Секрет фермы (СИ) - Сойфер Дарья (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Только у меня одна просьба, — начал Макс по пути. — Насчет твоей домашней одежды.
— Ты про халат? — удивилась она. — А что с ним не так? Французский шелк, между прочим.
— Вот именно.
— И что это, по-твоему, должно означать? — она остановилась и уставилась на него своим фирменным колючим взглядом.
— Ну, он весь такой… — он очертил в воздухе контуры женского тела. — Я к тому, что… У меня все-таки парень растет.
— И?
— Кружева всякие, шелк…
— Да он же почти до пола! — возмутилась Ольга.
— И все же. Без лифчика, знаешь ли, он что есть, что нет…
— Скажи спасибо, что у меня температура! — фыркнула она и гневно зашагала к его забору.
Сбегать она передумала, зато забаррикадировалась в гостевой комнате и только два раза спускалась, чтобы развести кипятком мед. Видимо, Макс умудрился настолько ее разозлить, что она даже Никиту не удостоила аудиенции. Лишь к вечеру, когда все закончили ужинать, а парень был отправлен к себе с уроками, Ольга вышла из заточения. Теперь на ней был спортивный костюм с начесом. Лицо раскраснелось, лоб блестел от пота, но даже видимая слабость не удержала ее от сарказма.
— Так сойдет? — спросила она, подцепив пальцем бретельку и продемонстрировав ее через ворот. — Только хлопок, только хардкор.
— Слушай, я не это имел в виду…
— Неважно, — она поджала губы. — Я хотела уточнить, можно ли это принять душ. И не будет ли это воспринято, как растление малолетних.
— Перестань!
Вот как у нее получается вечно вызывать в нем чувство вины?! В конце концов, не так уж он и сильно проштрафился, чтобы выбивать это на внутреннем своде его черепа, как на гранитной могильной плите!
— Сочту за согласие. И ты не одолжишь мне полотенце, я не брала… Просто сильно пропотела, и не могу…
— Не надо мне ничего объяснять! — вышел из себя Макс. — Хочешь мыться — иди и стой под душем до тех пор, пока у меня не высохнет артезианская скважина.
И пока она не успела ответить очередным уколом в его адрес, ретировался наверх, вытащил из шкафа в спальне огромное бамбуковое полотенце. Наташка как-то подарила его на новый год, а он так и не распаковал. Зато теперь Ольга не сможет сказать, что он неандерталец и вытирается тряпками.
Сунул вредной гостье полотенце и указал на ванную первого этажа. Ей почти никто не пользовался. Ну, только если вымыть руки. Поэтому должно было подойти для брезгливой отельерши, которая, наверняка, только в белых перчатках у себя на Якиманке и ходила. Налил себе молока, уселся на диван перед вечерними новостями… Пусть моется, сколько влезет! И кабинка там стоит новая, фирменная, с радио и подсветкой… Вот черт!
В мозг будто ударило молнией. Забыл предупредить, что сантехника с придурью! Переключатель барахлит: если не щелкнуть им до упора и воду включить не на полную мощь, то сверху польется кипяток. А с газовым котлом водонагреватель работает, как адский гейзер. И если… О, черт!
— Ольга! — он ломанулся к ванной, но дверь была уже заперта. — Там переключатель! Да что ж такое… Выключи воду! Осторожно, кипяток…
Шумела вода, играла музыка. Вот ведь, с радио она сразу разобралась! И как теперь… Мгновение Макс стоял истуканом, и, наконец, решился. В конце концов, чего он не видел?! Нельзя же, чтобы человека обварило!
Взялся за ручку, приподнял дверь, — щеколда слабенькая. И надавил плечом. В лицо ударило паром, взгляд упал на аккуратно сложенное белье и крошечные трусики сверху.
— Ольга!
Шагнул внутрь, но нога поехала по мокрому кафелю, Макс потерял равновесие и рухнул назад, беспомощно хватая руками воздух.
Глава 13
Это была ее любимая песня. Ольга прикрыла глаза, подставляя лицо теплым струйкам, и позволила себе смыть обиды, усталость и волнения. Конечно, душ барахлил, однако жизненный опыт подсказал сначала разобраться с регулировкой, подставив руку, и лишь потом вставать в кабину целиком.
Но не успела она погрузиться в блаженную и теплую невесомость, как услышала вопль и грохот. Не иначе, как наступление фашистской авиации.
— Что, черт возьми?.. — она выключила музыку, раздвинула дверцы и наткнулась на сидящего на полу Макса.
Он потирал спину, морщился от боли и удивленно смотрел на Ольгу. И чем дольше смотрел, тем сильнее менялось выражение лица: нижняя челюсть упала вниз, брови взлетели вверх, а взгляд хаотично ощупывал ее тело.
— Ты с ума сошел?! — она дотянулась до полотенца и прикрылась. — Закрой дверь, мне холодно!
Макс поднялся, но дверь почему-то закрыл изнутри, а не снаружи.
— Какого черта ты здесь делаешь?! — она оправилась от смущения и перешла в атаку. — А еще клеветал на ребенка!
— Я просто не хотел, чтобы ты ошпарилась.
— И потереть спинку?
— Да нет… — он словно никак не мог сосредоточиться.
— Ты затылком ударился? У меня глаза выше!
— Переключатель барахлит. Может пойти кипяток, если…
— Я разобралась.
— Хорошо.
— И почему ты все еще здесь? — происходящее начинало ее забавлять.
По идее, Макс был уже не в том возрасте, когда женское тело лишает остатков разума, но вел себя, как шестнадцатилетний девственник. Путался, терялся и никак не мог посмотреть ей в глаза. У него ведь есть сын! Значит, как минимум, один раз интимное общение с дамой имело место быть.
— Ага… — буркнул он. — Извини.
И, наконец, вышел из ванной, правда, по пути опрокинув жидкое мыло и ударившись о косяк.
Ольга не искала близкого общения с мужчинами, но подобное внимание оказалось приятным. Давно она уже не чувствовала себя настолько красивой и соблазнительной! И это безо всякой косметики и дорогой одежды. Странно, ведь Павел Борисович тоже когда-то делал недвусмысленные намеки. Но тогда Ольга не могла отделаться от ощущения брезгливости. А тут как будто услышала в свой адрес роскошный комплимент. Щеки горели, губы сами расползались в улыбке.
Что происходит?! Куда катится жизнь? Уже второй день она почти не вспоминает о работе, только мучительно заставляет себя сконцентрироваться — и все впустую. И Макс раздражает не так сильно, а моментами и вовсе кажется приличным человеком. Не говоря уж о Никите, восторженном, увлеченном мальчишке. Динозавры, насекомые… Он тарахтел о них без конца, но Ольга не уставала. С чего бы? Она была далека от животного мира и интересами, и образом жизни. А парень заражал ее бациллами своего оптимизма. Хотелось просто смотреть в эти горящие детские глаза, слушать, как он захлебывается накопленными знаниями и щедро ими делится. Кажется, уже давно никто не уделял ему столько внимания. И он, наконец, нашел благодарного собеседника. Она большими глотками пила его живительную энергию, а он… Он выпускал на волю то, что разрывало его изнутри. Один-единственный вопрос о том, кто из рептилий более древний, мог пробить Никиту на получасовую лекцию, и Ольга внимала так, как ни одному профессору в институте.
Она почему-то вспоминала себя: как просила маму завести щенка, котенка или хотя бы хомячка. Как принесла однажды крошечного декоративного крысеныша: у школьной подруги в живом уголке случилось пополнение. Кому-то другому, может, матери и запрещали питомца прямым текстом. Убери, мол, это из дома немедленно. Но драматическая актриса поступила иначе. В тот вечер она слегла с мигренью, положила на лоб мокрое полотенце и разразилась душераздирающим монологом о детской неблагодарности, о предателях и антисанитарии, о том, что ей приходится жертвовать собственным покоем и последние деньги тратить на животное, которое однажды сожрет ее бездыханное тело. Ольга молча отнесла зверушку обратно, проревелась в подушку и тему питомцев больше не поднимала.
Никите с родителем повезло больше, ему была предоставлена относительная свобода увлечений. Мальчик рассказывал и про день, когда папа купил Терри, и про то, как откуда-то за бешеные деньги заказал самую настоящую окаменелость. Зуб динозавра. И все же Максу не хватало гибкости.
