Научи меня верности (СИ) - Рассл Алиса (чтение книг .TXT) 📗
— Я буду беречь тебя, кроха.
<tab>Это на картинках книг беременные сплошь все счастливые и радостные. В жизни же все гораздо прозаичнее. Да, Ульяну не мучил токсикоз по утрам, зато она теперь не могла переносить запах все того же сыра, длительные поездки и очень быстро утомлялась, поэтому большую часть клиенток Уля отдала своей помощнице и стала всерьез задумываться над поиском еще одной. К началу двадцатой недели у Ульяны ужасно отекали ноги, так что работать стоя больше не представлялось возможным. Теперь хозяйка приходила в салон либо когда была ее смена администратора, либо просто потрещать с клиентками. Дома сидеть было абсолютно невыносимо, а меняющееся со скоростью света настроение, казалось, сведет Ульяну с ума. И вечера, когда Вадик и Саша предпочитали проводить вдвоем, Ульяна все чаще предавалась воспоминаниям, пересматривая фото и видео из их с Олегом архива. Уля понимала, что его уход к Наталье — это целиком ее вина, не его. Если бы не случился в ее жизни Никита, если бы она нашла в себе силы противостоять его обаянию, если бы… Столько теперь в ее жизни этих «если бы» — не счесть просто! Да, тогда бы не пришлось ей коротать вечера в одиночестве, да и перспектива стать мамой-одиночкой угнетала. А от осознания, что Олег может и не узнать никогда, что ребенок его, делалось еще паршивее. Ну как так? А вот так, не поверит он ни за что, даже пытаться не стоит. Можно, конечно, сделать тест ДНК, но что-то Потаповой подсказывало, что согласия на это Олег уж точно не даст. О том, сколько их впереди ждет бюрократических проволочек, Уля старалась сейчас не думать.
— Как так вышло, Олег? — шептала Ульяна, разглядывая стоп-кадр свадебного видео. — Как мы докатились с тобой до этого?
Ответом, само собой, была тишина. И лишь тихие горькие всхлипы отражались от пустых стен. Женщина аккуратно поднялась, взяла со столика пузатую кружку с чаем и подошла к окну. Она плотно обхватила ладонями горячие фарфоровые бока чашки и сделала небольшой глоток. Ульяна устало вздохнула и снова вернулась к просмотру записи, ведь рассматривать пустынный вечерний двор ей уже давно стало до тошноты противно. Причем в самом прямом смысле слова.
И тут произошло то, что с недавних пор заставляет Ульяну забыть обо всех несчастьях. Она почувствовала легкое шевеление, словно кто-то гладит ее изнутри.
— Да-да, малыш, — Ульяна присела поудобнее. — Мама больше не будет плакать.
Тишину квартиры разрезал телефонный звонок. Ульяна улыбнулась — звонил Вадим. Оказалось, мама пригласила Сашу на ужин, чтобы познакомиться.
— А я-то тут причем? — мысленно Ульяна уже была в теплой кроватке и намеревалась в сотый раз пересматривать любимый «Мулен руж», но не тут-то было.
— Спасай, систер! Сашка боится до чертиков! Через час ужин, ты как раз не спеша успеешь! Ну, сеструня, ну давай вместе ее поддержим, ты же знаешь нашу маман и ее пронзительные взгляды! Ну же!
И Ульяна сдалась под натиском братской любви. Подошла к зеркалу и печально вздохнула: не спеша собраться точно не получится. Глаза от слез припухли, нос покраснел и расплылся картошкой, а на голове — так вообще воронье гнездо.
— Итак, мэджик-патчи, настало ваше время! — уверенно сказала Уля, прилепив под глаза холодные силиконовые полоски.
Через пятьдесят минут она стояла в прихожей и придирчиво разглядывала отражение, затем улыбнулась, довольная результатом, и вышла, захлопнув дверь.
— Черт! — ругалась Ульяна, когда водяная стена буквально обрушилась на город, а заодно и снизила до минимума видимость на дороге. — Черт! Понесло же меня на этот ужин! Ох, ну хоть машин почти нет.
Потапова тащилась по дороге словно черепаха, боясь, что ее занесет. На очередном повороте машина пошла юзом, но каким-то чудом ей все же удалось выровнять руль. Уля даже не успела понять, что произошло, когда из водяной стены вдруг показались огромные фары, затем послышался резкий визг тормозов, оглушающий хлопок и мерзкий скрип металла. Затем была боль, пронзившая все тело яркой вспышкой, и темнота.
Глава 21
Олег вот уже полчаса измерял шагами кабинет. Нервно чесал затылок и тихо матерился. Его мерзкий поступок по отношению к Ульяне вот уже не один месяц не давал покоя. Да, она виновата, да, сука и предательница. Но все же, наверное, не стоило вот так…
Олег как увидел ее тогда, как представил, что она извивалась под тем козлом, как выкрикивала, кончая, имя того, другого, так крышу-то и сорвало. Словно пелена перед глазами, а потом, когда в голове прояснилось, понимание, насколько он отвратителен, какое он на самом деле мерзкое животное, вышибло весь воздух из легких. Лежащая на полу Ульяна, немощная и измученная, до сих пор у него перед глазами. А еще те ужасные фото, где его тогда еще любимая девочка улыбается какому-то утырку, обнимает его и идет с ним в номер. И видения эти еще долго будут выворачивать его душу наизнанку. Хотел к Наташе пойти, отомстить. Но не смог. Пришел тогда к ней, взъерошенный, набросился с поцелуями с самого порога. Жадно целуя, словно наказывая и ее, и себя, стал срывать с нее домашнюю одежду, а она лишь стонала в ответ, прижимаясь теснее. И лишь когда Наташа оказалась полностью обнажена, опустилась перед ним на колени и потянулась тонкими пальцами к его ширинке, Олег остановил ее. Беловой не требовались объяснения, она по одному взгляду уже поняла — это был секундный порыв, о котором он жалеет. Осознание подействовало словно пощечина. Обожгло болью и обидой. Ната убрала руки и присела на край дивана, старательно сдерживая рвущиеся на волю слезы. Нет уж. Раз пришел — значит, что-то случилось, значит, уже хоть малюсенькая надежда, но есть.
— Прости, Нат, — с раскаянием проговорил Олег. — Не могу я так, из мести.
— Да.
Ната рваными движениями стала поправлять волосы. Затем, видимо, все же придя в себя, наконец, накинула халат на голые плечи.
— Я постелю тебе в гостиной, Олег, — уже в дверях сказала она. — А завтра утром ты непременно расскажешь мне, что происходит.
Он несколько раз порывался съехать, но Ната всегда находила предлог, чтобы он задержался, да и его самого тяготили мысли об одиночестве. Ведь в компании намного проще забыться. Потапов мог бы пойти к родителям, но ловить на себе каждый день сочувствующие взгляды, слушать мамины причитания каждое утро… Нет, это было выше его сил. А Ната после того раза вела себя с ним, как ни в чем не бывало, и предложила пока перекантоваться у нее. Так и стали они жить, как в студенческие годы, когда одну квартиру на двоих снимали. Но все же нет-нет, да поймает на себе ее полный тоски и горечи взгляд, и от этого становилось как-то муторно на душе. А в тот день, когда Ульяна пришла и увидела его в Наташиной квартире, Олегу вообще хотелось провалиться на месте! Нет, он понимал, что имеет полное право жить, как ему вздумается, но отчего-то чувствовал себя предателем. Несмотря на то, что предан был именно он.
Олег вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой и, глубоко затянувшись, откинулся на спинку кресла. Он уставился в потолок, выпуская дым тоненькой белесой струйкой. Сколько будет еще продолжаться этот ад? Когда он уже сможет вспоминать об Ульяне, не ощущая во рту этот мерзкий и прогорклый привкус предательства? Наверняка никогда. Олегу казалось, что теперь он будет вечно вариться в этом котле, доверху наполненном обидой, болью и еще чем-то горьким и склизким. И каждый день теперь — как день сурка: подъем, завтрак в компании Беловой. Она трещит о чем-то самозабвенно, а он делает вид, что слушает. Затем быстрые сборы и работа-работа-работа! Олег в последнее время сам хватался за каждую возможность задержаться, практически все заказы висели на нем. Он пахал до глубокой ночи, до рези в глазах, пока Ната не вытаскивала его из кабинета. Фактически пинками. А потом отрубался, еще не коснувшись подушки. Без снов. Чтобы наутро повторить все сначала.
Олег хлопнул себя по коленям, встрепенулся и снова открыл файл. Все, перерыв закончен, пора снова за работу. Бессмысленно пролистав презентацию от начала до конца и обратно, Олег прикрыл глаза. Не выходит! Сегодня он никак не может сосредоточиться ни на чем. Неужели выдохся? Или все дело в том, что сегодня ему как-то особенно тревожно. Ульяна. Как она там? Когда через день после его ухода позвонил Вадим, Олег даже не удивился. Ударил бы кто его сестру — закопал бы на месте. Потому, когда вместо приветствия он получил кулаком в нос, даже не расстроился. Лишь спросил:
