Легенда о розе. Цена предательства (СИ) - Рузанова Ольга (читать книги без регистрации полные TXT, FB2) 📗
Я тоже оказалась очарованной им. Дело даже не в его коммуникабельности и дружелюбии. То, что он является другом Алекса, для меня основополагающий фактор в его характеристике.
Во время первой же приватной беседы мне было дано четкое указание докладывать обо всем подозрительном. Будь то телефонный звонок, подслушанный случайно разговор, странное поведение персонала или же просто чей-то косой взгляд.
Из меня, к сожалению, помощника не выходит. То ли я слепая, то глупа до примитивности, но ничего подозрительного в поведении окружающих не замечаю.
И потом, у меня в голове не укладывается, что в нашем доме находится человек, готовый предать нас. Но факты говорят об обратном – пока мы с Митричем ездили к Алексу, с карьера до пункта назначения не доехал еще один грузовик с нефритом. Двое погибли, остальные из сопровождения ранены, но и они толком ничего не могут рассказать. Нападение произошло на безлюдном участке трассы поздним вечером.
Преступники, как и киллер, что должен был убить меня, были в черных масках.
Сам Шумов никак себя не выдает. Кочетов держит нейтралитет. Дядя бесится от бессилия.
- Ирма Сергеевна, - раздается деликатный стук в дверь, и на мое «можно» в комнату входит Люся.
- Что случилось?
- Вы бы к бабушке сходили, - заламывая руки, проговаривает женщина, - не нравится она мне.
- Не нравится? В смысле?.. Она плохо себя чувствует?..
- Да не знаю я! Ерунду какую-то говорит…
Я примерно понимаю, о чем идет речь. В последнее время бабка действительно ведет себя странно. Уходит в себя, подолгу молчит, а потом начинает давать указания, как лучше ее похоронить. Дядя однажды не сдержался. Накричал на нее, назвав старой вороной, которая каркает нам беды.
Но в глубине души все мы боимся, что она предчувствует собственную смерть.
Оторвавшись от изучения отчета моего зама, я иду вниз, в покои бабки.
- Привет, как жизнь? – чересчур оптимистично спрашиваю ее, - погулять хочешь?
- Садись, - рявкает она, не поднимая на меня взгляда.
Сидя в кресле-качалке, обеими руками роется в стоящем на ее коленях серебряном сундучке.
Я сажусь напротив нее и внимательно слежу за ее действиями.
- А что ты делаешь?
Бабушка молчит. Выудив из сундука какую-то брошь, отодвигает ее на вытянутой руке и, сощурив глаза, долго рассматривает.
- Хорошая вещица, - выдает, наконец, - себе оставь.
Бросает ее на стол и продолжает копаться в драгоценностях дальше. Я беру украшение двумя пальцами и поворачиваю его на свет.
Красивая. Выполнена в форме ордена и представляет собой восьмиконечную звезду, четыре конца которой украшены овальной формы гранатами, а другие четыре – алмазами чуть меньшего размера. В центре огромный рубин в окружении около тридцати бриллиантов.
- Эту продай нахрен! – отвлекает от любования прокуренный голос, а в следующее мгновение на стол передо мной падает брошь в виде павлина с хвостом из множества разноцветных камней.
- Безвкусица…
- Ее твой дед – потаскун после очередной измены притащил.
- Оу…
- Да здесь половина таких, - вынимает серебряный браслет с топазами, - вот…
Ловлю его на лету.
- Вот… вот… - следом на стол приземляются кольца, ожерелья, браслеты, - вот…
Я не успеваю собирать их в кучу.
- Все это продай.
- Зачем? Пусть на память останутся.
Бабушка, отвлекшись от своего занятия, бросает на меня недобрый взгляд.
- Помнить о других вещах надо, а не о том, как твой мужик по бл@дям бегал.
Мне нечего на это сказать. Это ее украшения, ее мужик и ее память. Ей решать.
- А это, - протягивает мне потертое от старости золотое витое кольцо, - это себе оставь, это бабки моей по отцу.
Я забираю украшение, вдеваю в него палец. Велико.
- Вот! Нашла! – неожиданно восклицает она, вынимает из сундучка тонкую подвеску и прикладывает ее к разложенным на столе серьгам.
Очевидно, что это комплект. Белое золото и бледные топазы.
- Красивые!
- В этом меня в гроб положите.
- Ба! Ты опять?!
- Держи, - сует мне комплект.
Остальное добро сгребает обратно в сундук. А подарки деда оказываются в хрустальной вазе.
- Их продашь! – велит она, - не стоят они того, чтобы по наследству переходить.
Хочу возразить, начать, как обычно, ругаться, но она и слова вставить не дает. Ставит на стол массивный сундучок и двигает его в мою сторону.
- Это тебе от меня. Передашь потом своей дочери.
- У меня не будет детей.
- Будут, - заявляет непререкаемым тоном.
Оставляю свое мнение при себе, спорить с бабушкой – дело неблагодарное, все равно меня дурочкой выставит.
- А тот комплект, - указывает взглядом на мою зажатую ладонь, - пусть будет на мне, когда будете хоронить.
- Перестань!
- Ша! – рявкает одновременно с ударом раскрытой ладонью о стол.
Испуганно вздрогнув, отшатываюсь, насколько позволяет спинка кресла.
- Помру скоро. Недолго уж осталось…
Я подавленно молчу. Интуитивно чувствую, что это не старческий маразм, как думает дядя. Ее памяти и острому уму только завидовать можно. Она действительно верит в то, что говорит.
- Кремировать не разрешаю! Отпевать тоже! По церквям отродясь не бегала, и после смерти лицемерить не собираюсь.
Внимательно слушая, я почти не дышу. Смотрю на нее во все глаза, наверное, впервые понимая, что могу ее потерять.
- Платье белое в шкафу висит давно… туфли белые там же.
- Ба…
- Рядом с дедом не хороните, не хочу с ним лежать. Олег знает, я ему говорила, - как ни в чем ни бывало, продолжает бабка, - поминки как положено, с водкой и блинами.
- Хорошо, - сиплю тихо.
- И чтоб не ревела!
Спрятав лицо в ладонях, я все-таки всхлипываю.
Боже мой, неужели она действительно скоро уйдет?! Как мы будем без нее?.. Она же основа, фундамент, на котором держится наша семья.
Справимся ли мы?.. Удержимся без нее на плаву или под грузом свалившихся на семью проблем пойдем ко дну?
Глава 38.
Глава 38.
Все случается ровно через семь дней. Поздно вечером, когда я после душа перед зеркалом расчесываю влажные волосы, в мою комнату без стука врывается Люся.
- Ирма Сергеевна, вашей бабушке плохо!
Я добегаю до ее покоев за несколько секунд. Врываюсь в ее спальню и вижу ее лежащей на кровати в холодном поту. Прижимая сжатые в кулаки руки к груди, часто дышит ртом.
- Ба, что с тобой?
- Сердце… - хрипит она.
- Люся, Скорую! Быстро!
- Ага!.. – выбегает из комнаты, а я хватаю угол простыни, чтобы вытереть капли пота с холодного лба.
- Не надо Скорую…
- Надо, не спорь!
Бабка устало прикрывает глаза, а я бегу в комнату дяди, а потом к Митричу.
Врачи приезжают через полчаса и после короткого осмотра диагностируют обширный инфаркт. Забирают ее в больницу, а мы с дядей и экипажем сопровождения выезжаем следом.
- Бл@ть, что-то неспокойно мне, - оттягивая ворот рубашки, нервно смотрит в окна машины.
- Мне тоже… из-за бабушки.
Дядя согласно кивает, но решает не пускаться в объяснения. Очевидно, его беспокоит что-то другое. Вытащив из кармана телефон, он звонит Льву с указанием, чтобы на обратном пути к нам присоединилась еще одна машина сопровождения.
У меня переживать за нашу безопасность не получается, потому что все мои мысли сейчас с бабушкой, которая едет впереди нас в реанимацию.
Я представляю ее состояние. Она всю жизнь избегала медиков, ненавидела больницы и все, что с ними связано, и вот теперь, абсолютно беспомощная, попала в их руки.
По приезду бабушку сразу перекладывают на каталку и оперативно увозят в реанимацию. Нам с дядей остается только ждать под ее дверями.
Вышедший к нам через полчаса доктор заявляет, что ей требуется срочная операция. Малейшее промедление грозит некрозом миокарда.
У меня обрывается сердце. Перед глазами плывут темные круги, подкашиваются колени.
