Наше вам с кисточкой, босс (СИ) - Броницкая Илона (читать книги полностью .TXT) 📗
— Замуж позвали? — уточнила я.
“А как же Давыдов?” — продолжила мысленно.
Похоже, не дождалась Марина своего принца. Сбежала в соседнее королевство — к более понятливому и простому.
— Замуж? Ну ты даёшь! — блондинка расхохоталась. — Оклад в два раза больше и перспектива роста. Здесь она могла только в кресло зама прыгнуть, а там и до директорского дотянется. Ну так говорят.
— Поня-я-ятненько, — протянула я. — Спасибо.
Теория о тайном сговоре тоже рассыпалась на глазах. Вряд ли на балконе парочка решила, что Марине срочно нужно уехать в культурную столицу. Значит, Зарецкая была не в курсе планов Сергея.
На этой мысли я остановилась. Застонала в голос, осознав, что за отгулом придётся идти напрямую к Давыдову. Не только просить его отпустить меня в Красноярск, но и объяснять своё поведение.
“Ой, я не слышала, что вы звонили! Двенадцать пропущенных? Ну не заметила. Такое иногда со мной случается. Простите-извините, больше не повторится!”
Конечно, не повторится. В следующий раз я номер в чёрный список сразу внесу и всё. Нет звонков — нет проблем.
Но проблемы у меня были. И тянуть с их решением я не стала, пусть и хотелось страшно. Придумать десяток срочных дел, дождаться конца рабочего дня, а потом развести руками и с чистой совестью сказать себе, что начальник уже ушёл.
В кабинет директора “Арт-Строя” я отправилась, как на эшафот. Ох, неловкий будет разговор. Хуже, чем с Андреем в кафе.
Я набрала воздуха в лёгкие и постучала в дверь.
— Войдите, — великодушно разрешил Давыдов.
И я послушно прошмыгнула внутрь.
— Добрый день, Сергей Геннадьевич, — неуверенно поздоровалась я.
— Здравствуйте, — тоном Снежной королевы мужского пола ответил он. — Чем обязан? С одним из двух новых проектов возникли сложности?
— Да. То есть нет! — Я прикусила губу и заставила себя собраться. — Я хотела попросить об отгуле на несколько дней. На сроках сдачи проектов это никак не отразится, я всё успею.
— И куда же вы собрались? — Давыдов медленно переложил лист бумаги из одной стопки в другую.
— В Красноярск, — ответила я. — Маме назначили день операции. Хочу поехать с ней. Если вы отпустите.
— Вам нужно зайти в отдел кадров и написать заявление на отпуск без сохранения заработной платы. Я подпишу, что не возражаю.
Сергей Геннадьевич так же медленно переложил бумаги обратно из второй стопки в первую. Воздух в кабинете накалился. Маленькие молнии уже метафорически сверкали из тучи, нависшей над моей головой.
— Спасибо, — я переступила с ноги на ногу. — Заявление занести к вам? Или можно просто оставить в отделе кадров?
— Вам можно делать всё, что угодно, Алина Валерьевна, — выцедил он сквозь зубы. — Набиваться в друзья к моей матери, использовать её доверчивость и доброе сердце. Вытирать об меня ноги. Знаете, таких коротких отношений у меня даже в эпоху бурной молодости не было. Контакт врача дал — и свободен. Поцелуй тебе на прощание, наивный олень. Спасибо. Было полезно. со всех сторон бесценный жизненный опыт. Здоровья вашей матушке. Надеюсь, несмотря на ни что, операция пройдёт успешно и Дарья Павловна пойдёт на поправку. Всего хорошего.
Я задохнулась от такой наглости! Как он ловко всё перевернул вверх дном. Чуть сама не поверила в свою циничность и меркантильность. Гениальная афера! Втёрлась в доверие, а потом разбила сердце несчастному Серёже. И как мне не стыдно?
— Простите, — в том же холодно-вежливом тоне сказала я. — Нужно было сразу написать генеральную доверенность на всё нынешнее и будущее имущество. Или дарственную?
— На квартиру в Бибирево? — он поднял на меня полный ненависти взгляд. — Или на мольберт с этюдником? Что за чушь ты несёшь, Алина? Какая дарственная, какое имущество?
— На палитру и краски, — съязвила я, — на кучу фирм и недвижимости Меркулова. Знаете что, Сергей Геннадьевич? Я стерпела вашу попытку меня использовать, с благодарностью приняв помощь для мамы. Но не смейте выставлять меня меркантильной дрянью.
“Когда сами ею являетесь!” — хотела выплюнуть я, но язык присох к нёбу. Сердце стучало где-то в висках, а ладони вспотели.
Более коротких и болезненных отношений у меня тоже не было.
— До свидания, — с нажимом повторил он. — Не смею вас больше задерживать.
Я от души хлопнула дверью, впервые поняв героев многочисленных фильмов. Смачная точка в конце спора. Ничего не сказала, а последнее слово будто оставила за собой. Самообман да и только.
Ранил меня Давыдов. Прицельно бил. По маме, по Елене Станиславовне. И кто об кого после этого ноги вытер? Я ведь никому ничего плохого не сделала. Не хотела ничего. Не навязывалась ему. Молча рисовала дурацкие эскизы и собиралась сбежать из “Арт-Строя” как только накоплю на Париж. Но нет! Нужно было Мистеру-Идеалу всё испортить!
“Вам можно делать всё, что угодно!”
А уволиться прямо сейчас? А стереть из памяти всё, что связано с высокомерным засранцем-боссом? Найти его фотографии в интернете, распечатать, порвать, сжечь и утопить пепел в унитазе? А послать его матом можно? Ну чтоб понял, куда идти и сразу же туда пошёл.
“Анюточка, — хотелось написать в чат подруге. — Анюта. покупай мороженое, я прид к тебе с двумя бутылками вина. Срочно нужно нажраться в хлам, в дым, в рванину, в лоскуты, в забракованную всеми дизайнерами сумку. До потери пульса, до выпадения в осадок, до административного правонарушения, в конце концов. Я невменяема и желаю купаться в фонтане! До дня ВДВ ещё далеко? Плевать! Полезу в воду, не раздеваясь. У утоплюсь там…”
Нет, с последним желанием явный перебор. Не заслужил Давыдов такой мести. И слёз моих не заслужил, урод. Но они всё равно текли по щекам. Я заперлась в переговорной комнате и разрыдалась. Мамочка, как же больно, как пусто!
“Аня, — всё-таки написала я. — Скоро приеду, нужно поговорить”.
Отправила ей, кое-как стёрла поплывшую косметику влажной салфеткой и отправилась в отдел кадров писать проклятущее заявление. И пусть сами несут его Давыдову. Я даже готова доплатить за курьерскую доставку внутри офиса. С меня хватит! Достал.
Глава 23. Красноярск
Мы с мамой прилетели в Красноярск ранним утром. Почти пять часов мариновались в самолёте и ещё два ждали багаж. Много вещей набрали, неизвестно, сколько времени понадобится, чтобы встать на ноги. Я заранее забронировала номер в гостинице. Раскошелилась на одноместный. Цены кусались, но не так сильно, как московские.
Я подошла к ближайшему такси и постучала по стеклу.
— На Первую Смоленскую, — попросила, когда стекло опустилось. — Подбросите?
— Домчу, без проблем, — заулыбался усатый водитель и помог нам поставить чемоданы в багажник.
Мама молчала всю дорогу до клиники. Нервничала, кусала губы и места себе не находила. Я уже начала подозревать, что сейчас она развернет машину, и мы поедем в аэропорт. Но её терпения хватило.
"Хороший знак, — подумала я. — Значит, дойдёт до конца".
В приемном покое нас уже ждал высокий мужчина лет сорока. Широкоплечий и крепкий, как все хирурги. Когда-то мне объясняли, зачем конкретно им хорошая физическая форма. “А ты постой у стола несколько часов — вопросы сами отпадут”. Анестезиологи также могли похвастаться фигурой Шварценеггера. Про них мне сказали: “А ты поперетаскивай бездыханных пациентов со стола на каталку. Тоже всё поймешь”.
Так, хорошо. Разглядев могучего Молчанова, за маму я успокоилась. Она в надёжных руках. Буквально.
— Добрый день, Игорь Викторович, — поздоровалась я. — Василевская Дарья Павловна и Василевская Алина. Я — дочь.
— Добрый, — улыбнулся он. — Елена Станиславовна мне про вас говорила. Устроились в гостинице?
