Назад дороги нет (СИ) - Манило Лина (читать книги без регистрации .txt) 📗
Поворачиваюсь, укладываясь удобнее, и прижимаю Асю к себе. Она ворочается, не просыпаясь, и что-то тихо болтает. Такая смешная, когда спит — совсем девочкой кажется, трогательной и беззащитной, и я понимаю, что готов многое сделать, чтобы она была счастлива со мной.
Меня мучает рассказанное Асей. О ребёнке, которого она так отчаянно хотела родить, но не срослось. Муж её, определённо, козлина, но лучше ли я его? Я, который не может представить, что кто-то займёт место Яна. Однажды ведь твёрдо решил: никаких жён, детей и домашнего очага, потому что нахлебался этого до тошноты, но появилась Ася, с которой удивительно тепло и уютно, и мне захотелось что-то в своей стылой жизни изменить.
Вопрос только в том, смогу ли?
Отец часто говорил, что для его сына нет ничего невозможного, и, наверное, он был прав — всегда добиваюсь того, что хочу, чего бы это мне ни стоило. Вот и сейчас я хочу Асю, хочу быть с ней — значит, и всё остальное приложится, пусть, возможно, далеко не сразу.
Вдруг на тумбочке рядом с кроватью принимается трястись точно в лихорадке мой мобильный, и я аккуратно слезаю с кровати, чтобы не разбудить Асю. Выхожу на улицу, мягко прикрыв за собой дверь, и нажимаю зелёную кнопку на экране.
— Что стряслось? — спрашиваю, садясь на белый пластиковый стул на террасе.
Такая хорошая тёплая ночь, наполненная ароматами хвои и терпкой смолы, шорохами и тихими вздохами ветра, запутавшегося в соснах. Но покой мне может только снится: то из клуба наяривают с ежечасными отчётами, то вот Карлу не спится.
— С Волком виделся? — интересуется, а на заднем фоне играет тихая музыка и слышится голос Роджера. Значит, в "Магнолии" сидят, бухари.
— Нет, он после операции, к нему не пускают.
— Какие прогнозы?
— Утешительные, — говорю, а Карл выдыхает. Каким бы сухарём он ни был, волноваться о друзьях ещё способен.
— Ты один?
— Нет.
Карл хмыкает в трубку, но точно знаю: ему не нужны подробности моей личной жизни, ему хватает того, что готов сам рассказать. Об отношениях с Асей я пока говорить не собираюсь. Не потому, что хочу оставить их в тайне, но потому, что не вижу в этом необходимости. Официальные выходы в свет под руку с новой спутницей, смотрины — не мой профиль. Просто Ася появилась в жизни, стала неожиданно частью меня, а болтовня об этом — лишняя.
— Я, собственно, почему звоню. Менты в больницу к Волку приходили. Сам понимаешь, там явный криминал, потому без них никак.
А то я не в курсе. Удивительно, что они раньше объявились.
— Понятное дело. — Вытягиваю босые ноги, потягиваюсь, слушая наставления Карла.
— В общем, имей в виду, что могут тебя расспрашивать.
— Мне ментов бояться причины нет, у меня бизнес чистый, париться не о чем.
— А то ты ментов не знаешь, — смеётся в трубку, а на заднем плане громогласно соглашается Роджер. Придурки, не иначе. — Им только повод дай уцепиться.
В итоге сходимся на том, что я буду осторожен, и Карл вешает трубку.
— Всё нормально?
Оборачиваюсь и встречаюсь с встревоженным взглядом голубых глаз. Ася появилась на пороге домика бесшумно, замотанная в бледно-зелёную простыню, а светлые волосы спутаны после сна и обрамляют до чёртиков красивое, почти совершенное лицо.
— Иди ко мне, — говорю вместо ответа, и Ася делает шаг в мою сторону, вцепившись в простыню, как за спасательный круг. — Присядь.
Похлопываю себя по бедру, а Ася, не раздумывая, принимает приглашение. Обнимает меня за шею, сворачивается калачиком, кладёт голову на плечо.
— Почему проснулась?
— Замёрзла. — Трётся щекой о моё плечо, щекоча дыханием кожу, а я блаженно прикрываю глаза. — Проснулась, похлопала по кровати рядом, а тебя нет.
— Испугалась, что я сбежал? — усмехаюсь, а Ася фыркает.
— Вот ещё… испугалась. Просто встревожилась.
Ну-ну, врёт и не краснеет.
— Ага, и пошла меня искать.
— Я пить захотела! — возмущённо вскрикивает и хлопает меня ладонью по плечу, а я смеюсь во всё горло, запрокинув голову. — Фантазёр какой.
— Не без этого.
Когда мы с Асей вернулись вечером из поездки по окрестностям, первым делом перетащил её вещи в свой домик, не обращая внимания на возмущения и протесты. В итоге, вроде как, живём вместе, пусть и всего несколько дней, но мне хочется, чтобы она была рядом, хотя бы какой-то отрезок моей непутёвой жизни. Не знаю, как всё сложится дальше, но пока я почти счастлив — буду бессовестно этим пользоваться.
Смотрю в ночное небо, считаю звёзды, а Ася молчит и тихо дышит. Уметь бы читать чужие мысли, чтобы не питать напрасных надежд. С таким талантом можно не страшиться обмана и подлости — хоп! и узнал, что о тебе думает другой человек. Ложные иллюзии — то, что способно разрушить человека до основания. Я однажды уже был дураком, больше не хочется, спасибо, но с Асей, мне кажется, всё будет по-другому.
— Видишь вон там, над нами созвездие Гончих Псов? — вдруг спрашиваю, указывая рукой в чёрное майское небо.
Ася ёрзает на моих коленях, усаживается и, прищурившись, следит за моим движением. Когда понимает, о чём я радостно кивает.
— Мой отец был физиком, преподавал школьникам, помимо прочего, астрономию. С раннего детства он звал меня с собой на крышу, где ставил телескоп, и почти до самого утра, пока не занимался рассвет, мы рассматривали звёзды.
Ася слушает меня, затаив дыхание, а я снова ныряю в те времена тридцатилетней давности, когда проводил летние ночи в обнимку с массивным телескопом. Сейчас кажется, что это было не со мной. Карл прав: куда делся тот мальчик со светлой чёлкой и горящими глазами, чувствовавший в себе силы перевернуть мир? Наверное, и правда сдох. Я давно уже не поднимаю голову, не любуюсь звёздами, но память эта всегда во мне.
— Знаешь, почему-то именно это созвездие стало очень символичным для меня. Одна галактика называется Подсолнух — это мой друг Роджер, рыжий и вечно тянущийся к свету. Самая яркая звезда Гончих псов — видишь, вон та яркая и двойная? — называется Сердце Карла.
— Это тоже что-то значит? — тихо спрашивает, а я усмехаюсь.
— Второго моего друга зовут Карл. Он холодный, как свет звезды, но у него, наверное, и правда два сердца, хоть он меня, скорее всего, за яйца к забору приколотит, если узнает, что я позволил себе такую сентиментальную хрень о нём городить.
Ася смеётся:
— Такой грозный?
— Карл — очень специфический человек, но у него огромное сердце и слишком много внутреннего света, с которым он всю жизнь борется, сопротивляется своей хорошести. В общем, это долгий и странный разговор, потом как-нибудь.
— А ты? Есть в этом созвездии ты?
— А я — Водоворот.
— Многих засосало? — улыбается и садится лицом ко мне, обнимая ногами за талию.
— Судя по тому, что рядом со мной практически никого не осталось, то почти всех.
Ася вздрагивает, но тему не развивает. Мне нравится это в ней — не бить по больному и обходить острые углы.
— А вместе вы, значит, Гончие Псы? — Лукаво смотрит в глаза, проводя ладонями по плечам, поглаживая.
— Именно, — киваю, а она целует меня за ухом, — всю жизнь гонимся за чем-то, втянув животы и нюхая встречный ветер.
— Ты хороший человек, — вдруг говорит, заглядывая, кажется, в саму душу, а я сглатываю подступивший к горлу ком. — Я в это верю. А ты в это веришь?
— Рядом с тобой мне очень этого хочется.
— Я сегодня попросила маму выставить наш с мужем дом на продажу. — Кладёт голову мне на плечо и прижимается грудью, всё ещё обмотанной в простыню. Так странно сидеть в ночной тишине рядом с женщиной и просто разговаривать, очень необычное ощущение, почти уже забытое, а может быть, ни разу и не познанное. — Не хочу туда больше возвращаться, хочу начать новую жизнь.
Мне нравится, что она делится со мной сокровенным — тем, что мучает и болит.
— Тебе там было плохо? — Глажу её по волосам, целую в макушку, а она тихо вздыхает.
— Иногда хорошо, жизнь она ведь разная. Но однажды стало пусто и неуютно, и я рада буду избавиться от этого дома. Куплю себе квартиру на последнем этаже, с миленьким балкончиком, посажу цветы в широкие вазоны, поставлю в углу книжный шкаф и буду по утрам пить кофе, глядя на шумный город с высоты. Красотища… — мечтает, а я улыбаюсь. — Кофе, книжка, свежий воздух, цветы — что может быть лучше?
