Не бойся, малышка - Тарасова Ирина (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Мед вроде в холодильнике видел.
— Сойдет.
Максим поставил на стол двухсотграммовую банку, положил рядом чайную ложку.
— Ешь, медвежонок.
— А ты?
— Я с вафлями. С детства люблю. Нам на полдник давали. Виталька терпеть не мог, свою пайку мне отдавал, а я для него у мамки сигареты воровал, когда на каникулы приезжал.
Максим сел, положил перед собой пачку вафель, разорвал бумажную обертку, захрустел.
— А ты почему не куришь? — спросила Таня, пододвигая к себе банку с медом. — Сейчас все курят.
— Странно, конечно. Мать курила, Лилька баловалась после выпивки, опять же, Виталька. А я — редко, за компанию, хотя и не люблю. Запах мне не нравится. Особенно когда одежда табаком пахнет, волосы. Я вообще к запахам как-то по-особому отношусь. Ты «Парфюмера» читала?
— Это журнал? Я покупаю «Hair’s».
— «Парфюмер» — это книга. Там главный герой искал такой запах, чтоб сразу всем нравиться.
— Нашел?
Максим сделал глоток, хрустнул вафлей и посмотрел на Таню с таким видом, будто только о том и мечтал, чтобы сидеть именно с ней на кухне загородного дома, когда за окном — глубокая ночь.
— Мне сразу твой запах понравился, — сказал он, не отрывая глаз от чашки. — Ты хорошая.
— Свежая, — фыркнула Таня, облизывая ложку. — А мед засахарился.
— Новый только к концу лета будет. Мы с Лилей раньше в августе к одному старичку в деревню ездили, на весь год сразу покупали.
Таня подняла голову. Она чувствовала какую-то странную пустоту в голове, вероятно, от прерванного сна.
— А твоя жена… какая она была?
Максим недовольно поморщился.
— Нет-нет, я понимаю… Ты говорил… — зачастила Таня. — Я похожа на нее?
Максим отставил чашку и исподлобья взглянул на нее.
— Нисколечки. Что-то в ней было от Деми Мур. Смотрела «Солдат Джейн»? «Стриптиз»?
— А…
Таня отодвинула от себя чашку, откинулась на спинку стула и улыбнулась. От горячего чая ее потянуло в сон.
— А я, как мне говорили, похожа на Настасью Кински, которая кошку играла, — сказала она.
— Пантеру, — поправил Максим, внимательно глядя на нее. — Это ты на кошку похожа… Рыженькая кошечка с зелеными глазками. Гуляет сама по себе… Мед не понравился? — кивнул он на отставленную в сторону банку.
— Если честно, не очень.
— Так бы сразу и сказала. Там еще сыр есть. Будешь?
— Ага, — кивнула Таня. — После сладкого всегда соленого хочется.
Максим подошел к холодильнику и, вытащив небольшой кусок сыра, вернулся к столу.
— Он же испортился уже, — сказала Таня, брезгливо глядя на сыр с плесенью.
— Нет, это просто сорт. Я люблю.
Максим снова сел за стол, отрезал себе ломтик, положил в рот.
— А я точно такой же нашла у тебя в холодильнике и выбросила, — сконфуженно призналась Таня, с недоверием глядя, как Максим жует.
— Когда успела?
— Прости. Когда убиралась, конечно. А он очень дорогой, да?
— Ерунда. Попробуешь?
Он отрезал кусочек, протянул ей. Таня растерянно улыбнулась. Ей не хотелось обижать Максима отказом, но она никак не могла себя заставить даже просто взять в руку сыр с плесенью.
— Может, завтра? — сказала она.
Он приподнял брови.
— А что завтра изменится?
— Не знаю… Мне кажется, я все время меняюсь. Вот сейчас я как будто перенеслась в другой мир.
— Так всегда бывает, когда жизнь в корне меняешь. Начинается другой отсчет.
Максим замолчал, рассеянно крутя чашку в руках. Тане показалось, что он перенесся мыслями куда-то далеко, оставив ее в одиночестве.
— Эй…
Максим вздрогнул. Его глаза ожили.
— Я тебе удивляюсь: ты везде так быстро осваиваешься?
— Нет. — Таня отвела взгляд. — Просто у меня такое чувство, что та жизнь, которая была до, — это далекое прошлое, и только сейчас я начинаю жить по-настоящему.
— До?.. Что ты имеешь в виду? До чего? До нашей встречи?
— Да, — ответила Таня, хотя понимала, что говорит неправду. Вернее, не полную правду, потому что она еще не осознала, когда пришло к ней иное ощущение жизни. — Знаешь, — продолжила она, — есть в кино прием: когда прошлое показывают, пускают черно-белую пленку, а настоящее — в цвете. Так и у меня. Когда вспоминаю мать, ее сожителей, даже свою работу в парикмахерской и на автозаправке — все темно и тускло, а сейчас хоть и ночь — как-то особенно ярко, как будто скоро — праздник.
— А я Дед Мороз, — пошутил Максим, вставая. — Деткам пора в кроватку — утро вечера мудренее.
— Да… действительно…
Таня встала, сделала шаг к выходу, затем оглянулась. Максим смотрел на нее с нежностью. Свет от лампы падал под таким углом, что он не видел выражения ее глаз, но если бы он мог это сделать, то заметил бы в них благодарность.
— Спокойной ночи, — сказала она, и голос ее дрогнул.
— На новом месте приснись жених невесте, — ответил он.
— И тебе, чтоб только хороший сон.
Максим кивнул. Он надеялся, что заснет сразу же, как только голова его коснется подушки, и проспит до утра безо всяких сновидений.
… — Как спалось?
Таня вздрогнула и оглянулась.
— Я не слышала, как ты вошел.
Она стояла рядом со столом. На ней была вчерашняя футболка. Максим подошел к ней вплотную, но не обнял. Она показалась ему какой-то новой, неизвестной, совсем не той, что сидела вчера ночью за столом и облизывала ложку с медом.
— Ты давно встала? — спросил он.
— Нет… — ответила она, не посмотрев на него. — Вот… сломался.
Максим взглянул на кувшин, куда вчера Таня поставила срезанные ирисы.
— Стебель тонкий, а цветок тяжелый, — сказал Максим. — И вообще срезанные ирисы долго не живут.
— Что ж ты вчера не сказал? Я этого не знала, — сказала Таня, трогая пальцами вянущий цветок.
— Ерунда.
Он посмотрел на часы.
— Куда-то спешишь? — спросила она, оглянувшись.
— Все же на работу хочу заглянуть. Интересно, что там с договором. Потом за продуктами съезжу. Что привезти?
— Краски.
— Что?
Максим с недоумением посмотрел на нее, но тут же улыбнулся. Волосы ее были растрепаны, футболка помята, но от всего ее облика веяло уютным теплом только что проснувшейся юной женщины.
— Порисовать захотелось, — сказала Таня. Она заметила его улыбку. — Ой, я же еще не умывалась и не причесывалась, — стала оправдываться она, растерянно приглаживая волосы.
— Какие краски?
— Акварельные… и бумагу формата A3, специальную, и кисточки. Можно?
— Ноу проблем. В художественный салон загляну. С утра чем займешься?
— Не знаю… Погода хорошая?
— Солнце. Можешь на пруд сходить, позагорать. Только не купайся.
— У меня и купальника-то нет.
— Посмотри в стенном шкафу, рядом с сауной. Там всякого добра полно. Читать любишь?
— Да. «Парфюмер» есть?
— Поищу, если что — в гостиной стеллаж. Найдешь что-нибудь. Виталька любит детективы, Юлька — дамское. Юля — это его жена, она сейчас с дочкой в Европе, а сын — на сессии. Он в Москве, в МГУ учится.
— Здорово!
— У Витальки оба детеныша что надо. Ну я пошел. Наверное, только ближе к вечеру приеду. Ты не скучай. Пока.
Максим вышел. Таня привстала на цыпочки и сладко потянулась.
Еще некоторое время она постояла около стола, глядя на увядающие цветы, потом заправила кровать и спустилась вниз. Наскоро позавтракав, решила пройтись по дому. Гулкая тишина почему-то радовала ее. Она представляла себя принцессой, запертой во дворце. Еще немного — съедутся женихи со всего света, чтобы просить ее руки. Таня остановилась у громадного стеллажа, на треть заполненного книгами. На матовой поверхности деревянного журнального стола она заметила книгу небольшого формата. «Парфюмер», — прочитала она. Она взяла книгу под мышку и пошла к выходу.
Переступив порог, Таня вышла на крыльцо и зажмурилась от яркого солнечного света.
— Хай, — раздалось где-то рядом.
Она открыла глаза. Перед ней стоял молодой парень и улыбался во весь рот, демонстрируя два ряда безупречно ровных зубов.
