Держа океан (ЛП) - Каллинан Хайди (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗

— Вы уже привинтили пожарные лестницы, Боб?

Боб улыбнулся Эммету.

— Да. Можете сами в этом убедиться, — он усмехнулся. — Это твой друг?

— Мой парень. — Эммет уставился на стену между нами. — Джереми, это Боб Лорис, владелец «Рузвельта». Боб, это Джереми Сэмсон. Мы собираемся переехать в ваше здание.

— Да что вы говорите. Я рад. — Боб протянул мне руку. — Приятно познакомиться, сынок.

Боб показал нам весь дом. Было странно видеть, что он по-прежнему выглядел, как школа, но в то же время сильно отличался. Мы зашли в одну из верхних квартир под номером шесть, которая была той, что хотел Эммет.

— Здесь открывается вид на железнодорожные пути, так что я могу считать вагоны и смотреть на двигатели. Боб привинтил пожарные лестницы для безопасности. Если бы ты выпал из окна, то сломал бы себе шею или ногу, или и то, и другое, но теперь, когда у нас есть лестницы, этого не произойдет.

Я вынужден был признать, что квартира мне понравилась. Очень. Я не мог сказать, чем она была раньше, возможно, двумя классными комнатами. В ней были две спальни с ванной комнатой между ними, небольшая прачечная в кухонной подсобке и кухня со столовой, переходящая в гостиную. Потолки были намного выше, чем я мог когда-либо представить. В каждой комнате был потолочный вентилятор, что оценил Эммет, поскольку они ему очень нравились. У него дома тоже был такой, на пульте управления. Эммету нравилось замедлять его, ждать, пока тот остановится, и запускать снова. У меня было ощущение, что он уговаривал Боба стать поклонником дистанционного управления, если тот еще им не стал.

Эммет покачивался и иногда взмахивал руками. Он делал так при мне всего несколько раз, и я был удивлен, что он делает так перед Бобом. Я взглянул на них, волнуясь, что Боб перестанет быть по отношению к Эммету таким дружелюбным, но этого не произошло. По пути в больницу я узнал почему.

— Боб хороший парень. Он построил это место из-за сына, который попал в автомобильную аварию и теперь парализован ниже шеи, только его правая рука немного функционирует. Он хочет, чтобы Дэвид мог жить там, где он сможет быть самостоятельным, но все-таки получать помощь.

Этот комментарий посеял во мне сомнение. Так это было особое здание. Но потом подумал, что это то, в чем я теперь нуждаюсь. Особое здание для особых потребностей. Лучше особый дом, чем мой собственный.

В ту ночь я лежал в постели, в палате было темно и тихо, медсестры и санитарки шли по коридору к парню из соседней палаты, потому что он плакал, а я думал о «Рузвельте».

Меня все равно немного задело то, что это был не обычный жилой дом. Я размышлял над тем, какая инвалидность будет у тех людей, которые будут там жить. Мне была ненавистна мысль, что одним из этих людей был я, я был инвалидом. Как и мысль о том, что, даже если я захочу поступить в колледж, мне придется приспосабливать к нему, как это делал Эммет. И я до сих пор не понимал, пойдет ли нам на пользу такое скорое начало совместной жизни. Это не значит, что я не хотел этого. Просто… Я волновался… волновался, что, возможно, это все было слишком рано.

За день мои страхи улетучились, я лежал в темноте, закрывал глаза и представлял нас, живущих в «Рузвельте». Представлял себе Эммета, смотрящего на железнодорожные пути и себя, наслаждающегося его молчанием, пока он считает. Представлял, как мы идем вниз по улице в магазин, чтобы купить еду. Как готовим обед на уютной кухне. Представлял, каково это — иметь свою комнату и иногда делить свою кровать с Эмметом. Думал о работе. Идея работать пугала и одновременно волновала. Мне очень понравилась мысль о том, что я могу зарабатывать сам и делать свой собственный выбор.

Когда я подумал о том, что об этом придется сказать моей матери, внутри все похолодело, но впервые этот холод был слабее согревающих мыслей о другой, самостоятельной жизни.

Глава 13

Эммет

Я немного солгал Джереми, когда сказал, что мои родители не переживают о том, что мы будем жить вместе, как пара. Мама действительно нашла мне место в «Рузвельте», но она очень волновалась, как я буду жить один, даже если мне будут помогать. Были и другие проблемы, касающиеся финансов. Пока было не ясно, останутся ли при мне социальные выплаты и медицинская страховка, которые предоставляются правительством, если я начну работать. Мама всю жизнь проработала в штате Айова, так что, по идее, они должны выплачивать их, пока мне не исполнится двадцать один год, но, когда я достигну этого возраста, их уберут. Папа решил, что мне не повредит самостоятельная жизнь, и ничто мне не мешает начать собирать документы на социальные выплаты, как для взрослого. Мама же сказала, что я могу жить самостоятельно и не работать, а приходить со своими нуждами к ним, но я собирался зарабатывать сам, и еще собирался заставить работать Джереми, который будет жить со мной.

Другой каверзный вопрос состоял в том, что моя мама была не против, чтобы мы жили вместе, когда думала, что мы с Джереми просто друзья, но теперь, когда она узнала, что мы встречаемся, она сказала, что уже не так в этом уверена.

— Дело не в том, что я думаю, будто вы не должны быть вместе, — пояснила она, когда я уже начал злиться. — Встречаться с кем-то — это совершенно другое, и я не уверена, что вы полностью понимаете, что это значит.

Я понимал.

— Это значит заботиться о нем так же, как если бы мы были друзьями, но еще заниматься сексом.

Мама слушала меня молча и неподвижно, а это означало, что она старается не перегнуть палку.

— Эммет… ты занимался сексом с Джереми?

— Когда бы я успел? Из-за вентиляционного отверстия в моей комнате вы бы все слышали, его комната была слишком грязной, а потом его мама расстроилась, и с тех пор я виделся с Джереми только в больнице. Нельзя заниматься сексом в больнице. Нас бы арестовали.

Мама продолжала переживать по этому поводу, поэтому мы договорились обсудить все с доктором Нортом. Уже давным-давно мы с мамой не ходили на групповую терапию вместе, и этот раз прошел намного лучше, чем предыдущий, потому что она не плакала, да и я не прекратил разговаривать на четыре года, так что, полагаю, все прошло хорошо. Также на терапию приехал папа, чего он раньше никогда не делал, и я был ему рад, поскольку он на сто процентов был на моей стороне.

— Вот что я скажу, — заговорил мой отец после того, как мама рассказала доктору Норту то, в чем пыталась убедить меня: будто я не понимаю, что такое встречаться с кем-то. — Эммет более толковый парень, чем большинство девятнадцатилетних молодых людей, которых я знаю. Я понимаю опасения Мари, но знаю моего мальчика. Если он решил что-то, то он это сделает. Я бы предпочел, чтобы он делал это не в одиночку, но знаю, что ему будет трудно жить с кем-то. Единственный человек, которого я могу представить на этом месте — это Джереми. А насчет того, что они будут валять дурака? Мы воспитали сына правильно. Он знает, как себя обезопасить. И, если мы не разрешим им жить вместе, это ничего не изменит. Думаю, малышу Сэмсону это нужно больше, чем Эммету.

Но маму это не волновало.

— Даг, ты упускаешь всю суть.

Я не хотел позволять ей испортить то, что сказал папа, ведь думал, что это был лучший аргумент, о котором еще никто не говорил.

— Ты упускаешь суть, мама. Ты такая же плохая, как и Габриэль. — Мама ахнула, и выражение на ее лице стало сердитым, но я продолжал говорить. — Ты всегда говорила мне, что мой аутизм не имеет значения, а теперь говоришь, что имеет. Если бы я не был аутистом и захотел съехаться с моим парнем…

— Если бы ты не был аутистом и захотел съехаться со своим парнем, я бы все равно сказала «нет».

Папа поднял руку, призывая нас обоих успокоиться.

— А ну прекратили. Оба. Эммет, уважай свою мать. Она не пытается лишить тебя чего-то хорошего. Она пытается тебя защитить.

— Джереми — что-то хорошее.