Жених для няни (СИ) - Сандер-Лин Галлея (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
«Я просто буду верить, что вы меня дождётесь!»
И всё! Этого было достаточно, чтобы я оттолкнула Егора и спрятала лицо в ладонях. В итоге он сдался и уехал в столицу по работе, а потом сделал успешную карьеру и вовсе объездил множество стран (это я от общих знакомых узнала). Ну что со мной не так, а? Кажется, Егорка на меня очень обиделся, но я ничего не могла с собой поделать. И если раньше я отказывала ему бессознательно, то теперь у меня имелась конкретная причина.
Потом подумала, что дело в самом парне и с кем-то другим всё получится. Но нет, так происходило ещё несколько раз, когда кто-то из молодых людей пытался завязать со мной отношения. Даже когда на прежней работе Саша, симпатичный и весёлый парень из нашего отдела (к которому Юрий Захарович, кстати, весьма благоволил и мог выдвинуть на повышение), после корпоратива пытался сорвать у меня поцелуй, всё повторилось. Лицо Зарецкого, его горящий взгляд и просьба дождаться буквально впечатались в мозг и лучше любого оберега не давали мне с кем-то сблизиться. Более того, вскоре я осознала, что мне даже не хотелось подпускать кого-то слишком близко. Наверное, это диагноз.
Господи, я, судя по всему, полная дура, но, кажется, подсознательно жду Диму, как он и просил, и храню ему верность. Совсем с ума сошла! У него, быть может, давно своя жизнь, женщины, успех, карьера… Возможно, есть даже постоянная возлюбленная. А я, как Сольвейг, ожидаю у моря погоды. Сколько она там ждала Пера Гюнта? Кажется, сорок лет? Но всё же дождалась. Зато Кончита своего графа Резанова — нет, потому что он умер в дороге, а она так и продолжала ждать и надеяться, не зная о его кончине. Однако хотя бы в этом плане мне повезло: я знала, что с Димкой всё хорошо, он жив-здоров и скоро вернётся.
Кто-то скажет, что я мечта любого парня, уходящего в армию: точно дождусь и сохраню себя для него. Или идеальная жена для капитана дальнего плавания. Но у нас-то с Димой и отношений толком не было, я вообще не вполне понимаю, что между нами двумя происходило. Так почему же меня на нём фактически переклинило?
Впервые со мной подобное, ещё никогда и ни к кому так не привязывалась. Считается ли подобное первой любовью? Не знаю, ничего не знаю. Любовь. что это? Если двадцатидвухлетняя «тётенька», почти окончившая ВУЗ, гуляет до утра со своим учеником, семнадцатилетним подростком, и чувствует себя вполне счастливой, то можно ли назвать это любовью? Или если шестнадцатилетняя девчонка устраивает дискотеку с десятилетним мальчишкой и ей с ним куда интереснее, чем со сверстниками? Как всё это назвать? Сумасшествие? Безумие? Запретные чувства? Или отношения старшей сестры к младшему брату, тёплые и не запачканные страстями?
Да, мне было шестнадцать, когда всё началось, но я не жалею, что пошла тогда в дом Зарецких, хотя именно с тех пор в моей жизни и в моём сердце царит полнейший сумбур. Жизнь снова развела меня с Димой, однако предыдущая наша разлука далась мне куда легче. Теперь же, признаюсь честно, с каждым днём мне становилось всё страшнее узнать, насколько Димка изменился, и увидеть, каким он сейчас стал.
Глава 22
Зарецкий вернётся через год. Много ли это по сравнению с прошедшими пятью? Или совсем мало? Я время от времени любовалась нашей совместной фотографией с выпускного и представляла, что где-то там, за океаном, Дима тоже на неё смотрит и вспоминает меня. и родителей, разумеется. Нет, на этот раз между нами не было информационного вакуума, однако многие вещи я узнавала не от него, а от Марии Ивановны, с которой продолжала поддерживать связь. В итоге смогла выстроить более-менее чёткую картину того, что происходило в его жизни.
За бугром Димка не шастал по клубам и не валялся на пляжах, а сразу по приезде развил бурную деятельность. Ещё до начала учёбы, во время летних каникул, начал подрабатывать в местной пиццерии. Поскольку был ещё несовершеннолетним, делал это неофициально. Сначала развозил на скутере заказы, потом стал помогать в зале, параллельно нарабатывая навыки общения и тренируя «улыбку на миллион долларов».
С тех пор у него появились собственные карманные деньги и он наполовину перестал зависеть от родителей, которые тем не менее оплачивали его учёбу. Однако Зарецкая всё равно переживала и волновалась, хватает ли сыну заработанных средств. Но дальше — больше. После совершеннолетия Дима вознамерился работать всерьёз, чтобы вскоре иметь возможность полностью обойтись без родительских денег и самостоятельно оплачивать обучение.
На первом курсе ему было непросто. Новая страна и культура, чужой язык (хотя с английским он в ладах, но слушать на нём лекции это не то же самое, что сказать несколько фраз), совсем другая обстановка и атмосфера. «Домашний мальчик» теперь жил в общежитии, пускай и в элитном, но всё же… Там множество других ребят… и девушек тоже. Проще простого сбиться с «правильного» пути, начать развлекаться и пуститься во все тяжкие, наслаждаясь студенческой жизнью.
Не знаю, то ли он говорил родителям не всё, то ли действительно был непоколебим в своих решениях, однако мир молодёжи и тусовок, кажется, не смог затянуть его в свои сети. Лекции, практики, домашка и подработка по вечерам, так прошёл его первый год в чужой стране. Не удивлюсь, если параллельно он мерялся с кем-то силами и махал кулаками, там это дело обычное, но матери об этом уж точно не рассказывал, я-то знаю.
Как бы там ни было, первый курс был закончен успешно, восемнадцатилетие Дима отметил на собственные средства и с июня устроился на полставки одним из помощников менеджера в «Дженерал Сорсис», серьёзную компанию, которой управлял Майкл Шерт, один из заграничных партнёров его отца.
Поскольку Дима обучался бизнесу, эта практика для него была бесценна. Причём его «по знакомству» звали на более высокую должность, однако он предпочёл начать с низов, чтобы ощутить все прелести восхождения по карьерной лестнице и прочувствовать на себе спектр обязанностей от мелкой сошки до руководителя.
Да, Димка, наследник отца, будет следующим главой созданной Зарецким-старшим компании «Ривер Промоушен», и сейчас он намеревался максимально подготовиться к предстоящей высокой должности. Поэтому на каникулы Дима не приезжал, в свободное от учёбы время пропадая в «Дженерал Сорсис».
Зарецкий действительно собирался приехать только спустя пять или шесть лет после выпуска, когда «станет взрослым человеком». Что сказать, мужской максимализм. Но это не мешало семье навещать сына. Родители оставляли младших детей с бабушками, а сами ездили к Димке на дни рождения. И я, если честно, немного им завидовала. Они видели, как он меняется и взрослеет, а я нет, могла только представлять, в кого вырос этот привлекательный юноша.
Подробности его личной жизни Мария Ивановна не разглашала, а я не решалась спрашивать. Может, у него там подружка появилась, а возможно, он даже женился. Хотя о таких серьёзных изменениях Зарецкая вряд ли бы смолчала. А впрочем, она ведь хранила в тайне его предстоящий отъезд, могла и теперь по просьбе сына не распространяться, что он уже давно нашёл своё счастье, а я тут сижу и надеюсь непонятно на что.
С Димой мы тоже периодически созванивались (в основном по большим праздникам), он поздравлял меня и рассказывал какую-нибудь забавную историю из своей заграничной жизни. Звонил всегда сам, потому что роуминг дело не дешёвое. Говорили на отвлечённые темы, выведать какие-либо подробности о личном мне не удавалось, меня о сокровенном он тоже не спрашивал, будто боялся услышать ответ. Кажется, я тоже боялась больше узнать о нём, потому и не забрасывала вопросами. Возможно, мы оба страшились разочарования, поэтому предпочитали находиться в счастливом неведении и поддерживать иллюзию, что «всё хорошо», пока не сможем увидеться и поговорить лично.
С каждым годом Димкин голос в трубке становился всё ниже. Теперь он был насыщенный, бархатный, действительно мужской. Зарецкий не присылал мне своих фотографий, и я не знала, насколько он внешне возмужал. Быть может, Дима хотел сделать мне сюрприз и после возвращения предстать по-настоящему взрослым, пропустив стадию юношеского пушка над верхней губой и прочих вещей, связанных с гормональным становлением представителя сильного пола. Об этом я могла только догадываться, но беспокойство моё с каждым днём всё росло…
