Нечто большее... - "Irmania" (лучшие книги TXT) 📗

Мой диван не был рассчитан на двоих, а Дэвид категорически отказался спать на полу.

Когда наутро я, страдая и от головной боли, и от боли в затёкшей спине, в мечтах о ванной и таблетке аспирина переползала через Дэвида, он остановил меня, одним быстрым рывком поджав под себя.

- М-мм, с добрым утром, – замурлыкал он мне в шею.

- Ты уверен? – простонала я.

Он засмеялся и, подняв голову, внимательно меня осмотрел. Взъерошенный и не выспавшийся, со следом от подушки на заросшей за ночь щеке, он был безумно притягателен. Тёплый, большой, манящий, сексуальный. И если бы мне так сильно не хотелось в туалет…

- Уверен, малышка, - повторил он и быстро поцеловал меня в губы. – Болит голова?

- Очень, - хныкнула я.

- Тогда справляемся сначала с твоей бедой.

- У тебя тоже есть беда? – переспросила я, и звук собственного голоса молоточком простучал в голове.

- И ещё какая!

Дэвид выразительно ткнулся в меня бёдрами. Я не удержалась от удивлённого вскрика: да, его «беда» определённо требовала разрешения.

Вернувшись из ванной, я нашла Дэвида в кухне. В трусах и босиком он стоял пред плитой, где в этот момент аппетитно скворчала яичница. Пахло поджаренным беконом.

- Где ты это взял? – удивилась я, прекрасно представляя содержимое своего холодильника: галлон молока, упаковка тёртого сыра, розетка сливок и полфунта кофейных зёрен в морозилке.

- Сэм привёз. – Не поворачиваясь, Дэвид махнул кухонной лопаткой на стол, где лежала упаковка хлеба. – Тостера не нашёл, так что просто намажь джемом.

- У меня нет джема.

- Правда? Очень жаль.

Мне почему-то стало стыдно за свою бесхозяйственность. Хотя, я никогда не принадлежала к числу тех женщин, что способны из веточки петрушки и упаковки пасты соорудить обед из трёх блюд.

- Извини. Обычно я завтракаю в кафе, поэтому…

- Не извиняйся. – Он ловко разложил яичницу по тарелкам и поставил их на стол. – Съешь всё. Только после этого получишь аспирин.

- Я не помню, в какой коробке лекарства.

- Может, в той, на которой написано «Лекарства»? – заметил он с улыбкой. – Вчера я видел её в спальне. Очень предусмотрительно с твоей стороны было всё подписать. Но, на всякий случай, Сэм заехал в аптеку. - Он небрежно махнул на стоящую на кухонной стойке знакомую бело-желтую упаковку.

Сев за стол, я недовольно уткнулась взглядом в тарелку. Градус нереальности происходящего зашкаливал. Не мой дом, не моя кухня, не мой мужчина. И жизнь будто вовсе не моя. Но с другой стороны, чья же? Вот я. Я сижу на кухне. Да, стол не мой. Но тарелки – мои. Как и приборы. Знакомо жужжит кофеварка… Так почему мне не удаётся избавиться от чувства, что я здесь сторонний наблюдатель?

- Ешь, Бет.

- Не могу.

- Надо.

- Не надо мне приказывать. Я не Сэм.

Изучающий взгляд исподлобья. Саркастическая улыбка.

- У тебя всегда по утрам плохое настроение? Или это из-за похмелья?

- Настоящий джентльмен не стал бы напоминать даме о её недостойном поведении.

- Настоящая дама не стала бы ершиться, а молча съела свой завтрак и получила заветную таблетку. А потом бы занялась сексом с настоящим джентльменом. Как тебе такой расклад?

- Не надо меня воспитывать, - сказала я перед тем, как взять вилку и положить в рот первый кусок.

- Что ты, милая, и в мыслях не было!

Какое-то время мы ели молча.

- У тебя нет ощущения, что всё неправильно? – поинтересовалась я.

- Есть, - согласился Дэвид, энергично жуя бекон. – Джема нет. Тостера. Я обязательно на завтрак должен съесть тосты с джемом.

- С каким?

- Любым. Но лучше клубничным.

Я прыснула.

- Что? – Дэвид нахмурился.

- Ты любишь клубничный джем?

- Да.

- Смешно.

- Да ладно!

- Мужчины обычно не любят клубничный джем. Они любят соус табаско, крылышки барбекю, стейк слабой прожарки. В крайнем случае – пирог из ревеня.

- Всё, что ты назвала – в любое время, но не за завтраком. Кроме, может, пирога. Но и для него сгодится джем. Перебьёт вкус ревеня.

Я засмеялась, и вся неловкость между нами улетучилась. В доказательство, я залезла в тарелку Дэвида и стащила кусочек бекона.

- Ты всегда так делаешь? – Сердитый взгляд серебристых глаз пригвоздил меня к стулу.

- Вообще-то, нет. То есть, у меня нет привычки воровать еду из чужих тарелок.

- Это обнадеживает.

Дэвид раздражённо начал накалывать вилкой остатки яичницы, а с меня будто сорвали одеяло: только что было тепло, а теперь я продрогла до костей.

Можно было бы и промолчать, списать всё на утреннее раздражение. В конце концов, я первая начала не с той ноты. Но мне вдруг показалось очень символичным выяснить всё сейчас, за нашим первым завтраком. Перед началом нового дня, который, возможно, станет первым в череде многих, которые я проведу с Дэвидом.

- Если ты, как Джоуи из «Друзей», не любишь делиться едой, скажи об этом сразу. Но что-то мне подсказывает, что дело не в беконе.

Не смотря на меня, Дэвид встал из-за стола. Убрав свою тарелку, он поставил её в раковину. Затем взял с полки две чашки и налил кофе. Одну он поставил передо мной.

- Я не знаю, как ты любишь. Сливки, сахар…

- Сливки, пожалуйста.

- Сливки. Хорошо.

Он открыл холодильник, достал упаковку сливок, отломил один контейнер, аккуратно открыл его и вылил в мою чашку. Затем снова открыл холодильник и поставил упаковку на место. Пустой контейнер полетел в мусорное ведро. Дэвид тянул время.

Я не ожидала, что могу чем-то его смутить. Что Дэвид Рассел вообще может выглядеть смущённым. Неужели, дело именно в беконе?

- Когда ты спросила о неправильности, что ты имела в виду?

Ого!

Если бы я не отрывала взгляда от Дэвида во время всех его перемещений, то точно пропустила бы это выражение настороженности, мелькнувшее на его лице. Он ждал моего ответа и одновременно его опасался. Но какой я могла дать ответ, кроме правдивого?

- У меня чувство, будто я оказалась в параллельной вселенной. Она не хуже и не лучше. Просто другая. И я пытаюсь себя нащупать в ней, зацепиться за что-то привычное, но у меня не получается. Теперь я думаю, что, может, и не надо цепляться?

- Ты не готова к переменам?

- А разве к переменам можно подготовиться? Они обычно не спрашивают: «Привет! Можно мы зайдём?» Они просто наступают, и тебе приходится учиться жить в новых условиях. До последнего времени моя жизнь была относительно статична, поэтому неудивительно, что я чувствую себя немного потерянной.

- Ты скучаешь по своей прошлой жизни? – Дэвид спросил это так тихо, что я сразу же поняла, о чём он в действительности меня спрашивает.

- Я не скучаю по Джеймсу.

- Я спросил не это.

- Ты спросил именно это, - твёрдо заявила я. – Я не скучаю по Джеймсу. Я вообще о нём не думаю. И это не зависит от того, где я, с кем я, что делаю. И, если тебе это интересно, я никогда не воровала бекон с его тарелки.

- Бет…

- Нет, послушай меня! Неправильность для меня заключается не только в том, что я не привыкла ещё к этой квартире, к этой кухне, к этому коту. Она в том, что я до сих пор не понимаю, что ты делаешь в моей жизни. Ты мне так и не объяснил этого, Дэвид. Как-то ты сказал о моей неуверенности в себе, так вот - она никуда не делась. Однажды ты уже ушёл от меня, выпив кофе, и теперь я жду, что ты сделаешь тоже самое.

- Я никуда не собираюсь уходить.

- Ты же понимаешь, что я говорю не об этой конкретной чашке, - я ткнула в стоящую перед ним простую чашку из толстого стекла.

- Я никуда не собираюсь уходить, - повторил Дэвид с нажимом.

- Объясни почему.

- Потому что ты мне нужна.

- Зачем?

- Хорошо! – Дэвид вздохнул и с шумом выпустил воздух. – Если требуешь конкретики… Ты занимаешь все мои мысли.

Серые глаза впились в меня взглядом, и на какое-то мгновение я пожалела, что вытащила Дэвида на этот разговор.