Кольцо кардинала (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид" (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Лев оперся ладонями на парапет по обе стороны от Вари. Он слегка отступил и наклонился так, чтобы смотреть ей в глаза.
— Послушай, я знаю, что для себя ты поставила крест на любого рода отношениях, да что там, ты даже в собственной жизни не видишь смысла, я хочу вытащить тебя из этого ада. Ты же сама его закопала, своими руками погрузила сердце в черноту, испепеляя горячим песком. Дай мне хоть один шанс за него побороться!
Варя смотрела на Льва, не моргая. Она вдруг прерывисто задышала, ее глаза наполнились слезами. Неожиданно начал накрапывать теплый дождь, крупные капли застучали по листьям и крыше, резкий порыв ветра сбил юбку платья вперед. Лев всматривался в ее лицо, ожидая ответа.
— Варя…
— Хорошо, у меня есть месяц, я проведу его с тобой. Одно пообещай мне, как только я тебе надоем, то ты сразу скажешь мне об этом. Не жалей меня, не держи меня…
— Все будет хорошо, — услышала Варя мягкий ответ. Теплая рука прошла от локтя до запястья. Девушка медленно опустила голову. Она вдруг поняла, что этот малознакомый человек действительно переживает за нее. «Пусть будет так! — подумала она. — Может быть, он просто поймет, что я скучна, и благородный порыв пройдет. Так будет лучше».
— Так куда мы сегодня поедем? — спросила Варя.
Лев улыбнулся!
— Проведем день у воды.
Варя кивнула.
— Согласна, только акул не надо.
Они покинули беседку, спустились вниз. Варя захватила сумочку, и через полчаса машина Льва, плавно огибая холмы, ехала к шоссе. Дорога заняла не меньше полутора часов, холмы сменились равнинной местностью. Они добрались до небольшого городка, и там Лев остановился у желтого строения. Это был католический храм. Он был совсем не таким, как представляла себе Варя. Она видела в своих мечтах об Италии белоснежные колоннады, прекрасные статуи и фрески, каждая из которых ни больше, ни меньше, чем произведение искусства. Это же здание было более чем скромным.
Они зашли внутрь. Стены и сводчатый потолок в помещении были совершенно белыми, лучи света проходили через окна и падали на темный пол. Деревянные скамьи располагались по обе стороны от прохода.
Воздух тут оставался прохладным, прозрачным, чистым даже в жару. Тишина, нет людей, это было место для размышлений и умиротворения. Девушка прикрыла глаза, расслабилась, вслушиваясь в безмолвие. Нет, тут Варя не была ошеломлена впечатлениями, не осматривалась по сторонам в поисках творений знаменитых скульпторов и художников, она слышала себя, и у нее было чувство, что именно здесь ее услышат на небесах. «Боже, помоги мне».
— Тебе нравится тут?
Варя открыла глаза, улыбнулась Льву.
— Да! Очень! — ответила она шепотом.
Девушка села на одну из скамей, немного ссутулилась, облокотившись на спинку переднего ряда. Она задумчиво смотрела на алтарь и думала о тех местах, куда бы ей хотелось вернуться. Дом! Где бы она ни жила, мамина квартира для нее была тем местом, где она выросла. Там пахло нафталином из сундука с тканями, белье было накрахмаленным, на кухне — голубой кафель и часы под потолком. Темная гостиная освещалась вечером настольной лампой. Павел сидел за столом, низко склонив голову над тетрадями.
— Я часто ходил сюда после исчезновения родителей, — сказал Лев, смотря на алтарь.
— Тебе было тяжело?
— Да, когда они пропали, я учился в аспирантуре. Моя жизнь была достаточно контрастной. Днями я ответственно выполнял свою работу, а потом гулял ночи напролет, — Лев усмехнулся, вспоминая свою бесшабашную жизнь, гонки на спорткаре по ночным дорогам, бесконечную череду авантюрных затей.
— Я нес ответственность только за свою жизнь. После исчезновения родителей все изменилось, дело отца перешло ко мне. И оказалось, что все не так хорошо, как виделось мне. Фирма погрязла в долгах, а качество продукции желало лучшего. Николь еще не достигла совершеннолетия, она нуждалась в опеке. Я пересмотрел приоритеты, университет и праздное гуляние отошли в прошлое. Пришлось восстанавливать наш бизнес по крупицам. Нервное напряжение было сильным, я не мог оставить нас без ничего, и Николь должна была получить хорошее образование. В тот момент моя педантичность сыграла со мной злую шутку, я стал перфекционистом. Это было полезно для работы, но вот в жизни мешало. Например, если я видел несимметрично задернутые занавески, то не мог пройти мимо и поправлял их. Небрежно написанные строки в тетрадях Николь раздражали меня, и я требовал переписать конспекты. В конце концов, я заметил, что окружающие стали бояться меня, так как, смотря на людей, я видел в них только недочеты. Я понял, что наведение порядка приводит к сбросу напряжения, и это нужно только мне, это не несет какой-то исключительной важности. По сути, мне просто не хватало отдыха. Роза тогда постоянно повторяла мне: «Не борись с тьмой, стремись к свету». И я стал приезжать сюда, просто сидел, закрыв глаза, вслушивался пение хора, даже иногда засыпал. В настоящее время я все еще чрезмерно педантичен в некоторых вопросах. И я стараюсь сбрасывать свое напряжение, например, выходя в море.
Варя с беспокойством смотрела на своего собеседника. Ее мысли вернулись в прошлое. Тишина, окна занавешены грязными серыми занавесками, на сгнивших полах разбросаны вещи. Она сидит в углу между батареей и столом и смотрит через грязное окно в голубое небо. Ничего в этом мире больше не существует, нет никаких желаний. День сменяет ночь, потом опять смена суток, жизнь идет и ничего не меняется для нее. Сначала сообщение, потом настойчивый звонок заставляет ее через боль идти к двери. Брат, именно он тогда не дал ей пропасть в этой грязной квартире. Еще день-два и жизнь ушла бы из ее ущербного тела.
— Теперь тебе лучше? — спросила девушка, смотря Льву в глаза.
— Да, намного лучше, расскажи о себе.
Варя нахмурилась, ведь ее жизнь и была этой самой тьмой. Свет остался в прошлом, а впереди его не было, ей не к чему стремиться.
— А что именно тебя интересует? — спросила она, свесив расслаблено голову на бок и задумчиво посмотрев вперед.
— Что угодно, начни с чего хочешь.
— Хорошо, я попробую. Я, мама и брат жили в городе, в обычной двухкомнатной квартире на шестом этаже. Окна выходили на проспект. Там было очень уютно, в нашей комнате стояли две кровати, стол около окна и книжный шкаф. В зале была большая стенка светло-желтого цвета, диван и тумба с телевизором, который просто отвратно показывал. Мама застилала кровати, подушки складывала в виде горки и сверху накрывала их ажурной накидушкой. И там был запах, запах дома, ни с чем несравнимый, родной. Вечером, втроем, мы выходили на балкон. На нем в углу стоял сундук, я садилась на него рядом с мамой, Павел устраивался на стуле. В одиннадцать вечера в те времена по проспекту не ездило столько машин, сколько сейчас. Дорога освещалась лампами, она была пустынна, и те машины, которые появлялись на ней ночью, были слышны издалека. Я все спрашивала о планетах, солнце и звездах. Мама рассказывала мне обо всем, показывала большую медведицу. Других созвездий она не знала, поэтому я и Павел сами придумали им названия. Как-то она показала нам на две звездочки, они были чуть различимы и находились рядом. Она сказала, что это — я и Павел. И даже если мы уедем когда-нибудь от нее за тысячи верст, она будет смотреть на них и думать о нас так, как будто мы рядом. Потом мы действительно разъехались кто куда. Павел закончил учебу и уехал в Азию, я поступила в университет и тоже покинула маму. Однако я запомнила эти ее слова, а когда возвращалась домой на каникулы, часто видела, как она сидела на балконе, покачиваясь, терла ладонями больные колени и смотрела на две тусклых звездочки.
— Ты скучаешь по ней?
Варя ответила сразу:
— Конечно!
— Если скучаешь, почему не вернешься домой?
Девушка провела пальцами по локтю, обхватила себя руками.
— Паша, я думаю, что он женится рано или поздно, и тогда я буду только мешаться им. Поэтому я решила остаться в Москве.
Варя замолчала.
