы единственный из всей публики сидели в зале с дождевиком на коленях. От вашего присутствия опера смахивала на порнографическое кино!
– Это не дождевик! – поправил ее Моретти, удирая в ванную. Впрочем, дверь он до конца закрывать не стал. – Это не дождевик, уважаемая мисс Кингстоун, а плащ. Как у Коломбо по телевизору. Я всегда держу его при себе, – сказал он, просунув в щель голову.
– Оно и видно! – Лейси понимала, что просто-напросто срывает зло на частном детективе, но утешала себя тем, что он это заслужил. – Как вы смели наброситься на меня в такси, развратник эдакий!
– Просто я потерял голову, – униженно оправдывался тот из-за двери. – В опере я всего-навсего положил руку вам на колено, мисс Кингстоун. Я думал, что это мое собственное.
– Какой же вы частный детектив, если даже собственного колена не можете отличить от чужого? – насмешливо произнесла Лейси. – Надеюсь, вы не специализируетесь на поисках пропавших без вести!
– Мисс Кингстоун, фигуры вроде вашей надо объявлять вне закона, – угрюмо откликнулся он. – Вам, наверное, неизвестно, как вы действуете на мужские гормоны. Поверьте, просто ужасно!
– Дело не в ваших гормонах, – отрубила Лейси, закрыв дверь ванной до того, как Моретти успел убрать пальцы. Его вопль не пробудил в ее душе ни малейшей жалости. – Вы невежа, предатель и волокита! Если вы плохо справитесь с уборкой, я скажу мистеру Эскевария, что вы пытались напасть на меня в такси, когда провожали домой из оперы. И не забудьте вымыть зеркало с другой стороны двери! – велела она напоследок.
– У меня нет «Виндекса», – заныл он.
– На полочке под раковиной.
Лейси только закончила отскабливать от сковороды остатки яичницы, приготовленной на завтрак, когда кто-то заколотил в дверь настолько сильно, что заглушил рев трибун, радующихся очередному успеху «Семинолов». Со вздохом отложив полотенце, Лейси пошла открывать.
Когда она распахнула дверь, на пороге стояла рыжеволосая красавица Кэнди О'Нил с Тошнилкой на поводке.
– Ой, Лейси, милая, – с места в карьер начала Кэнди, – у меня съемка в бикини в военной академии в Уэст-Пойнте! Военные наконец-то разрешили нам позировать перед курсантами, но только сегодня, сразу после игры, и ребята из рекламного агентства заедут за мной через час.
