После падения - Тодд Анна (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Не могу себе представить. Не верю, что он действительно мне изменяет. Несмотря на все то, что он совершил в прошлом, я просто не могу себе этого представить. Не после его татуировки и не после того, как он вымаливал прощение, стоя на коленях. Да, он изводит меня контролем и слишком деспотичен, кроме того, он не понимает, когда следует прекратить вмешиваться в мою жизнь, но он скорее хочет удержать меня рядом с собой, а не попытаться обманом сбежать.

Даже спустя час после того, как я, уставившись в потолок, считаю трещины в досках крыши, во мне пульсирует обида на Хардина. Не знаю, в состоянии ли я говорить с ним, но я знаю, что не в состоянии заснуть, пока не услышу, что он вернулся. Чем дольше его нет, тем больше я себя накручиваю. Не могу не видеть в наших отношениях двойные стандарты: если бы я была где-то с парнем, а Хардин не знал, где я, он, наверное, попытался бы поджечь лес вокруг. Это нелепо, смешно, но мне не до смеха. Я снова закрываю глаза, мысленно призывая сон.

Глава 33

– Хочешь выпить? – спрашивает Лилиан.

– Конечно. – Я пожимаю плечами и поглядываю на часы.

Она встает и открывает бар. Перебирает бутылки, наконец выбирает одну и быстро показывает ее мне, словно Ванна Уайт. Отвинтив крышку с бутылки коньяка, который, я уверен, дороже, чем огромный телевизор на стене, она смотрит на меня с притворным сочувствием.

– Ты не можешь постоянно трусить.

– Заткнись.

– Ты так похож на нее, – хихикает она.

– На Тессу? Нет, абсолютно. С чего ты взяла?

– Нет, не на Тессу. На Райли.

– Чем именно?

Лилиан наливает темный коньяк в бокал и передает его мне, а потом опять усаживается на диван.

– А себе не нальешь?

Она царственно качает головой:

– Я не пью.

Конечно, не пьет. Мне тоже не следует пить, но слегка сладковатый, насыщенный аромат коньяка уносит воспоминание прочь.

– Так ты скажешь мне, чем я на нее похож? – Я в ожидании гляжу на нее.

– Вы оба такие; она тоже всегда ведет себя так, словно сердита на весь мир. – Она изображает на лице преувеличенное страдание и подгибает под себя ноги.

– Ну, может, она на что-то злится, – защищаю я ее подругу, хотя совсем ее не знаю.

И одним глотком наполовину опустошаю бокал. Коньяк крепкий, выдержан до совершенства, чувствую, как меня обжигает до пальцев ног.

Лилиан не отвечает. Вместо этого она поджимает губы и смотрит на стену позади меня в глубокой задумчивости.

– Я не какой-нибудь доктор Фил [2], без всяких «Хочешь поговорить об этом?», или там чертова «Кумбайя» [3], – говорю я, и она кивает.

– Я и не жду «Кумбайю», но считаю, что ты должен, по крайней мере, придумать план, как извиниться перед Тамарой.

– Ее зовут Тесса, – поправляю я, внезапно раздражаясь из-за этой мелкой ошибки.

Она улыбается и перекидывает свои каштановые волосы на одно плечо.

– Тесса, извини. У меня двоюродную сестру зовут Тамарой, наверное, я сейчас думала о ней.

– С чего ты решила, что я стану извиняться? – Я прижимаю язык к нёбу в ожидании ее ответа.

– Шутишь, что ли? Ты должен извиниться! – почти кричит она. – По крайней мере, ты должен сказать, что поедешь с ней в Сиэтл.

Я устало морщусь.

– Я не собираюсь в Сиэтл, черт возьми.

В конце концов, почему Тесса и эта гребаная Тесса номер два заставляют меня ехать в Сиэтл?

– Тогда, я думаю, она уедет без тебя, – отвечает она отрывисто.

Смотрю на нее, на эту девушку, которая, как я думал, сможет меня понять.

– Что ты сказала? – Я резко ставлю бокал с коньяком, так, что коричневая жидкость выплескивается и растекается по белой поверхности стола.

Лилиан удивленно поднимает брови.

– Я сказала, что думаю, что она уедет без тебя, потому что ты пытался помешать ей снять квартиру, а значит, не готов двигаться по жизни вместе.

– Да мне совершенно насрать на то, что ты думаешь.

Хочу уехать. Я знаю, что она права, но не могу этого признать.

– Да, ты переедешь с ней, ты просто не можешь это признать. Ты пришел, чтобы разобраться в себе. Ты притворяешься, что тебя все это не касается, но на самом деле тебя эта ситуация сильно беспокоит.

Снова беру бокал и допиваю остатки, потом встаю и иду на выход.

– Ты обо мне всего не знаешь, – цежу я сквозь зубы.

Лилиан встает и случайно касается меня.

– Да. Как я и говорила, ты очень похож на Райли.

– Тогда мне ее жалко, потому что ей приходится терпеть, – начинаю я раздраженно, но останавливаю себя: ведь Лилиан не сделала ничего плохого, она на самом деле пытается помочь мне и не заслуживает моего гнева.

Я вздыхаю.

– Прости, ладно? – Я иду обратно в гостиную и шлепаюсь на диван.

– Видишь, извиняться не так сложно, не правда ли? – Лилиан улыбается, подходит к бару и приносит коньяк. – Думаю, тебе нужно еще выпить. – Она улыбается и берет мой пустой бокал.

После третьей порции я бормочу:

– Тесса терпеть не может, когда я пьян.

– Ты много пьешь?

– Нет, – машинально отвечаю я, но вижу, что ей действительно интересно, на пару секунд задумываюсь и решаю немного подкорректировать ответ. – Иногда.

– Хм.

– Почему ты не пьешь?

– Не знаю, просто так.

– А твой пар… – Я вовремя поправляюсь: – Твоя девушка пьет?

– Да, иногда, но не так много, как раньше, – кивает она.

– А. – У нас с Райли, возможно, найдется больше общего, чем я думал.

– Лилиан? – зовет ее отец, а потом я слышу шаги на лестнице.

Я инстинктивно немного отодвигаюсь от Лилиан, когда она поворачивается к нему.

– Да, папа?

– Уже почти час ночи. Я думаю, пора сворачивать посиделки.

Час ночи? Вот блин.

– Хорошо. – Лилиан кивает и смотрит на меня. – Он, кажется, забыл, что я уже взрослая, – шепчет она мне, и я ясно слышу в ее голосе раздражение.

– Мне все равно пора идти. Тесса меня убьет.

Я потягиваюсь и встаю: ноги плохо слушаются.

– Ты можешь зайти к нам завтра, Хардин, – говорит друг моего отца, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Давай извинись и переезжай в Сиэтл, – напоминает мне Лилиан.

Решаю не обращать на сказанное внимания и выхожу на улицу. Мне реально нравится, как живет ее отец, он явно чертовски богат.

Вокруг темно, хоть глаз выколи, буквально не могу разглядеть собственную руку. Как идиот, я машу перед собой. Дохожу до поворота и вижу вдалеке свет окон отцовского дома. Иду в ту сторону и поднимаюсь на крыльцо. Прозрачная дверь скрипит, когда я открываю ее, и я тихонько чертыхаюсь. Меньше всего мне хочется, чтобы отец проснулся и учуял, как от меня разит коньяком. Может, он сам хочет выпить. Моя внутренняя Тесса укоряет за подобные циничные мысли, но, ущипнув себя за переносицу и помотав головой, прогоняю ее.

Чуть не опрокидываю лампу, пытаясь стащить с ног ботинки. Опираясь за стену, чтобы не упасть, я наконец справляюсь с обувью и ставлю ее рядом с парой Тессы. Стараюсь как можно тише подняться по лестнице, отчего взмокают ладони. Я не пьян, но совершенно невменяем от усталости и волнения, и понимаю, что Тесса от этого еще больше расстроится. Она и так не особо веселилась, а теперь, когда я притащился так поздно, да еще и пьяный, это ее вряд ли обрадует. Я по-настоящему… побаиваюсь. Она была просто в ярости, когда выгнала меня.

Дверь в комнату, в которой мы ночуем, открывается с тоненьким скрипом, и я передвигаюсь по комнате как можно тише, стараясь не разбудить ее.

Не удалось.

Лампа на тумбочке вспыхивает, и Тесса бесстрастно пронзает меня взглядом.

– Извини… Не хотел тебя будить, – оправдываюсь я.

Ее полные губы сжимаются.

– Я не спала, – произносит она, и в груди у меня появляется нехорошее чувство.

– Я понимаю, что уже поздно, прости. – Слова вылетают сами собой.