Муж и жена - Парсонс Тони (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
14
Джим Мейсон походил на мужскую особь, достигшую плодоносящей поры.
На его точеном лице наметился второй подбородок, а из-под кожаной куртки, как зрелый кабачок, выглядывал пивной животик. Но, несмотря на это, было видно, что он все еще способен наделать неприятностей. Бывший муж Сид явился за своей дочерью.
— Привет, Гарри. Как дела, приятель? Пегги готова?
Никогда не представлял, что буду принимать участие в разыгрывании подобной сцены. Хотел бы я знать, как нужно правильно себя вести в таком случае. Этот мужчина разбил сердце женщине, которую я люблю. Но если бы он этого не сделал, то моя жена и я не были бы вместе. Мне нужно его благодарить за это или следует надавать ему тумаков? А может, и то и другое?
Когда-то Сид была от него без ума, а он бросался за ее спиной на каждую подвернувшуюся азиатку, которая оказывалась ему доступна от Хьюстона до Хокстона. Моя любимая сделала все, что было в ее силах, чтобы брак с этим уродом состоялся. Она даже поехала за ним в Лондон, когда стало понятно, что Америке нет до него никакого дела. Она поддерживала его после аварии на мотоцикле, ухаживая за его дурацкой ногой. Даже уже после встречи со мной она дала ему еще один шанс. Ну и, конечно, она родила ему ребенка, которого потом сама и воспитывала. Мне следовало бы ненавидеть Джима Мейсона. Но я обнаружил, что с ненавистью у меня не очень-то получается. Скорее, я испытывал к нему чувство болезненной ревности.
На самом деле меня передергивало не оттого, что он плохо относился к Сид, а потому, что он завоевал ее сердце, не прикладывая к этому никаких усилий. А потом, тоже как бы между прочим, разбил его вдребезги. Но презирать его, мужчину, который был первым мужем моей жены, я не мог.
Он всегда приветлив со мной.
— Сид еще на работе? Женщины никогда не переделают всей работы! Шучу, шучу. Передавай ей от меня привет. А где там моя ненаглядная маленькая принцесса? Она готова?
— Папочка!
Пегги отбросила в сторону куклу Люси-балерину и бросилась к отцу. Джим поднял ее на руки и поцеловал в темную макушку. Она обхватила ногами его талию, а руками шею, самозабвенно обнимая его. Они редко виделись, отец и дочь. И поэтому каждая их встреча становилась такой эмоционально насыщенной, что напоминала сцену воссоединения освободившегося пленного вьетконговца со своей семьей. Но мне трудно судить, насколько искренними были эти эмоции. Длительные периоды-разлуки могут вынудить родителей и детей чувствовать себя почти чужими.
Я проводил их до двери. У них всегда был один и тот же маршрут. Сначала поездка на мотоцикле Джима в «Кей Эф Си» или «Пиццу-экспресс». Я сомневался в том, что Пегги была достаточно большой, чтобы ездить на мотоцикле. Но Джим не обращал на это внимания. Он плевать хотел на такие мелочи. Однажды Сид заметила, что Пегги слишком мала для мотоцикла. Тогда Джим резко повернулся и ушел, оставив свою дочь горько плакать. Три месяца после этого он не появлялся. Теперь поездки на мотоцикле обсуждению не подлежат.
Посещения Джима всегда сопровождались покупкой какой-нибудь огромной, ненужной и на удивление бесполезной игрушки. Чаще всего это были плюшевые медведи, размером больше Пегги.
Когда они ушли, я вдруг с тревогой понял, что она забыла надеть свой детский шлем для мотоцикла. А Сид установила очень жесткие правила поездок на мотоцикле:
1. Всегда надевать шлем.
2. Крепко держаться за папу.
3. Не ездить под дождем.
4. Не уезжать далеко.
5. Не выезжать на шоссе.
Я выскочил на улицу, но огромный, звероподобный мотоцикл «Нортон» уже был далеко. Пегги сидела сзади, крепко прижавшись к обтянутой кожаной курткой спине отца. Волосы на ее непокрытой голове развевались по ветру. Я побежал вдогонку, размахивая детским шлемом и выкрикивая их имена. Но они меня уже не слышал и. Дорога была длинной и прямой, и я следил за тем, как мотоцикл уменьшается в размерах, и ругал Джима за его наплевательское отношение к собственной дочери.
Вдруг в самый последний момент они повернули назад.
Когда, мотоцикл приблизился, я стоял посередине улицы с бешено колотящимся в груди сердцем. Так бывает, когда твой ребенок неожиданно подвергается ненужному и необоснованному риску. «Нортон» затормозил прямо передо мной. Улыбающиеся лица Джима и Пегги сияли от восторга. Я тут же нахлобучил ей на голову шлем.
— Ты чертов идиот, Джим.
Он встряхнул своей красивой головой, словно не веря своим ушам:
— Как ты меня назвал?
— Ты слышал. А что мама тебе говорила, Пегги? Что самое главное в езде на мотоцикле? Какое правило номер один?
Они перестали улыбаться и смотрели на меня из-под своих шлемов, удивительно похожие друг на друга. Мне всегда казалось, что Пегги похожа на Сид, но сейчас я видел, что она и его дочь тоже.
— Ну, Пегги, что мама тебе все время повторяет? Что ты должна помнить?
— Крепче держаться за папу, — ответила моя падчерица.
Как же трудно для приемного родителя суметь проявить достаточно внимания к чаду и в то же время стараться не переборщить со своей заботой!
Существуют, конечно, совершенно безответственные отчимы и мачехи. Это те, которые оказываются на скамье подсудимых, о которых пишут в газетах и которые потом попадают в тюрьму. Проблема с заботой о своих пасынках и падчерицах их совершенно не тревожит. Им все равно. Для них ребенок их партнера — надоедливый, ненужный довесок, живое напоминание старых, давно отживших свое отношений. А как же все остальные? Те, которые хотят, чтобы все было как надо?
В нас нет ничего особенного. Мы ничуть не лучше других, только потому что взяли на себя исполнение роли родителя не своего биологического ребенка. Мы ввязываемся в это, не задумываясь о последствиях, а если и задумываемся, то нам кажется, что все устроится само по себе. Мы думаем, что любовь и смешанная семья как-нибудь уживутся. Да-да, именно на это мы и надеемся.
Но и в смешанной семье остаются те же проблемы, что и в прежней, только еще добавляются и свои собственные. Мы ничего не можем дать приемному ребенку, кроме доброты и поддержки, потому что настоящие родители поступают именно таким образом. Но в тоже время мы не имеем права отругать приемного ребенка так, как это делают родители биологические.
Я ни разу не поднял руку на Пэта.
Но на Пегги я не мог даже повысить голоса.
Приемные родители — те, которые стараются сделать все возможное, — хотят добиться симпатии приемных детей. Биологические родители в этом не нуждаются. Потому что знают: их и так любят.
Это любовь безоговорочная, которой любят без всякого повода и условий. Родителям нужно сделать что-то уж очень скверное, чтобы поколебать любовь своего ребенка. С приемными родителями все по-другому. Их так не любят.
И мне лично все больше и больше кажется, что нет ничего, что помогло бы завоевать такую любовь.
Я был либо слишком мягок — уж очень мне хотелось нравиться Пегги и я старался изо всех сил заслужить ее симпатии, либо слишком старался заменить ей родного отца. Пожалуй, пытаться быть не тем, кто ты есть и кем никогда не сможешь стать, как раз и есть самая большая ошибка приемного родителя.
В минуты спокойствия я понимал, что Ричарду приходится нелегко. Я знал, что привычки, которые он пытается привить моему сыну, — посещение музеев, чтение книг о Гарри Поттере, употребление в пищу тофу, даже жизнь в другой стране — малыш не рассматривал как наказание. Не из-за этого я испытывал к Ричарду чувство ненависти, а из-за того, что он забрал у меня моего сына. Что он себе думает? Он Пэту не родной отец.
Быть приемным родителем — неблагодарная работа. Они никогда не бывают в выигрыше. Вы принимаете либо слишком большое, либо слишком маленькое участие в воспитании этого крошечного незнакомца. Но при этом есть одна вещь, которую приемный родитель не имеет права забывать, — ребенку все равно гораздо тяжелее.
Взрослые всегда могут найти другого мужа или жену, но дети разведенных родителей никогда не приобретут другого отца или мать. Также, как невозможно получить другое сердце, легкие, новые глаза.
