Пари на любовь. Красавица для мажора (СИ) - Корепанова Ирина Александровна
— О Боже, какой ужас. Дима ничего не говорил мне о вашем друге. Почему?
— Ему тяжелее всех, потому что он считает себя виноватым. В тот день Димка единственный кто не пил. Хотел подвести Олежку, но тот отказался. Захотел подышать воздухом, подумать, не знаю, что там у них с Ланой произошло, но это его сильно подкосило. А когда мы узнали о том, что случилось первое что услышали от Димы « это я виноват, я должен был настоять на своем, и отвезти его». Думаю, ему просто тяжело говорить об Олли. И сейчас я не знаю, как признаться ему в том, что скоро вместо больницы, мы будем навещать могилу.
— Если тебе будет легче, я могу быть рядом. Чтобы поддержать тебя и Диму.
— Да, спасибо Ева. Димке с тобой очень повезло. Но, время еще немного есть, я попробую отговорить родителей Олли, а если не получится, то на днях скажем Диме, хорошо? Я должен попытаться.
— Хорошо, как скажешь! — В молчаливой поддержке, я сжала руку Миши. — А можно мне как — нибудь навестить Олли с тобой. Хочу познакомиться.
— Конечно. Мы с пацанами частенько наведываемся к нему в палату, рассказываем, как у нас обстоят дела, и Димка уже, наверное, все уши Олли прожужжал о тебе. Думаю, он бы хотел с тобой познакомиться.
Из палаты выходит Галина Антоновна, глаза блестят, а на лице счастливая улыбка, она подходит ко мне, и мягко притягивает в свои объятия.
— Он проснулся. С ним все будет хорошо. — Шепчет она, до конца не веря в то, что опасность миновала.
— Конечно, будет. Мы об этом позаботимся.
— Он ждет тебя, говорит, что почувствует себя намного лучше, когда увидит свою Еву.
— Тогда не будем заставлять больного ждать. Миш, ты пойдешь?
— Нет. Вам надо побыть наедине. Я парней дождусь. Егор с Мироном скоро подъедут и, мы зайдем.
Больше не теряя ни минуты, спешу к палате Димы и решительно открываю дверь. В комнате светло и чисто, утро уже вступило в свои права и в окно светит солнышко, птички поют свою песенку, а я смотрю на Диму и улыбаюсь. Все страхи сходят, на нет, когда вижу его ответную улыбку, и быстрым шагом преодолеваю разделяющее нас расстояние. Аккуратно присаживаюсь с краю его постели и целую Диму в щеку, но у парня видимо другие планы, потому что чувствую, как его руки обвивают мою талию и укладывают на кровать рядом с собой. Правда не без боли, потому что слышу, как Дима постанывает, и чтобы облегчить ему задачу аккуратно придвигаюсь к нему сама.
— Вот! Так — то лучше. Мама сказала, что ты провела тут всю ночь, устала, наверное.
— Я поспала в коридоре на диванчике. Со мной все нормально. Ты так меня напугал. Я боялась, что ты меня оставишь.
— Не думай об этом. Я никогда тебя не оставлю. Хватит с нас одной потери. — Приглушенно произносит Дима, и целует меня в висок, это настолько приятно, что я неосознанно закрываю глаза, наслаждаясь.
— Почему ты пошел на этот бой?
— Я должен был отомстить. Хотя бы так. Понимаю, конечно, что в большей степени вина лежит на мне, но если бы Замятин с Крис не вмешались, наш малыш был бы жив. Я бы не сделал то, что сделал.
— Нет Дим. Вчера я узнала от мамы подробности. Оказывается, беременность была внематочной, и этому ребенку в любом случае не суждено было родиться. В этом нет твоей вины, как и остальных. Я не знала об этом, потому что после того как Софка сказала что я потеряла ребенка, я ушла в себя и не слушала то, что мне говорил врач.
— Моя девочка, сколько же ты пережила. Прости меня. Прости и позволь все наладить. Пожалуйста, дай нам еще один шанс. Я клянусь, что сделаю тебя самой счастливой, и уверен, что все у нас получится. Начнем сначала? Что скажешь?
В глазах Димы была надежда, любовь и вера в нас. Таким уязвимым я видела его только в тот момент, когда он узнал про выкидыш, и это говорит мне о том, что он снял передо мной все маски и безоговорочно мне доверяет.
— Я не хочу начинать сначала. — Огонь в глазах Димы гаснет, и это разрывает мое сердце на части, не могу видеть его таким несчастным. — Я хочу продолжить на там месте, где мы остановились. И больше никогда, слышишь, никогда не смей сомневаться в моих чувствах и верности. Я люблю тебя Дмитрий Барсов, и никогда, ни при каких условиях не предам.
— Моя сладкая девочка, как же сильно я люблю тебя. Ты всегда была моей, и моей останешься. Я все для тебя сделаю, и обещаю, что наш сын еще увидит этот мир. Я буду очень над этим стараться.
— Притормози, отец семейства. Сначала поставь себе задачу выздороветь, а потом все остальное. — Смеюсь я.
— Как же я счастлив! Спасибо тебе любимая, что дала мне второй шанс.
Очень аккуратно, даже бережно Дима берет мое лицо в ладони и, прильнув к губам, чувственно целует, показывая своей нежностью всю свою любовь.
37 Глава
Дима
Перед боем в клетке, я чувствовал себя как загнанный в угол хищник, не было ни страха, ни чувства безысходности, только злость и желание наказать. Желание заглушить эту боль в душе. После рассказа Евы, чувствую себя разбитым, и грязным, будто я весь в крови и никак не могу отмыться. Если бы не выкидыш, Ева сейчас была бы на последнем месяце, а возможно уже и родила мне сына. Черт!
В голове как на повторе крутится одна единственная фраза « как теперь жить?» Как мне с этим жить? Ведь даже если Ева меня простит, я сам себя не прощу, потому что вина полностью лежит на мне. Да, эта стерва Крис и Замятин приложили к этому всему свои грязные руки, но меня — то за ручку никто не держал, и не заставлял говорить то, что я наговорил. Я мог все проверить, и уже потом перейти к разбирательствам, но я повелся на эмоции и выплеснул на ни в чем не повинную Еву, всю желчь.
Но, все эти игры имеют свои последствия, на своей шкуре теперь знаю, и хочу донести это до Замятина, а после и Крис свое получит. Это не месть, я не буду их убивать или рушить жизнь, я просто донесу до них, что у каждого действия есть свои последствия, и прежде чем идти по головам и добиваться цели, сто раз подумайте, а стоит ли оно того?
Поэтому я пошел на этот бой, и честно говоря, получил удовольствие от того, что хорошенько врезал этому гавнюку, но удовольствие быстро схлынуло, и после него осталась только горечь. Но, видимо Замятин не до конца утратил свою человечность, так как в момент удачного удара в живот, он согнулся пополам и привалился лбом к моему плечу, а я прошептал следующее:
« Из-за ваших с Крис игр, я потерял не только Еву, но и нерождённого сына. Его кровь на твоих руках так же как и на моих».
После этого я отступил, а Замятин застыл, глядя мне в глаза, и произошло невероятное, он упал на колени и ударил три раза по мату, оповещая всех, что сдался.
Если честно в тот момент я не почувствовал ничего, ни радость победы, ни гордость за то что наконец — то сломал своего давнего врага. Ничего. Пустота. Мне хотелось переодеться, и поскорее рвануть к моей девочке. Я должен быть с ней. Я нуждаюсь в ней. И я должен доказать ей свою любовь, попросить за все прощение и умолять ее дать мне шанс. Нашего малыша не вернешь, нельзя исправить то, что исчезло, но можно научиться жить с этим и двигаться дальше. Боль потери всегда будет с нами, но со временем она притупится, и мы сможем стать счастливыми, вместе. Я на это надеюсь. Я в это верю. И я буду к этому стремиться.
Еле как вырываюсь из рук всех тех, к ёчёто спешит меня поздравить, быстро переодеваюсь, решаю не принимать душ, чтобы не терять время и выхожу на улицу где уже прилично стемнело. Держу направление к парковке, вдруг меня толкают в спину, а потом сбоку прилетает удар по ребрам, не сразу понимаю, кто это и, что им нужно, а они, пользуясь моей заминкой, резко бьют по лицу, от чего я оседаю на землю. Но мне не дают упасть, а под руки тащат к темному углу парковки, где тут же используют как боксерскую грушу. Удары сыплются со всех сторон, и я не могу даже прикрыться. Единственное, что успеваю понять, их трое, и они не остановятся. Но потом тишину нарушает полный боли и страха голос моей любимой, и я чувствую резкую боль в боку, один раз, второй, третий. После чего меня оставляют в покое и скрываются в ночи, дальше ко мне подбегает Ева и ребята.
