Двое на краю света - Алюшина Татьяна Александровна (книга бесплатный формат TXT) 📗
– Вот так вот взял и отчитал! – шмыгала носом несостоявшаяся любовь Павла Андреевича, собираясь заплакать.
– Да он всех пристающих к нему девушек так отчитывает, ты же знаешь, – напомнила ей Верочка, – и всегда так, один на один, чтобы никто не слышал, чтобы девушку не позорить.
– Да, только от этого не легче.
– Идемте завтракать, – закончила утренние разговоры Зиночка.
Ну а мы с Павлом Андреевичем традиционно выдержанно снова перешли на «вы», и общение наше проходило исключительно в официальном формате.
«И корабль плывет…» – почти по Феллини, правда, на нашем кораблике, в отличие от его кино, все происходило мирно, дружно и с большим душевным подъемом. Вот именно в таком настроении мы и добрались до следующей остановки нашего маршрута – острова Грэм-Белл архипелага Земля Франца-Иосифа.
Забыла рассказать, что не все так легко и просто – судно встало на рейд и ждет себе спокойненько, пока там ученые на островах справляются со своими исследованиями. Ничего подобного! Существует такая фиговая вещь, как ледовая обстановка, – это когда льды перемещаются под действием ветров, а айсберги под влиянием течений – вот такое у них разделение в «носителях». А перемещаются они, хочу заметить, постоянно, и буквально за час может нагнать льдин и небольших айсбергов в только что бывшую совершенно свободной прибрежную зону.
Айсберги в Арктике сказочно красивы!
Представьте, как говорит постоянно Зиночка, – искристо, неправдоподобно белые, причудливых форм и размеров и ярко-бирюзово-голубые в воде, становящиеся все более темными, уходя в глубину, величественно плывут! Ну разве не красота?!
М-да! Только с теорией айсберга, думаю, многие знакомы: «Никогда не обольщайтесь тем, что кажется слишком прекрасным!» Вот именно та история! Айсберги разных размеров опасны для судов любого тоннажа и конструкций – это и повреждение корпуса, и возможные повреждения лопастей двигателей, да любая засада! Говорят, когда айсберг переворачивается, а такое случается часто, потому что он подтаивает неравномерно и у него смещается центр тяжести, так вот, когда он делает кувырок, то судну, находящемуся неподалеку, приходит полный трындец!
Во-первых, потому, что поднимается огромная волна, а во-вторых, этот кувырок совершенно непредсказуем! Вот поэтому наше судно не стояло на одном месте, а ему приходилось маневрировать и переходить на безопасные участки. Иногда мы, высадившиеся на берег, ждали по нескольку часов, пока у судна появится возможность подойти на приемлемое расстояние, чтобы забрать нас и лодки, или заканчивали исследования раньше времени и возвращались на корабль.
Небольшая справка. Я как-то заметила нашим ученым-гляциологам, что у них, наверное, однообразная и непыльная работа – лед изучать. Так они так дружно надо мной смеялись, говорят, это самое распространенное обывательское мнение об их специализации. И как принялись рассказывать, что у меня надолго сделалось сильно удивленным лицо. Оказывается, существует около десяти разновидностей льда. Тот, который знаем все мы, лишь одна их многих модификаций, ее называют «Лед-1». Все остальные льды тяжелее воды – то бишь большинство из них тонет в воде, на минуточку! Есть льды, которые выдерживают температуру до плюс двухсот градусов! А то, что по анализу льда можно установить, что происходило на планете в тот или иной исторический период, и где вулкан рванул, а где потоп случился, так это известный факт. Вот, снова отвлеклась. Ну интересно же, согласитесь!
Так вот, и в этот раз – ледовая обстановка не позволила сразу подойти к острову Грэм-Белл, и мы стояли несколько часов в ожидании ее улучшения. А остров выступал из низких темных облаков на фоне белых льдин и айсбергов и потемневшей от непогоды воды большой черной скалой, словно старинный бриг, потерявший в бою свои мачты.
Архипелаг Земля Франца-Иосифа является самой северной территорией как России, так и мира, состоит из ста девяносто двух островов и имеет невероятную историю и удивительные, пока непостижимые загадки.
Именно здесь, на этих островах, я вдруг осознала, что изменилась за это путешествие, что мощь и необычайная, потрясающая сила этих мест, их чистая истинная глубочайшая красота словно перетрясли мне душу, как старую залежавшуюся перину после зимы.
Сколько раз от увиденной величественной картины у меня вдруг замирало сердце, перехватывало дыхание, душа звенела и накатывали слезы от хрустальной высоты этих чувств – я не преувеличиваю! Это надо пережить, чтобы понять, почувствовать!
Арктика – это фантастический, невероятный край, здесь люди меняются, здесь создается ощущение, что ты постоянно находишься на территории загадки, некой сакральной тайны, что ты к ней хоть немного становишься причастным и вот-вот разгадаешь нечто таинственное, чудесное… А красота этой строгой, суровой природы!!
Когда мы переходили от острова Грэм-Белл, минуя острова Белая Земля, к самой северной точке – мысу Флигели на острове Рудольфа, нам встретилась стая нарвалов! Вот тогда я четко поняла, что меня просто затащили в сказку и пытаются уверить, что на самом деле я в обычной жизни нахожусь!
Вы знаете, какие они – нарвалы?! Это же морские единороги! Их так и называют!
Зиночка тут же оказалась рядом со мной и принялась пулеметом рассказывать все, что о них знает! Нарвалов относят к зубатым китам, хотя длина самого большого самца может достигать всего шести метров, совсем не так масштабно, как у китов, но поверьте – это сильно впечатляет! И зубов-то у него всего два в верхней челюсти, а вот тут самое интересное: левый из них – это большой, прямой, как шпага, тонкий бивень, достигающий трех метров, закрученный винтообразно по часовой стрелке!
Это фэнтези какое-то, честное слово!
Ученые понятия не имеют, на кой нарвалам сдался этот бивень-рапира. За все время исследований ни на самцах, ни на самках не обнаружены повреждения от бивня, ну, иногда находили проколотую им рыбу, но в единичных случаях. Самцы не устраивают состязаний между собой и не прибегают к бивню как к орудию, а как нарвалы проводят зиму, ученым вообще неизвестно.
Но, ребята, когда вдруг двое из них поднялись из воды, скрестили торжественно и величественно эти бивни, как дуэлянты перед поединком, замерли на несколько мгновений в таком состоянии и снова медленно скрылись под водой – я чуть не выпрыгнула за борт от переполнивших меня чувств! У меня слов нет, чтобы передать те ощущения, которые я испытывала, пока их снимала.
Я даже не заметила, что во время всех моих стремительных перемещений по разным палубам в поисках лучшего ракурса и в погоне за этой стаей со мной бегает Зина, а молчаливый и недовольный Краснин держит меня, когда я перегибаюсь через поручни. Я не в состоянии была отметить эти факты своим сознанием – не до них!
И, когда величественно показав нам напоследок свои рапирные бивни и лоснящиеся темные спины, стая скрылась под водой и отошла от судна, я наконец повернулась к сопровождавшим и поделилась переживаниями:
– Обалдеть!! Это чудо какое-то! – Я размахивала руками, качала головой, пытаясь передать всю глубину собственных эмоций. – Это просто сказочные персонажи какие-то!
– Шротт! – прогремел железным холодным тоном Краснин, остужая мою чрезмерную восторженность. – Я распоряжусь закрывать вас в каюте, когда нечто сказочное и интересное окажется возле нашего судна!
– Пал Андреич, вы чего? – искренне не поняла я наезда.
– Вы дважды чуть не кувырнулись за борт! – ужасно гремел, ругая меня, как школьницу, Краснин. – Вы не контролируете свое поведение, когда увлекаетесь работой, и если рядом не было бы сопровождающих, то погибли бы уже сто раз!
– Ну не погибла же, и ничего не случилось, – примирительно попыталась я утихомирить его гнев, но получилось еще хуже.
– Запирать! В каюте! Хватит с меня вашего экстрима! – аж побледнел Краснин.
– Не надо запирать, я постараюсь быть осторожней, обещаю, – испугалась я.
А этот запрет, с него станется, да и по всему видно, достала я его не на шутку – в глазах такие молнии, ой-ей! Желваки на скулах ходят – придумает еще чего-нибудь: снова на берег не пускать, или вообще камеру отберет. По-видимому, я действительно как-то переборщила в этот раз со своей неконтролируемой увлеченностью.
