P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Так рано? Сейчас всего час дня, — заподозрила женщина, смотря на меня ведьминско-прожигающим взглядом. Ей надо было идти в детективы, а не в учителя — наверняка бы один только взгляд смог раскрыть кучу дел.
— Так получилось, — ответил я, быстро отмахнувшись. Мне хотелось поскорее оказаться подальше от нее, и все оказалось бы гораздо легче, если бы историчка не загораживала проход собой. Что тебе нужно от меня, женщина? Не видишь, я уйти пытаюсь!
— Может, вы присоединитесь к нашей посиделке? Жабы в школе не будет, так что все пройдет идеально, — буквально умоляя меня взглядом, спросила женщина. Что? Опять? Мало моего предыдущего отказа? Или страдаете кратковременной памятью, как рыбки? Видимо, да. Хотя последняя фраза заставила меня обратить внимание.
— Жабы? ¬— переспросил я, вызывая на лице Анны Михайловны недоумение. Уж извините, я не выучил ваш чертов зоопарк за такой короткий срок. А хотел ли? Однозначно нет!
— Я о директрисе. Ее не будет в школе, — ответила на мой недоуменный взгляд женщина, скрывая нарастающий, готовый выйти наружу смешок. Интересно, мать знает об этом прозвище? Думаю, мы посмеемся с ней от души на досуге. Хотя нет, я посмеюсь, а она будет карать за такие выражения.
— А вы вежливы к собственному начальству, — не скрывая легкой улыбки, произнес я. По сути, мне должно быть обидно за мать, но нет. Мне не пятнадцать, чтобы бить морды всем и вся, тем более прозвище и правда забавное.
— Это обращение за ней давно висит, — пояснила женщина. — Так вы присоединитесь к нам? — все-таки не забыв о ели нашего разговора, переспросила женщина. Да вашу ж мать! Как же бесят такие приставучие амебы! Не хотел я этого делать, но, видимо, придется.
— Я же сказал, что не смогу, — с нажимом повторил я третий раз за этот день, если не считая вчерашних просьб географички и биологички. Четвертый раз повторять не пришлось, так как ее тело наглом образом отодвинуто в сторону моей сильной рукой, а дверь захлопнута прямо перед ее носом. Да, я мог поступить вежливее, но не сейчас. Не в тот момент, когда мои нервы расшатаны.
После входа в здание я бы пожелал все-таки остаться на улице. Нет, дело не в том, что в коридорах творился адский ад из надвигающихся из актового зала школьников и не в кричащих девчонках, восхваляющих выступление своей подруги, хотя внимание на маленькую компанию обратил. Три девочки и один парень постарше, обнимавший Сафронову за талию, окружили знакомую мне фигуру в красном платье и с высокой прической. В знакомую и в то же время желанную. А желанную ли? В скором времени хотелось надеяться, что нет. В скором времени наступят у детей каникулы. У нас будет неделя разлуки. Целая неделя, чтобы разложить все свои мысли и чувства по нужным местам. Чтобы больше не думать о навязчивом влечении к собственной ученице. Все это бред, придуманный мною в собственной голове. Мда… А я обещал себе не убегать от проблемы.
Девчонка не увидела меня, увлеченная разговорами со своими друзьями, дав мне время улизнуть в собственный кабинет и отсидеть там до конца этого Армагеддона. Ко мне то и дело подходили некоторые девушки, спрашивая мнение о выступлении, старались окружить со всех сторон, однако единственной моей целью являлся класс информатики, ставший мне за столь короткое время родным. Вновь проснулась тяга к сигарете, но я не менял направление движения. Не хочу встречаться с этими лицами, с учителями, которые вновь попытаются затащить меня на какую-то пьянку. Не хочу вновь увидеть ее нежное лицо. Мне нужно время, чтобы забыть обо всем. Нам оно нужно. Необходимо, как воздух. Я принял правильное решение, только не знал, как оно повлияет на нас обоих. Хотелось надеяться, что положительно.
Ибо если все пойдет с точностью да наоборот — не избежать беды…
Глава 10: всего лишь ученица
Год назад.
— Пап, а что такое любовь? — нарушив привычную тишину в машине, задала мне вопрос Аня, когда мы остановились на светофоре. Взглянув в зеркало заднего вида, я встретился с взглядом полным заинтересованности и одновременно скованности. Вот и наступило одно из отцовских испытаний ¬— ответы на неудобные вопросы. Сначала был вопрос о матери, затем о надоедливых мальчиках, а теперь о любви, которая, судя по взгляду малышки, заинтересовала больше всего. А ведь до этого она и слова не проронила, что я списал на плохое настроение и задумчивость. И, видимо, я нашел причину такого поведения.
Сегодня я заехал за дочкой пораньше, ибо в школе работы стало гораздо меньше с наступлением недельных каникул. Когда я впервые подумал о перспективе карьеры учителя, то даже не догадывался, что в школьные каникулы мне придется к восьми утра тащиться сюда и заполнять какие-то бумажки. Да, отчетность занимает много времени, только толку от нее абсолютно никакой. Но все это неважно. Работа есть работа, хотя зарплата оставляет желать лучшего — все-таки, работая айтишником, я получал в разы больше.
Последние дни недели протекали как-то спокойно, размеренно что ли. Возможно, дело в периодичности действий, который я выполнял день ото дня: работа — детсад — дом, дом — детсад — работа. Все шло по накатанной, не дав мне и минуты свободного времени на какие-то размышления, пока Аня не задалась вопросом, ответ на который я избегал несколько дней. Да, все эти дни после концерта ко дню учителя я старался не задумываться о своих чувствах, не вспоминать тот нежный, но в то же время яркий образ школьницы, запомнившийся мне вплоть до этого момента. Всего себя я отдавал работе в школе, иногда даже проводил дополнительные занятия по информатике для нуждающихся в подготовке к экзаменам, одновременно с ребятами узнавая для себя что-то новое, выполнял заказы удаленно за дополнительный заработок. В общем, я с головой погружался в эту рутину лишь бы не думать о ней. О той, кто не давал мне покоя.
Порой я видел девчонку в своих снах. Расклеившуюся. Поникшую. Она плакала, говорила, как ей плохо. Она нуждалась во мне. Но все это мираж. Не по-настоящему. Я это понимал, но мне порой так хотелось успокоить ее там, в своем подсознании, дать понять, что она не одна. И здесь уже срабатывали не отцовские чувства, которыми я постоянно пытался прикрыться. Я просто не хотел видеть слезы на ее нежном лице, не видеть мраморные, полные грусти глаза. Если бы все было так легко, вряд ли бы эти мысли вообще приходили мне в голову.
Иногда я задавался вопросом, чем она занималась в тот или иной момент, как проводит время, а в голове тут же восстанавливался ее образ в прекрасном платье и какого-то светловолосого паренька, оказавшегося рядом с ней в тот момент. Вместо меня. Я не ревновал, но интерес узнать о нем подробнее разгорался во мне, словно огненное пламя. Узнать, кто этот человек, касавшийся ее так свободно, как не мог я, смотревший как на родного человека, которого знал не первый год. А это точно не ревность? Нет! Вряд ли.
Меня радовала одна мысль ¬— это всего лишь симпатия. Она пройдет довольно быстро, особенно учитывая недельный перерыв. Я быстро верну все в свое русло, а девчонка перестанет акцентировать на мне свое внимание. Или нет? Без разницы. Главное — я перестану думать о ней в таком роде. В неправильном. Как чертов педофил, почувствовав издалека лакомый кусочек. Я не такой. Не нарушу закон и установленные обществом нормы не только ради себя самого, но и ради нее. Нам нельзя быть вместе. Опасно. Неправильно. Неправильно совращать несовершеннолетнюю девочку, неправильно чувствовать к ней симпатию, неправильно ездить на красный свет и превышать скорость. И тут мне стоит задуматься, когда это я следовал правилам? Правильно, никогда. Только в моем случае это не работает. Установленные обществом нормы немного отличались от моих, но и имело кое-что общее. К примеру, не трогать несовершеннолетнюю девочку, которая является моей ученицей. Никогда.
Все это время я считал ее девчонкой, хотя она давно была девушкой. Красивой, симпатичной. Женственной. С сформированной фигуркой. По своему прекрасной и привлекающей внимание. Да, она вряд ли оказывалась близка хоть к одной из моих предыдущих партнерш, учитывая их аппетитные формы, за которые так и хотелось схватиться, но сейчас мне это казалось второстепенным, тем более я не присматривался к ее фигуре так пристально, как с другими. До этого я не видел в ней девушку — только ученицу моего класса, оказавшуюся не в том месте и не в то время на пешеходном переходе первого сентября. Простую ученицу, которая удаленно готова изменить мою жизнь.
