Покровитель (СИ) - Шагаева Наталья (книги полностью .txt) 📗
— Добрый вечер, — здоровается он с моим сыном и тянет руку для пожатия. Андрей смотрит на Аронова восхищенным взглядом и долго жмет ему руку.
— Ты выполнил обещание? — спрашивает Виталий, и мой сын кивает. — Тогда держи! — Виталий протягивает Андрюше пакет и тот его принимает.
— Что это, заговорщики? — усмехаюсь я. Сын молча отвечает на мой вопрос, вынимая из пакета две большие красочные энциклопедии про автомобили и робототехнику. И пару коробок с моделями старых машин, которые давно хотел. Сын так рад, рассматривает книжки, машины, благодарит, а с моего лица медленно сползает улыбка. Что делает этот мужик?! И главное — зачем? Он дарит ему подарки, у них уже общие секреты. А мой сын — доверчивый ребенок, который смотрит на Аронова с восхищением. Вчера Андрей вообще заявил, что хочет стать, таким, как Виталий! Зачем я позволила Аронову остаться с Андреем в больнице?! Завтра Виталий исчезнет из моей жизни, а Андрюша привыкнет. И что потом?! Я не хочу, чтобы они общались. Так нельзя! Это неправильно. И это рвет мне душу. Я не понимаю, почему так больно, но точно осознаю, что это нужно остановить.
— Ну все! Тебе пора спать! — строго говорю я, прерывая их беседу.
— Ну мам, я хотел почитать перед сном, — ноет Андрюша, продолжая рассматривать красочную книгу.
— Маму надо слушать, — вмешивается Виталий, — завтра почитаешь, — подмигивает он моему сыну. Никогда не видела его таким открытым, мягким, теплым. У Аронова даже глаза стали другими — живыми. И это нечестно! Потому что такой Аронов обезоруживает. Виталий выходит из комнаты. А я стараюсь мягко забрать у сына книги, игрушки и положить их на тумбу.
— Спокойной ночи, — целую Андрея в щеку, помогаю лечь удобно и выключаю верхний свет, оставляя светильник. Иду на кухню, где уже сидит Виталий и что-то листает в своем телефоне.
— Ужинать будешь? — понятно, что он пришел за сексом, но сын еще не уснул и я не знаю, как занять время. Сейчас его присутствие в моей квартире давит на меня, и я не могу быть беззаботной.
— Не откажусь, — не смотря на меня, отвечает Виталий и набирает чей-то номер. Беру тарелку, накладываю Виталию свежего пюре и куриный рулет с сыром. — Славик, мне по хрену, где он возьмёт деньги! — голос Виталия меняется, становясь ледяным. Он разговаривает не со мной, но я все равно сжимаюсь. — Пусть продаст свои почки, почки жены и собаки! Я не могу спустить с рук попытку меня кинуть! Все, у него ещё три дня! — Аронов скидывает звонок и откладывает телефон на стол. Достаю из холодильника маринованные грибы с зеленью и ставлю чайник. Виталий молча рассматривает еду, потом переводит взгляд на меня, ухмыляется, закатывая рукава джемпера и берет вилку.
— Извините, что еда не вашего уровня, барин, — шучу я и облокачиваюсь на столешницу.
— Как-нибудь переживу, — отвечает Аронов и принимается за еду. Завариваю нам чай и сажусь напротив Виталия, смотря как он с удовольствием ест мою стряпню.
— Кстати, грибы я лично мариновала, — отпивая чая, сообщаю я, а сама рассматриваю его сильные руки и понимаю, что я по ним соскучилась.
— Очень вкусно. Правда, давно не ел такой простой, но очень вкусной еды, — вполне искренне отвечает он. И, видимо, от похвалы я схожу с ума и набираюсь смелости.
— Где ты был всю неделю? — спрашиваю я. Виталий молча доедает еду и оставляет тарелку.
— Ну, допустим, в командировке, — холодным тоном говорит он, берет салфетку, вытирает губы и откидывает ее в тарелку.
— Что за секреты у тебя с моим сыном?
— Ещё в больнице мы договорились, что он будет вести себя как мужик, терпеть лечение и слушаться тебя. За это я обещал ему книжки и модели машин, которыми он увлекается.
— Хорошо, но не нужно дарить ему подарков! Это лишнее и потом ребенок не поймет…, - не знаю, как это объяснить, чтобы не вызвать гнев Аронова, но по его тяжёлому взгляду похоже я уже нарываюсь. — И почему ты не предупредил, что приедешь?!
— Напомни мне дату нашего бракосочетания? — довольно спокойно спрашивает Аронов, откидываясь на спинку стула, уже нахально и даже пошло рассматривая меня.
— Что? — не понимаю, о чем он.
— Напомни. Мне дату. Нашего. Бракосочетания! — немного повышая тон, четко, выделяя каждое слово, повторяет он.
— Я не понимаю, о чем ты! — в растерянности отвечаю я.
— Вот и я не понимаю, что даёт тебе право допрашивать меня и указывать, что мне делать! — и тут я прихожу в себя и осознаю, что он прав. Но брошенные слова уже не вернуть. Почему я не могу держать свои эмоции при себе?! Раньше получалось… А с этим мужчиной нет…
— По договору ты должна приезжать ко мне по первому требованию. Но я, мать твою, вхожу в твое положение, учитывая, что ты не можешь бросить сына, и поэтому приезжаю сам! — мне опять указывают место, и я покорно киваю, потому что Аронов тысячу раз прав. А то, что я себе придумала, это никого не волнует. Виталий резко встаёт со стула и уходит в коридор, заглядывает в комнату Андрея, закрывает дверь и возвращается ко мне. Хватает меня за руку и тащит за собой, вталкивает в ванную, заходит сам и запирает двери. Мы на мгновение застываем, тяжело дыша, словно набираясь сил перед новой схваткой. Виталий делает шаг ко мне, и я упираюсь в стиральную машинку.
— Забываешься, Леночка, — его голос одновременно груб и возбужден. — Воспитывать тебя и воспитывать, — зло ухмыляется мне в лицо, обещая сладкую смерть. Но в этот раз мне не страшно, по телу прокатывается волна жара, неся за собой дикое возбуждение.
— Ну, попробуй воспитать, — кидаю я, намеренно провоцируя. Мне хочется, чтобы он растерзал меня, наполнил собой, оставляя на моем теле свои отметины. Я, как голодная дикая кошка, провожу ногтями по его тонкому джемперу, смотря как дьявольские глаза загораются. Аронов глубоко втягивает воздух, поднимет руку и обхватывает мою шею.
— Нарываешься, милая, — вкрадчиво шепчет он.
— Да, — признаюсь я, ощущая, как сильная рука сжимается на моей шее.
— Зачем? — наклоняется, проводит носом по моей щеке к уху.
— Хочу тебя, — пытаюсь глотнуть воздуха, слыша, как Аронов усмехается мне в ухо.
— Так я вроде за этим и приехал, чтобы оттрахать тебя, — звучит грубо, но меня вновь окатывает волной возбуждения.
— Хочу жестко, — сама не верю, что смогла это сказать, но, как только последняя буква срывается с моих губ, Аронов отпускает мою шею, хватает за талию и рывком усаживает на стиральную машину.
Виталий снимает с моей головы дурацкий ободок и отбрасывает его в сторону, зарывается в мои волосы, сжимая их на затылке, а другой рукой грубо раздвигает мне ноги, чтобы встать между ними. И мне уже не нужна никакая прелюдия. Я слышу, как Аронов тяжело дышит, чувствую его напряжение и вижу, как пульсирует его венка на виске. Он тоже на пределе.
Пока он лихорадочно задирает мое платье и поддевает трусики, я не могу спокойно сидеть, мне хочется его чувствовать. Хватаюсь за края джемпера и тяну его вверх, пытаясь снять. Аронов с рыком отрывается от меня, сам стягивает джемпер и откидывает его. Накрываю ладонями его грудь и веду по шрамам, кайфуя от тепла его кожи и хаотичного сердцебиения.
Виталий вновь натягивает мои трусики, впивая ткань в промежность, дёргает со всей силы до треска ткани, причиняя боль, заставляя вскрикнуть от второго рывка, до конца разрывая трусики и оставляя обрывки болтаться на ногах. Нет, это не секс, это какое-то сумасшествие, сладкое, дикое помешательство, где меня ничего не унижает. Я готова на все, лишь бы чувствовать его.
Его наглые, но такие желанные пальцы входят в меня без подготовки. Один второй, третий — растягивает меня, поглаживая, заставляя течь на его пальцы и стонать, кусая губы. Хочется кричать, но нельзя, там за стенкой спит сын, и я царапаю его сильную твердую грудь. Другой рукой Виталий дёргает ворот платья, разрывая его по шву, открывая себе доступ к груди, сжимает ее, больно, грубо, щипая соски, вытягивая их, продолжая иметь меня тремя пальцами, вынуждая выть и еле сдерживать крики.
