Призрачное счастье - Веснина Елена (книги онлайн TXT) 📗
— Я переписала ее на диктофон. Вот, возьмите.
— Ценю честность и сообразительность. Напоминаю еще раз — о существовании кассеты не должен никто знать. Ею интересовались? — Доминика внимательно посмотрела на Таню.
— Да.
— Кто? — вопрос Доминики повис в воздухе, так как снова появился Юрий Владимирович.
— Я вам помешал? — сообразил он.
— Ну что ты, папуля! Просто мы здесь о своем, о девичьем, — пыталась изобразить беззаботность Доминика.
— Ну ладно, пощебечите тогда. А я пойду с сестричкой поболтаю. Симпатичная она туг у вас… Вот, помню, в тысяча девятьсот затертом году была у меня одна медсестричка… Огонь. Как же ж ее звали? Танюша… Или Аня. А может — Тоня? Да не важно. Вот это дело было. Пойду, тряхну стариной.
— Так кто интересовался кассетой? — повторила сбой вопрос Доминика.
— Юрий Владимирович, Борюсик и Сергей Анатольевич, — перечислила Таня.
Танюша и Михаил вернулись в Озёрку поздно.
— Миша, закрой дверь, — попросила Танюша, потом положила на столик пачку денег. — Это от Юрия Владимировича, чтобы сообщала все ему. Это от Доминики Юрьевны, чтобы никому ничего не сообщала. А вот тут гонорар от Сергея Анатольевича за то, чтобы о его проказах не узнали ни Юрий Владимирович, ни Доминика Юрьевна.
А ты говорил, не нужно фотографировать. Покупай участок, Михаил, строиться будем.
— Ох, Танюша, как бы нас самих за это не построили — в шеренгу, по стойке «смирно».
— А я обращусь в опекунский совет или куда там надо. Больше ждать милости от природы мы не станем. Будет у нас дом, будет у нас ребеночек, — не слушала его Татьяна.
Доминика просматривала почту, читала открытки сотрудников. Неожиданно она увидела тщательно заклеенный плотный конверт. Она попробовала открыть его, но не получилось. Доминика отложила его, продолжала читать открытки. Но конверт притягивал ее взгляд, словно магнит, уж очень сильно он отличался от пестрых картонок. Доминика не выдержала, взяла его опять в руки.
Зашла медсестра измерить ей давление и сделать вечерние уколы.
— Ой, что это у вас! Какие красивые! Видно, вас в коллективе любят! Это ж надо столько написать! — восхитилась она.
— Простите, у вас не найдется ножниц? — попросила Доминика.
— Конечно, найдутся. Вот, — медсестра протянула Доминике ножницы. Доминика разрезала конверт. Оттуда выпали фотографии, там Юлька выходила из офиса, садилась в машину, выходила у дома Доминики… В углу каждой фотографии стояла дата и время съемки, была фотография, где Юлька выходила из дома Сергея и Доминики. Дата и время — следующее утро. Доминика торопливо запихнула фотографии в конверт. Итак, Сереженька продолжает шалить. Интересно, что он делает сейчас?
А Сергей поднимался по лестнице своего дома. У двери лежал конверт. Сергей поднял его, недоуменно покрутил в руках, вошел в квартиру. Включил свет, разорвал конверт, оттуда выпали те же фотографии с Юлькой. Он замер.
Доминика снова и снова смотрела на фотографии. Одна соскользнула с высокой кровати, и Доминика наклонилась, чтобы ее поднять. Но голова у нее закружилась и… Доминика съехала на пол. Лежа на полу, она едва дотянулась до кнопки вызова.
Вбежавшие врач и медсестра с трудом подняли Доминику, уложили, бросились измерять давление, проверять пульс.
— Вы должны вести себя более осмотрительно! — отчитывал Доминику перепуганный врач. — Ну разве так можно? После операции так мало времени прошло! Нельзя быть такой легкомысленной!
— Я не легкомысленная, я просто хочу побыстрее встать на ноги. И вы мне в этом поможете. Мне нельзя здесь залеживаться, — твердила Доминика.
— Знаю. Приходил ваш отец, просил разрешение поставить в палату компьютер. Ну о каком компьютере и Интернете может идти речь, если вы еще, можно сказать, не выжили до конца! Вы уж простите за резкость, но я за вас отвечаю своей головой, — врач заметил на полу фотографию, поднял, мельком глянул на нее, пожал плечами.
Самвел говорил по телефону, Надежда внимательно слушала.
— Слушай, дорогой, тут такая история вышла — сорвалось дело. Так что ты подожди немного — мы все уладим, — заверял Самвел.
— Нет, это ты меня послушай, дорогой! — заорал заказчик. — Меня все эти понты не интересуют, товар нужен к сроку или вообще не нужен, понятно? Мы за это реальные бабки платим, и нам лажа не нужна!
— Да ты пойми — так получилось. Не наша вина. Но я тебе клянусь — товар будет к сроку. — Самвел осторожно повесил трубку. Взглянул на Надежду. — Если бы не твоя жадность, Надежда, уже давно бы денежки считали. Это придумать надо — потащить девчонок на базар.
— Я знаю, что делаю, — оборвала она. — Девчонки — золотое дно. Одна Лёлька мне за три месяца машину делала. Если бы не крайняя нужда, не стала бы я связываться с твоим заказчиком, а потихоньку доила бы и доила наших лоховатых граждан.
— А чего ж связалась? — возмутился Самвел.
— Мне долго ждать некогда. Я хочу свалить отсюда. Навсегда. Мне деньги нужны сейчас и все разом. Много.
— Слушай, Надежда, я хотел спросить, а тебе не жалко, ведь это все-таки твои дети? Ты же понимаешь, что заказчик за этот товар такие бабки пообещал не для того, чтобы их из соски кормить?
— Знаешь, как говорят: я тебя породил, я тебя и продам, — зло рассмеялась Надежда.
Юрий Владимирович поехал к Борису.
— Слушай, Борюсик, у меня сенсационная новость! — с порога заявил он.
— Почему вам лучшие мысли приходят в голову или поздно вечером, или рано утром? Это что, особенность всех литераторов? — устало спросил Борис.
— Да, друг мой, мы, творческие личности, бодрствуем не по распорядку дня, а по вдохновению, — заявила творческая личность.
— Но я-то не творческая личность! Только принял снотворное, закрыл глаза, тут вы… — тяжело вздохнул Борис.
— Ничего, сейчас ты их широко откроешь! Я был у Никуши.
— Вот новость-то! Я тоже, и что?
— Помнишь, она нам все время говорила о частичной потери памяти…
— Ну да, помню, — зевнул Борис. — Это называется травматической амнезией. Пройдет, я консультировался со специалистами. Обычно нужно время и спокойная обстановка. Все это у Ники есть. Она обязательно вспомнит.
— Да ты меня не понял! — закричал Юрий Владимирович. — Она жаловалась на потерю памяти, а у Тани, горничной из Озерки, спросила — кто интересовался кассетой из ее телефона. Молчишь? Вот так же и я обалдел, когда услышал это.
— Юрий Владимирович, только не говорите, что вы подслушивали. — Борис уже окончательно проснулся.
— А я и не подслушивал, — возразил Юрий. — Я собирал информацию, творчески ее переосмысливал и понял, что она — оглушительная. Ника все помнит. И она не хочет, чтобы мы знали, что она все помнит. Ника подозревает, что кого-то из нас может заинтересовать, что с ней на самом деле произошло. Теперь остается узнать: кого из нас она опасается?
— И кого же? — недоумевал Борис.
— Я как отец отпадаю. Сергей как муж тоже…
— Так что, остаюсь один я? — изумился Борис.
— Да, мой понятливый друг, — восторженно завопил Юрий Владимирович. — И ты мне должен рассказать, почему Никуша тебя боится?
Петрову позвонили домой:
— Пришел ответ на ваш запрос по Косаревой. Вам прочитать или завтра посмотрите?
— Завтра утром занесешь, пока зачитай самое важное. Поведение, кто на свиданки приходил.
— Так… Поведение примерное, потому и освобождена досрочно. За примерное поведение обычно чаще разрешают посещения… Так вот: к Косаревой все время приезжал один человек: Топорков В. М., житель поселка городского типа Радужный.
Петров сжал трубку в руке, подумал, и вдруг его осенило! Он вспомнил неприятного посетителя в кабинете у Анны Вадимовны!
Петров взволнованно вскочил:
— Пробейте мне этого Топоркова В.М. Нужен адрес в Радужном. Это — срочно.
Через десять минут ему перезвонили:
— Топорков Виктор Мефодьевич. Прописан по адресу: Радужный, Луговая, 37, частный дом. Там же и проживает. Числится истопником в бане.
