Партизанка или как достать начальство (СИ) - А. Ярослава (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Как что? Работать собираюсь, — с совершенно невинным видом сообщила я.
В тот момент я не смотрела на директора — слишком была увлечена обустройством, но отчетливо услышала, как он тихо матюкнулся себе под нос.
— У вас имеется прекрасный кабинет, — решил напомнить он мне.
Буд-то я сама этого не знаю. Обернулась, уперла руки в боки и вызовом посмотрела на Васька.
— На данный момент у меня имеется кабинет с обвалившимся потолком. И потолок, как вы понимаете, ровным слоем покрыл все горизонтальные плоскости в моем кабинете. Работать там невозможно!
Если Луганского можно было довести еще больше, то, похоже, я справилась на «отлично». Судя по перекошенной физиономии директора, видеть в своем кабинете он меня жаждал не больше чем я его.
— Так почему вы не пойдете в бухгалтерию? Там есть свободный стол.
Я хищно улыбнулась. И поскольку кроме нас двоих в кабинете никого не было, решила обнаглеть до крайности.
— Там работать совершенно неудобно. Темно, жарко и шумно.
Васек завис ненадолго после этих слов и несколько раз, глубоко вздохнув, спросил:
— Так вызовите уборщицу, и пусть она уберется в вашем кабинете.
Уф, думала — он уже никогда этого не скажет.
— В отпуске она, — поспешила ответить я.
Директор, медленно не сводя с меня злобного взгляда, открыл пачку с сигаретами и резким движением руки отбросил ее в сторону. Да так, что она перелетела через стол и шлепнулась на пол. Никто из нас не шелохнулся ее поднять.
— А кто ее заменяет? — почти выплюнул слова Васек и закурил.
И куда только делись его джентельменские манеры. До этого он старался не курить при мне.
— Тамара Сергеевна, — с радостью ответила я и по-королевски расселась на стуле, положив ногу на ногу.
Тут в кабинет вплыла выше упомянутая особа с чашечкой кофе для директора. Мне, разумеется, никто бодрящего напитка не предложил. Ну да ладно мы не обидчивые, когда вершиться правосудие.
Баклажаниха подозрительно посмотрела на светящуюся, как новогодняя елка, меня и упрямо поджала губы.
— Тамара Сергеевна, — любезно обратился к ней Луганский, — Вы еще не закончили подготовку к банкету?
Что? Какой банкет? И почему я не знаю?
— Нет, — покачала головой она, — Мне придется отлучиться, что бы все перепроверить в ресторане. Вы же сказали, что все должно быть на высшем уровне. Еще придется съездить на рынок за фруктами и прочими мелочами.
— Позвоните Василичу. Он отвезет.
Баклажаниха бросила на меня победный взгляд и уплыла восвояси. Я вот сейчас чего-то не поняла? Меня только что кинули? Перевела вопросительный взгляд на Васька, чувствуя как градус бешенства в моей крови начинает подниматься к отметке максимум.
— А как же мой кабинет?
Лицо Луганского стало совершенно непроницаемо. Он сложил руки на груди и заявил:
— Придется вам Евгения Николаевна закатать рукава вашей очаровательной блузки и прибраться там самой. Тамар Сергеевна покажет, где находятся все необходимые орудия труда.
Сказать, что это был удар ниже пояса не сказать ничего! Я открыла рот, что бы разразиться гневной тирадой, но Луганский предупреждающе покачал головой.
— Вы же не хотите, то бы наши с вами коллеги подумали, что я как-то по-особенному к вам отношусь? Сплетен потом не оберешься. Или вы поменяли свою позицию?
Сказал и хмуро уставился на меня. Он что ждет, будто я сейчас кинусь ему на шею с признаниями в вечной любви? Все! Я дошла до пятой стадии…
— Козел, — сказала я ему в глаза и круто развернувшись, пошла на выход из кабинета.
— Стерва, — послышался тихий ответ.
Оборачиваться не стала. Боялась, что не сдержусь и проделаю плешь в его густой шевелюре. Лишние эмоции сейчас ни к чему. Пойду. Приберусь в кабинете. Заодно подумаю, как лучше всего поставить на место эту самоуверенную сволочь. Ничего. Труд способствует активной мозговой деятельности. Дорогой, ты даже не знаешь насколько я стерва.
Баклажаниха выдала мне орудия труда с самодовольным выражением лица. Я про себя тихонько рыкнула и дала торжественную клятву, что расквитаюсь с этой гадиной, при первой же возможности. Пока первоочередной целью был Луганский, отвлекаться по пустякам я не хотела.
Молча взяла ведро, тряпку, швабру и веник. Оттащила все это добро в свой кабинет. Оценила фронт работы и решила переодеться в старенький халатик уборщицы. Идея, внезапно пришедшая в голову, приподняла настроение. Я хищно улыбнулась и, прихватив халатик, отправилась прямиком в кабинет к своему начальству. Пока полномасштабная месть еще в разработке, можно мелко напакостить. Сделать себе приятное.
В приемной было пусто. Видимо Тамара Сергеевна уже свалила в ресторан. Отличненько!
Васек был один. Он стоял у окна с снова нервно курил сигарету, время от времени сбрасывая пепел в стеклянную пепельницу. Вид у него был недовольный. Впрочем, к этой особенности конкретно этого мужчины я стала привыкать.
— Жень? — он удивленно вскинул брови, увидев меня в дверях.
Лицо Васька в одно мгновение преобразилось из удивленного в виноватое, стоило ему заприметить в моих руках халатик уборщицы. Жалеет. Так ему и надо.
— Вы не возражаете, если я тут переоденусь? — старясь говорить, как можно нейтральнее спросила я.
Не дожидаясь ответа, решительно шагнула в кабинет и пересекла его по диагонали, добравшись до двери в смежную комнату, которая была чем-то вроде архива. Только я положила руку на ручку, как услышала:
— Возражаю.
Ах так! Получи фашист гранату!
— Хорошо, — улыбнулась я, оборачиваясь, — Я думаю, Андрей не будет против, если я переоденусь у него.
— Женька!!! — прогремел Васек, явно начиная выходить из себя.
Я только шире улыбнулась и, распахнув настежь дверь, вошла в комнату. Тут ничего такого не было. Только старый продавленный диван и стеллажи с документами. Встала, таким образом, что бы Луганскому было хорошо меня видно, и стала стаскивать блузку, через голову.
За спиной раздался короткий вздох. Снимала я ее нарочно медленно. Что бы Васек всем своим нутром прочувствовал, от чего отказывается из-за своей природной вредности. Тело у меня было красивое. Подтянутое, загорелое. Без пышных форм, но изящное и гибкое. Стянула блузку, эффектно тряхнув волосами, и аккуратно разложила ее на диване. Бросила быстрый взгляд на застывшего яки памятник Луганского. Он завис где-то в районе моего бюста.
Тяжела мужская доля. Ох, тяжела. Как видят красивое женское тело, так все мозги сразу ниже пояса опускаются. Коварно ухмыльнулась и продолжила форменное издевательство на своим директором.
Когда наклонилась и стала стягивать белые брюки, понимала, что рискую. Сомневалась, что Васек сдержится и не облапает, так дерзко выставленные напоказ округлости…
Сдержался. Когда я обернулась и стала натягивать халат, в кабинете был только слышен шорох одежды и тяжелое дыхание Луганского. Медленно застегнула все пуговички, не отрывая взгляда от мужчины. Злой, напряженный и заметно возбужденный Васек сглотнул. Я же, как только закончила, направилась к нему.
— Бедняжечка, — прошептала я, подойдя вплотную, — Совсем измучился…
Он протянул свои наглые грабли, что бы обнять меня, но не тут-то было. Я отпрянула от него со словами:
— Вот и мучайся дальше. Тебе полезно.
— Женька!!! — окончательно психанул он.
Похоже, мое имя стало любимым словом Луганского. Как он его произносит! Заслушаешься. Столько страсти, экспрессии м-м-м…
— Пустырничек, Василий Михайлович, — напомнила ему я и быстрее бросилась к двери, что б поймать не успел, — В вашем возрасте нужно тщательнее следить за нервами.
Ответа я уже не слышала, так как поскакала в сторону своего кабинета, чуть не сбив по дороге каких-то мужчин. Влетела и на адреналине рьяно бросилась за работу.
Закончила довольно быстро. По крайней мере, мне так казалось, пока не посмотрела на часы. Уже давно перевалило за обед. Как быстро время пролетело. Тяжело пустилась на кресло и потянулась всем телом. Как же я устала. И есть так хочется. Вчера не ужинала, потом не завтракала и вот теперь без обеда осталась. При таком начальнике и диеты не нужны. Заездил он меня совсем. Измотал и морально и физически.
