Восстание святого (ЛП) - Джей Белла (электронные книги без регистрации txt, fb2) 📗
— Я дам тебе последний шанс ответить мне, или, клянусь Богом, я уйду и оставлю тебя в таком состоянии. — Я наклонился, прижался грудью к ее вздымающемуся телу и прильнул губами к ее уху. — Скажи. Ты. Хочешь. Кончить?
— Да. — В ее голосе слышалось легкое колебание, неуверенность, но я принял его. Я принял ее ответ и коснулся ее входа одним пальцем.
— Если ты хочешь кончить, то должна сделать это сама.
— Что… что ты хочешь сказать?
Я убрал ее волосы с шеи и прикоснулся губами к коже под шеей.
— Трахни мой палец, Мила. Заставь себя кончить.
— Я не могу.
— Нет, можешь. Просто продолжай двигать этими жадными бедрами. — Я уперся членом в ее попку. — Ты пытаешься притвориться, что не хочешь этого, что ненавидишь меня и презираешь мои прикосновения, но твое тело говорит совсем другое. Так что, если ты хочешь разрядки, которой так жаждет твое тело, тебе придется самой постараться.
Она молчала, даже не шевелилась, делая учащенные вдохи.
— Я досчитаю до трех, и, если ты не начнешь трахать мой палец, я уйду.
— Сэйнт, не надо…
— Один.
Она застонала, опустив лицо на стол.
— Два.
— Господи, — прохрипела она, и я практически ощутил ее борьбу, ее решимость не поддаваться потребностям своего тела. Слабость плоти, поле битвы между ненавистью и похотью.
— Тр…
Она выгнула бедра и приняла мой палец в себя, ее тело жадно жаждало моих прикосновений. Тяжело вздохнув, я ввел еще один палец и был вознагражден хныканьем с ее губ. Плотская дрожь ударила в мое сердце, и я больше не мог ее контролировать. Мне требовалось облегчение от пульсирующей боли, которая грозила разорвать меня пополам. Все в ней — ее тело, ее запах, ее кожа, ее тихий скулеж, все это торпедой пронеслось сквозь меня и разорвало мой самоконтроль в клочья.
Я отпустил ее шею, но она не сделала ни единой попытки вырваться. Не пыталась укрыться от моего натиска на ее тело. Голод овладел ею, и потребность в удовольствии пересилила желание бороться.
Когда Мила все еще сидела на моей руке, я вытащил свой член из штанов и крепко сжал его в ладони. Это было не то, чего я хотел. Я хотел быть внутри нее, смотреть, как она скачет на моем члене до рассвета. Я хотел чувствовать ее жар вокруг моего члена, чувствовать, как ее киска набухает, когда она доходит до края.
Она с трудом наращивала темп, ее бедра качались и раскачивались, пальцы скреблись по столу. Я накачивал свой член в том же ритме, в каком она трахала мой палец: глубже, сильнее, но не быстрее.
Пальцы сжались вокруг моего члена, и пока я смотрел, как ее киска работает против моей руки, как ее влажная пизда шлепается о мою ладонь, я знал, что она была прямо здесь. Прямо. Блядь. Здесь.
Я нащупал ее клитор, сильно надавил, и ее спина выгнулась дугой, стоны удовольствия эхом разнеслись вокруг нас.
Я накачивал член сильнее, быстрее, как гребаный шарик, и оргазм ударился о мой позвоночник, отскочив прямо к кончику члена, и я кончил — белые ленты моего оргазма испачкали ее шелковые трусики и испорченное свадебное платье.
Ее тело расслабилось на столе, а бедра не сдвинулись ни на дюйм. И тогда я услышал это. Самый преследующий, тревожный, раздирающий душу звук, который я когда-либо слышал.
Звук рыданий Милы.
(4) Индульгенция — милость, снисходительность, в католической церкви освобождение от временного наказания(кары) за грехи, в которых грешник уже покаялся и вина за которые уже прощена в тайной исповеди, в частности разрешение от наложенной Церковью епитимьи.
19
МИЛА
Мои ноги были слабыми и дрожали в коленях, а юбка платья все еще была задрана на бедрах. Я не могла пошевелиться. Я даже не могла оттолкнуться от стола. Онемевшая и совершенно обессиленная, я продолжала лежать, и рыдания били меня изнутри. Словно разорванная плоть и сочащиеся язвы, слезы вырывались из моего тела по мере распространения инфекции. Мои вены горели от отравленной крови, нутро было тяжелым и разорванным на части. Я чувствовала себя жалкой. Запятнанной, словно ко мне прикоснулся сам дьявол. Святой сумел настроить мое тело против меня. Моя голова проиграла битву, и я поддалась чему-то гнусному и извращенному, чему-то, что заставило меня рассыпаться под его прикосновениями, и я потеряла контроль. И теперь, когда экстаз прошел, реальность погрузилась в нее и, словно якорь, потянула меня под воду, заполняя легкие, топя меня по одной слезинке за раз.
Ткань протирала мою талию и бедра, а я оставалась неподвижной, пока он продолжал вытирать меня, удаляя все следы липкой грязи, которую он оставил на моей коже. Он молчал, и я тоже. Тишина была достаточно громкой. Оглушительной.
Что только что произошло? Я не знала. Я не знала, хотела ли я, чтобы это произошло, или нет. Мои эмоции просто смешались в гигантское скопление неразберихи.
— Мила…
— Не надо, Сэйнт. Просто… не надо. Я прошу тебя. — Изнеможение сдавило меня, и у меня не осталось сил. У меня не было сил снова вступать с ним в поединок. Не сегодня.
Пальцы коснулись моей обнаженной кожи, и разорванная ткань платья скользнула по моей попке и ногам, когда он накрыл меня. Мне удалось подняться со стола, на щеке осталось мокрое пятно.
Я вытерла лицо.
— Можно мне уйти? — Спросила я, как будто мне требовалось разрешение, чтобы уйти. Как будто я должна была спросить у хозяина, можно ли мне идти в свою комнату.
Он остался неподвижен и не дал мне ответа, заставив посмотреть на него, чтобы понять, не подскажет ли его выражение лица, чего он хочет от меня в этот момент. Но в ответ на меня смотрели лишь каменные складки и ледяные глаза. Его темные волосы были взъерошены в совершенном беспорядке, галстук-бабочка распущен, а рубашка расстегнута. Он выглядел не в своей тарелке, как и вся эта хреновая ситуация, в которой мы оказались.
Время, в течение которого мы смотрели друг на друга, показалось нам вечностью, и никто из нас не пытался сделать шаг или произнести хоть слово. Это было самое неприятное молчание, которое мне когда-либо приходилось выдерживать, словно разделочный нож, медленно срезающий кожу с кости.
Он поднял руку и протянул ее. Первым моим побуждением было отпрянуть от его прикосновения, но я была с ним достаточно долго, чтобы знать, что лучше. После того, что только что произошло, меньше всего мне хотелось приманивать зверя.
Его твердые костяшки пальцев провели по моей щеке — нежный поступок, который противоречил всему, что произошло до этого момента.
Брэд.
Мое похищение.
Раскрытие того, кем я была на самом деле.
Брак.
Я переминалась с ноги на ногу, все еще чувствуя, как влага от моей кульминации пропитывает трусики и покрывает бедра. Сэйнт сделал шаг ближе, так что его фигура заслонила меня, и его близкое присутствие лишило меня воздуха.
— Я не буду извиняться, Мила. — Его взгляд прожигал мою душу без малейших признаков раскаяния. — Теперь ты моя жена. Я никогда не буду извиняться.
Я ничего не ответила. Ничто из сказанного не смогло бы ничего изменить.
Он опустил руку на бок.
— Иди в постель. Отдохни немного.
С облегчением я отвернулась от него. Все, что меня волновало, это выбраться из этого платья и поддаться изнеможению, которое сжимало каждый мускул. Слезы высохли, и глаза щипало. Я была разгневана, потому что снова позволила ему забрать мои слезы, забрать часть меня, которая должна была принадлежать мне и только мне. Как и рыжеволосая девочка, я злилась на себя за то, что позволила своим слезам свободно падать.
Не в силах больше стоять на каблуках Jimmy Choo, я сорвала их со своих ног. Босая, уставшая и униженная, я пошла прочь от него. С каждым шагом я чувствовала, как напряжение ослабевает, грозя сорваться. Всю дорогу я чувствовала на себе его взгляд. Только спустившись по лестнице в спальные покои, я почувствовала себя свободной от него. Освободилась от тяги и беспокойства, вызванных его присутствием. Атласные туфли болтались у меня в руках, а когда я открыла дверь спальни и увидела Елену, стоящую у окна, слезы, которые, как мне казалось, уже высохли, хлынули по моим щекам.
