Ботаники не сдаются (СИ) - Логвин Янина (полные книги txt) 📗
— Ну вот, этого я и боялся. Сначала Лялька, потом Света, теперь ты. Все бледные и взмокшие. Я звоню маме — это наверняка вирус!
Я разулась и позволила папе снять с меня куртку, зная, что бесполезно сопротивляться. Еще с садика повелось: если двери открывает папа — ему и вешалки в руки, все девочки нашего дома знают.
— Не надо звонить маме, пап. Просто настроения нет, вот и все. Ничего страшного!
Папа очень удивился.
— Как? И у тебя тоже? Нет, точно заболели! На лицо у всех троих схожий симптом! Я все-таки позвоню Поле, пусть пораньше возвращается!
Я вздохнула и пошла в свою комнату, понимая, что переубедить старшего Уфимцева под силу только маме. Когда разделась и села в компьютерное кресло — тихо вошла Лялька. И правда, бледная, как никогда, без грамма косметики на лице. Посмотришь — нормальная девчонка, ни за что не догадаешься, что гот. Она забралась на кровать с ногами и обняла подушку. Хорошенький носик, всхлипнув, грустно поник. Прошмыгнувший вслед за сестрой Волька, подбежал ко мне и завертелся у ног, предлагая поиграть.
— Ляль, ты чего? — я как раз закончила разбирать рюкзак и замерла, полуобернувшись. — Что-то случилось?
— Кать, вот скажи. Это правда, что если закрыть на ключ темную и грязную комнату, совсем без окон, то рано или поздно в ней сами собой заведутся мыши?
— Хм. Ну, если в комнате есть чем поживиться, а фундамент и крыша недостаточно крепки, чтобы в них нельзя было прогрызть дыру, то вполне себе могут завестись. Но чтобы сами собой — нет, Лялька. Неправда. Такой парадокс противоречит эволюции.
— А помнишь, бабушка нам говорила другое. Что мыши заводятся от грязи. В детстве я ей верила.
— Наша бабушка просто была чистюля и думала, что в жизни женщины нет ничего главнее уборки. Но мы-то с тобой знаем, что это не так. Ляль, беспорядок в твоей спальне очень даже симпатичный, честно.
Олька вздохнула.
— Кать, а правда, что пройдет тысяча или две тысячи лет, и мозг человека так вырастет, что наши головы станут похожи на головы головастиков или инопланетян? Ведь мы же умнеем, а значит и мозг растет. Я передачу смотрела «Тайны очевидного».
Хм, ну и вопросики. Но настроение Ляльки сподвигло ответить.
— Маловероятно. Наш мозг уже достаточно велик и универсален в своем размере, он способен выдержать информационную нагрузку на несколько порядков больше сегодняшней. К тому же серое вещество обладает свойством сокращать и видоизменять число межнейронных контактов — синапсов. Редактировать и приспосабливать мозг к новым знаниям, убирая из памяти ненужный хлам.
— Как это?
— А вот представь дерево и то, как на нем растут ветви. Расползаются в стороны, образуя широкую крону. Сегодня ты нарисовала рисунок этих ветвей, а через время взяла ластик и кое-что стерла, чтобы на освободившемся месте нарисовать новые — более совершенные и красивые линии. Ведь у тебя теперь есть опыт и знания, и ты наверняка знаешь, как сделать это дерево безупречным. Так и мозг. Зачем ему расти, если он способен усовершенствоваться? Именно поэтому каждое новое поколение рождается способнее предыдущего.
— А как же инопланетяне?
— Ну, во-первых, даже если принять факт их существования, мы не знаем на самом деле, какого размера их головы. И вообще, есть ли они у них, если на то пошло.
— Но ведь есть свидетельства очевидцев? Я сама видела фотографии гуманоидов в передаче. И даже их детей.
— В этом нет ничего удивительного, Ляль. Человек если захочет, способен поверить в невозможное, его всегда волновало непознанное и непонятное. Но есть наука, и наука говорит: что фактов, доказывающих существование инопланетян — нет.
— Да? — Лялька расстроено вздохнула. — Совсем?
Выражение лица сестры подсказало мне, что мой ответ для нее сейчас очень важен.
— Обоснованных и научных — нет.
— Странно. А я вот верила.
Я поставила рюкзак в низ стола, подошла к кровати и села на ее край.
— Оль, ты чего? — взяла Ляльку за руку. — Что с тобой?
Голубые глаза удивительной чистоты взглянули на меня и моргнули.
— Кать, скажи честно, я очень глупая, да?
— С чего ты взяла?
— Да хотя бы с того, что верю во всю эту чушь.
— Ну, знаешь, даже чушь однажды может оказаться правдой, так что ничего в этом зазорного нет. Ты просто доверчивая, вот и все. Вспомни Галилео Галилея и его закопчённое стекло. Как же над ним смеялась университетская братия!
Лялька с недоумением приподняла брови.
— Над стеклом? А что в нем было смешного?
— Э-э, нет, не над стеклом, Ляль. Над тем, что Галилей с его помощью доказал. Ну, то, что это Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Это им показалось очень смешным, — я улыбнулась и сама хохотнула при мысли о такой нелепости.
Лялька продолжала смотреть с ожиданием, и улыбка медленно сползла с моего лица. Озадаченно покусав губы, я отмахнулась.
— Да ладно! Ерунда это все и неважно на самом деле. Подумаешь!
Олька сползла с постели и я, не удержавшись, чмокнула ее в щеку. Такой расстроенной я давно младшую не видела.
— Спасибо, Кать. Пойду к себе, — сказала мне, направившись к двери. — Стукни, когда пойдешь ужинать, я с тобой.
Через час приехала мама. Зайдя в дом, она сразу же всех оббежала, потрогала лбы, поставила градусники, но общее настроение ей оказалось поднять не под силу. Светка за ужином тоже сидела отстраненная и грустная. Лениво ковыряла вилкой салат и вздыхала, витая мыслями где-то очень далеко.
— Девочки, да что это с вами? — возмутилась мама. — Кто вас унынием заразил? Вы же сами на себя не похожи! Толя, — обратилась к папе. — Что происходит?
— А не знаю, Поля. Сам озадачен. Вот был бы здесь Костик, я бы его спросил, почему наша Лялька сама на себя не похожа? Кстати, дочка, — он обратился к младшей, — а где твой Котэ? Почему я его сегодня не видел?
Лялька ела молча, уткнувшись носом в тарелку, и ответ вышел глухим.
— Не знаю. Он не пришел.
— То есть, как это? — изумился папа.
— А вот так. — Лялька ответила, не поднимая головы, но есть перестала. — Не пришел и все!
Чтобы Костик просто взял и не пришел — да скорее на Марсе обнаружат жизнь! Вот и мы все открыли рты. Это было странно. Костик всегда торчал у нас, еще с тех пор, как был сопливым школьником. Мы привыкли к нему. Все знали, что Лялька и Костик не разлей вода!
— Но… может быть, он заболел?
