Американская звезда - Коллинз Джеки (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Сейчас, правда, было совершенно очевидно, что они не собираются выпускать ее из дома. Она не сможет пользоваться автомобилем. И телефоном. И никак общаться с друзьями. Она стала пленницей. Пленницей, которая была свободна только думать.
Ах… Но ей и мысли о нем доставляли счастье, а потом она увидит Ника. Нет, она действительно счастлива.
– Ты нас обманул, – сказал Харлан осуждающе, бросая камешки в пустую жестянку.
– Но это неправда. Я не мог исполнить обещание. Со мной произошел несчастный случай. Посмотри на меня.
– Ты обещал сводить нас в кино, – хмуро ответил Харлан.
– Но меня не было в городе, – объяснил Ник, проходя мимо него в трейлер. – Я уже все тебе объяснил.
Льюк неподвижно лежал на матрасе, который был общий у них с Харланом.
– Что это с ним? – спросил Ник.
– Не знаю, – сказал Харлан, входя за Ником и пожав плечами. – Заболел.
– А что говорит твоя ма?
– А ее нет дома.
Он подошел к Льюку и дотронулся ладонью до его лба. Ребенок пылал в жару.
– Когда это с ним случилось?
– Не знаю, – ответил Харлан, вздохнув.
Ник снял смокинг, нечего было и думать, чтобы его вернуть. Хорошо, что, когда Джои брал костюмы, он дал подложный адрес.
– А где Синдра? – спросил он, натягивая джинсы.
– Уехала с Джои, – и Харлан с очень несчастным видом прислонился к двери.
– Вот что я тебе скажу, – проговорил Ник весело, – как только Льюк поправится, мы обязательно сходим в кино.
– Ты и раньше обещал.
– Ага, но на этот раз я не собираюсь торчать в Рипли со сломанным носом.
– У тебя чудной вид, – сказал Харлан, наклонив голову набок.
– Да, да. Знаю.
Интересно, что сейчас делает Лорен! После того как она высадила его у заправочной станции, он пару часов поработал, но было такое затишье, что он в конце концов направился домой, взяв велосипед, стоявший у дома Дон, не позвонив ей в дверь.
Джои на работе не было, поэтому он не знал, что говорят обо всем в городе. Он подумал – надо бы вернуться и зайти в аптеку, расспросить Луизу и Дэйва, но ему не хотелось оставлять Льюка.
– Где-нибудь здесь можно достать термометр? – спросил он.
Харлан серьезно взглянул на него:
– А это что?
– Ладно, – сказал он, – ничего. Побудь здесь, я спрошу у Примо.
Отец находился в своем обычном положении – вытянувшись на постели, как спящий бегемот, громко храпел. Телевизор орал во всю мочь, на полу стояли рядком три банки пива. На Примо были рваная нижняя рубашка и грязные кальсоны. На груди виднелись остатки чипсов из наполовину опорожненного пакета.
Ник грубо тряс его, пока тот не пришел в себя. Глаза у Примо были налиты кровью, лицо опухло.
– Что с-случилось? Что происходит? – проскрипел он и громко рыгнул, приведя себя в сидячее положение. Глаза все в красных ревматических прожилках остановились на сыне: – Чего х-хочешь?
– Это Льюк, – сказал Ник, стараясь говорить понятно, – он горит, как в огне, и лежит неподвижно.
– Меня это не касается, – Примо зевнул и механическим движением руки потянулся за пивом.
– Но ведь с ним может что-нибудь случиться, – сказал Ник.
Никогда еще он не ненавидел отца так сильно.
– Почему ты не скажешь Арете Мэй?
Теперь внимание Примо привлекла блондинка в бикини, которая шествовала по экрану телевизора, подрагивая большой грудью.
– Она на работе, – ответил Ник.
– Ну и не приставай ко мне. Вылей на него ведро воды, пусть охладится, а там она придет. – Примо сунул руку в кальсоны и почесал причинное место. – И ничего не говори ей насчет Льюка, пока она не приготовит мне ужин.
С минуту Ник стоял в нерешительности, соображая, что же делать. Нащупав на столе ключи от автофургона, он ловко стянул их походя. К черту Примо. К черту жирную свинью.
Придя к себе, он заметил, что Льюк как-то странно дышит. И быстро решил,
– Мы повезем его в город, – сказал он Харлану. – Закутаем его сейчас в два одеяла и поедем.
– Садись, Арета Мэй, – сказал Бенджамин Браунинг. Арета Мэй стояла в дверях его кабинета. Вид у нее был усталый, глаза смотрели подозрительно:
– Зачем?
Бенджамин взял серебряный карандашик со стола и стал вертеть его в толстых пальцах. Ему не нравилось поручение, данное ему Дафной, и чем скорее он со всем этим покончит, тем лучше.
– Потому что я велю, – сказал он раздраженно. – Входи, закрой за собой дверь и садись, черт тебя побери.
Она исполнила все, как он сказал, хотя и неохотно. Когда она села, он повернулся на вертящемся кожаном стуле так, чтобы не смотреть ей прямо в глаза.
– Да? – спросила она нетерпеливо.
– Я хочу закончить наш договор о найме, – сказал он холодно.
Она привскочила:
– Что вы сказали?
– Я тебя увольняю. Твои услуги больше не нужны. Под ее левым глазом забилась жилка.
– О, вот как, не нужны?
– Миссис Браунинг и я решили, что ты долго нам служила и тебе можно уплатить за шесть недель вперед по случаю увольнения, – и он подал ей через стол подписанный чек. – Миссис Браунинг просила передать, чтобы ты больше на работу не приходила. Ясно?
– Ясно, – пробормотала она.
Он решил, что она согласилась уйти безропотно. И – благодарение Богу.
– Ну, – сказал он, желая, чтобы ока теперь поскорее вышла. – Это все. Ты можешь идти, – сказал он, удаляя ее величественным взмахом руки.
Арета Мэй встала, положила обе руки на стол и пристально взглянула на него.
– И никуда я не пойду, сукин ты сын, – сказала она, заставляя его взглянуть ей прямо в глаза.
Да, он знал, знал, что она устроит скандал. Слишком многого он захотел, чтобы она ушла спокойно.
Однажды… давно, когда она только пришла в их дом и стала работать, она была прекрасна. Высокая, живая, с длинными ногами, большой грудью и соблазнительной улыбкой, как у Синдры, сочный, лакомый кусочек, знойная и манящая. Теперь, семнадцать лет спустя, это была высохшая, обозленная на жизнь старая женщина, тощая, с диким взглядом, впалыми щеками и крашеными рыжими волосами. Даже Дафна в свои годы выглядела лучше, чем она, а Дафна была на десять лет старше. Он больше не спал с женой, но раз в год, в день свадьбы, он заставлял ее встать перед ним на колени и сосать его. Он знал, как ей это противно, и ему доставляло неизъяснимое удовольствие видеть, как его плоть исчезает в ее красногубой пасти. Дафна не смела ему отказать. Дафна ни за что
на свете не могла отказаться от величественного титула «миссис Браунинг».
– Я тебя увольняю, – повторил он, – ты что, не понимаешь английский язык? Ты должна уйти.
– Ничего подобного Арета Мэй делать не будет, – отрезала она, опять садясь. – Ничего подобного, и ты это знаешь.
Он швырнул серебряный карандашик на стол, не зная, что предпринять.
– Я удвою выплату за увольнение, если ты этого хочешь. Жалованье за три месяца вперед, но уйдешь сегодня же.
– Не уйду, – ответила она упрямо. Теперь он уже рассердился по-настоящему:
– Почему не уйдешь?
– Потому что через три месяца у меня не будет ни работы, ни денег, совсем ничего.
– Ты можешь найти другую работу.
– В Босвелле? Какая другая семья сможет взять себе горничную на полную неделю?
– Но всегда можно найти работу на бумажной фабрике или на консервном заводе.
Она опять вскочила.
– Нет! – сказала она решительно. – Я здесь работаю – и здесь останусь.
Он помолчал немного, а потом сказал:
– Чего же ты хочешь?
– Жалованье, которое я получала каждый месяц до конца моих дней, и пять тысяч долларов на счет в банке для моей Синдры. И адвокатскую бумагу, что я все получаю по закону.
– Это шантаж.
– Это ты сказал, не я.
– А если я откажусь?
– Тогда весь город узнает, кто папа Синдры, и обо всех гадостях, которые ты с ней делал.
– Ты что это говоришь?
– Ты знаешь, что я говорю. Синдра – от тебя. Бенджамин побледнел:
– Это… это невозможно.
– Возможно. «