Мой домовой — сводник (СИ) - Горышина Ольга (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Ты мой подарок уже использовала? — спросила она с ходу.
Это был подарочный сертификат в салон красоты.
— Нет. Жду, когда появится возможность надеть кружевное белье. Вадим в нагрузку к коту подарил. Не знал, что эти две вещи несовместимые…
— Это даже с детьми совместимо, не то что с котами! Пошли вместе? В выходные меня из дома никто не выпустит, а пока Виктора нет…
Я чуть не ляпнула — я знаю, что его нет.
— И Карины нет…
Об этом я могла бы догадаться…
— Я могу сделать это днем.
Этого мне только не хватало!
— Ты когда от учеников возвращаешься в пятницу?
Твою ж мать!
Нет, это заразно. Она же такой же банный лист теперь, как и ее драгоценный Веселкин! И я согласилась. Еще и бровями занялась. И даже сделала ногти, хотя сумма на сертификате закончилась на интимной прическе. Нинке не до меня. Пусть Людмила Михайловна отлеживается, а то при гостях будет строить из себя здоровую и даже нацепит накрахмаленный воротничок!
Потом мы пили кофе. С медовиком. И мне почему-то было жутко противно. Не от торта, а от воспоминаний. И я вдруг спросила сестру. В лоб.
— Ты все еще ходишь с ним на ланчи?
Арина поняла, кто этот "он", сделала лицо кирпичом и буркнула — нет.
— Не приглашает?
— Похоже, Карина устроила ему сцену ревности. Во всяком случае, она позволила себе официально взять на неделю больничный. Короче, он ее почти уволил, как я понимаю. На выставку он без нее собирался. Я в последний момент докупала второй билет.
— Слушай, тебе реально не противно? — я даже кофе отставила в сторону.
— От чего мне должно быть противно? Если бы эта Карина не трещала о своих отношениях с ним, никто бы ничего не знал. Он с ней в офис не приходит и не уходит. Она приезжает и уезжает на такси, не на его машине. Он ни разу не поцеловал ее и не обнял прилюдно. А на ланч он каждый день берет с собой нового работника. Как понимаю, это его манера такая по поддержанию непринужденной дружеской обстановки на работе. Эта дура, я думаю, испугалась, что я положила на него глаз, а не наоборот…
Сестра говорила, и я не перебивала, но потом, когда Арина состроила невинное лицо, выдала.
— Я вообще-то про его жену говорила и сына.
— А вот тут должно быть противно его жене, а не мне. Но, значит, она имеет от него достаточно, чтобы он имел тех, кому ему хочется. Он сына любит, это главное…
Да, это главное… Что-то у нас главное в мужчинах обмельчало. Вернее, мы требуем идеала от тех, у кого нет денег, и при этом считаем идеальным все в тех, у кого деньги имеются. Ладно, мне только куклу ему отдать и все… Если на этом наше знакомство закончится, к моей карме будет плюс миллион!
— Ладно, я не хочу его больше обсуждать, — и я действительно не хотела.
— Да? — глазки Арины вспыхнули. — А вот он о тебе постоянно спрашивает!
Мое сердце упало в живот прямиком к медовику. Арина рассмеялась.
— Я про ту дуру с разноцветными патлами говорю! Спрашивает, вернула ли моя сестренка волосам человеческий цвет и вид?
— Да пошли вы оба!
Но Арина уже хохотала в голос. И я тоже улыбнулась, не выдержала. Однако мне стало не до смеха, когда я получила от Вадима эсэмэску "Я убью твоего кота!" и показала ее сестре.
— Что кот натворил? — спросила Арина.
— Боюсь себе даже вообразить. Кажется, он уже сделал все, что только мог.
Вадим сидел на кухне. Кота нигде не было.
— Кто оставил открытым шкаф?
Вообще-то последним уходил как раз Вадим, но я промолчала.
— Можешь пойти полюбоваться…
Я разулась, но тапочки искать не стала. Обе створки шкафа стояли открытыми. Я подошла ближе. Когда-то на плечиках висели обычные мужские футболки. Теперь это были индейские балахоны с бахромой. Их будто почикали ножницами. Та, первая порванная футболка, была цветочками. Этими теперь нельзя было даже машину протереть.
— Это я их повесила. Сложенные он бы не подрал, — обернулась я к Вадиму, услышав в коридоре его шарканье. — Извини. Я собиралась купить себе платье, но, думаю, в этой ситуации разумнее потратить деньги на тебя.
Лицо у Вадима осталось каменным. Как и голос.
— А к тебе что, материальные претензии предъявляю? Я говорю, что с этим котом надо что-то делать. Если бы все коты так себя вели, не было бы столько кошатников. Ты говорила про какой-то ошейник, где он?
— Тоня его сняла. Чихуня же не кусает ни тебя, ни меня. Он только на других котов кидался, да и то, наверное, это была самооборона…
— А это что? Самооборона против меня? Я на него разве кидаюсь?
— Я не знаю… Ну что ты от меня хочешь? У меня никогда не было кошки!
— Позвони своей Тоне. Спроси, что делать. Я вычитал, что когда кошки дерут мебель, им удаляют когти. Может, это выход? Ему будет нечем драть мою одежду, и он перестанет ее драть…
Вадим смотрел на меня так, что я вернулась за сумкой, вытащила телефон и написала Тоне сообщение: "Слушай, а котам можно удалить когти? А то Капитан уже изодрал всю одежду Вадима…" Я протянула ему телефон — типа, за разрешением. Он молча развернулся и ушел на кухню, где загремел чайником. Я предупредила его, что встречаюсь с сестрой, и он сказал, что пойдет ужинать к маман.
"Ты дура совсем??? С ума сошла???" — пришел тут же ответ от Тони, а следом куча ссылок и ужасных картинок, которые я быстро пролистала, не в силах смотреть на них даже одним глазом. А Тоня все строчила и строчила. Пришлось написать ей в ответ, что это идея Вадима, не моя.
"А он уверен, что кот в возрасте нормально такую операцию перенесет? Абсцесс не начнется? Не уйдет бедный котик за Радугу?" — писала она капсом. А я в ответ: "Поговори с ним сама…"
Если я сейчас подсуну ему под нос статьи, он не будет их читать. А так, пять минут со знающим человеком поставят все с головы на ноги. И Тоня тотчас позвонила. Вадим нехотя взял трубку, и я минут десять выслушивала его "угу" да "ага" вперемешку с "да я понимаю", а потом он отключился и вернул мне телефон со словами:
— Твоя подружка дура. Непроходимая.
— А, может, дурак ты? — выпалила я тут же и ткнула его носом в первую же статью:
"Вот какие последствия можно заметить у кота после удаления когтей: воспаление мягких тканей и даже остеомиелит (некротический процесс); во время операции котик может потерять большое количество крови; процесс заживления, как правило, оказывается более длительным, нежели прогнозируется; нарушается координация движений у животного; меняется характер кошки, поскольку процесс реабилитация занимает много времени и является весьма болезненным; нужен постоянный контроль над животным, чтобы оно не повредило швы; кошка может плохо справиться с наркозом; любимец начинает игнорировать лоток, поскольку не сможет в нем рыться как раньше…"
— Эти все люди тоже дураки?
Я смотрела на Вадима с вызовом. Он сжал перед грудью кулак и, опустив руку, стал нервно сжимать и разжимать пальцы.
— Знаешь, Ир, тебя как подменили с этим котом. Ты стала такой же чокнутой, как твоя подружка. Он весь дом нам разнесет, а ты будешь продолжать целовать его в жопу.
Я молчала. Вадим — нет.
— Коты должны приносить радость. Если они ее не приносят, то нафиг они нужны… Мы месяц живем, как в сумасшедшем доме…
— Всего две недели, — буркнула я.
— А те две недели, когда ты выносила мне мозг этим котом, не считаются?
— Я ничего тебе не выносила! — цедила я сквозь зубы.
— Конечно, ничего…
— Чего ты хочешь? — у меня уже горький ком стоял в горле. Нет, мне не хотелось плакать. Меня тошнило от этого разговора.
— По-хорошему, я хочу жить без этого кота…
— И без меня? — вставила я, чувствуя, что ком подкатил уже к самым зубам.
— С тобой, но без кота, — цедил Вадим так же тихо, как я.
— Но этот кот — мой. И я никуда его не отдам.
— To есть он тебе дороже меня?
— Он — кот, он не человек, — ответила я просто.
