Все для тебя - Лукьяненко Лидия (бесплатные версии книг txt) 📗
— А, это ты? — бросает он небрежно. — Приехала? Поступила? Нет? Ну, ничего, бывает…
И уходит с той в обнимку. Словно не было ничего. Ни их ночей, ни запаха свежей травы, ни звездного неба над ними.
Она будто замирает, что-то внутри замораживает ее так, что не хочется ничего. Ни думать, ни двигаться, ни жить. Она возвращается домой, и с этого дня перестает выходить вовсе. Если ее отправляют в ближайший магазин — это мука. Ей кажется, что все смотрят на нее и шепчутся. Дома она сидит в своей комнате, рядом спасительная книга. Если войдут родители — она читает или спит. Не хочется ни видеть никого, ни говорить. Папа весь день на работе — ему не до того. Мама тоже занята. А когда бледность и унылость дочери начинают бросаться в глаза, приписывают это провалом при поступлении в институт. Начинают утешать: на будущий год поступишь. Подыскивают Ане работу, советуются, но ей все равно.
Приехала лучшая подружка, поступившая в техникум. За день все узнала, все доложила. Городская уехала. Все ждут, когда он вернется к Ане и будет ли она его провожать. Подошел осенний призыв. Но Аня уже не знает, ждать его или нет. Перед самыми проводами он пришел — пригласить ее с родителями.
Она провожает его, при всех целует. Делает все, как положено девушке, провожающей парня в армию. Когда его стриженая голова скрывается в переполненном новобранцами автобусе, она впервые за это время начинает плакать. Все воспринимают это с пониманием, но никто ее не понимает. Она хоронит свою первую любовь, разрушившуюся от предательства. Она чувствует, что никогда больше не вернется то светлое чувство радости и полного доверия к этому человеку. И с этим ей придется жить.
Но жить ей пришлось не только с этим. Через некоторое время она поняла, что ждет ребенка, и вскоре была вынуждена признаться в этом маме.
Что значило в то время родить ребенка без мужа? Позор, скандал на весь город! Родители идут к родителям ее парня. Уже это доставляет ей массу неприятных минут. Они решают, как быть. Просят вызвать жениха из армии, чтобы сыграть свадьбу. Потом его письмо, полное орфографических ошибок и явного удивления: да с чего вы взяли? Какой еще ребенок? При чем здесь я? Решайте с вашей дочерью! Ей — ни ответа, ни привета. И еще возмущенное письмо его родителям, которые поверили наговору. Она читала его. Было стыдно, но уже не так больно, как тогда. Сказала только:
— Не надо больше писать ему. Не нужен он мне.
Родители долго еще переживали, собирались написать в комсомольскую организацию его полка. Еле уговорила их не делать этого и не ходить в его дом. Окружающие поняли по-своему: значит, не его ребенок. А чей тогда? И пошли догадки, одна другой хуже. Съездила деревенская в город! Вот тебе и тихоня — прижила ребенка без мужа! Хотела на честного парня повесить, да не вышло. А что поделаешь? На каждый роток не накинешь платок.
Аня никогда его больше не видела. Он отслужил три года и остался в армии на сверхсрочную службу. Может, иногда и навещал родных, но ей ни разу о себе не напомнил. Горько было сознавать, что ее любовь оказалась безответной, хотя и оставила о себе память.
Аня родила мальчика, назвали Гришей. Некогда стало переживать да плакать. Поспать бы успеть, покормить, погулять. И в институт готовиться пора. Это она теперь твердо знала. Здесь ей не жить. Надо образование получить, найти работу и воспитывать сына. Год, который она провела сидя дома, многому ее научил. Она повзрослела сразу на пять лет. Родители настаивали, чтобы она поступила в этом году. Пришлось отлучить от груди пятимесячного сына и уехать.
В этот раз она подала документы в институт легкой промышленности и таки поступила. Тяжело было расставаться с маленьким, но пришлось. Не брать же его с собой в общежитие. Приезжала часто, каждые выходные, благо недалеко, три часа электричкой и сорок минут автобусом. Зато весь вечер, ночь и еще полдня в родительском доме, с Гришенькой. Что город? Там все чужое и все чужие.
Но постепенно чужой город стал родным, близким, хорошо знакомым. Появились подружки. Понравилось заниматься. Интересно было на практике. Ездить домой стала реже, хоть и мучилась из-за этого, переживала — плохая она мать. Надо было сразу брать с собой Гришу. Теперь поздно, ему там лучше. И родители привыкли, души не чают. Соседи в покое оставили, хотя нет-нет да попрекнет кто-нибудь безотцовщиной. Ну ничего, вот закончит институт, начнет работать — сразу заберет сына.
Никто из ее сокурсников не знал о Грише. Откуда? Поначалу не хотелось говорить. Стремилась быть как все. А потом уже как скажешь? Да и зачем?
Вещи ему покупала не таясь. То штанишки, то игрушку. Никто не спрашивал, думали — брату. Ну, брату так брату. Подружек было много. В комнате — пять кроватей, три пары выходных туфель на всех, два модных платья, одна дорогая блузка. На свидании — каждая королева. Но Аня на свидания не ходила. И кавалеры появлялись, в кино приглашали. Отказывалась, под разными предлогами в общежитии оставалась. А девчонки крутили любовь напропалую!
— Чудная ты, Анька! Всю молодость в общаге за книжкой просидишь! Пошла бы погуляла! Хоть с Петькой! Третий год с тебя глаз не сводит, — уговаривала ее Нюра.
Петя был городским парнем, судя по всему, из небедной семьи. Но скромным и молчаливым. Одевался хорошо: костюмы носил недешевые. Аню он выделил еще на первом курсе. И полюбил. Полюбил за сдержанность, серьезное отношение к жизни, за всегда чуть печальную улыбку. На танцы она не ходила, больших компаний избегала, да и он не был любителем шумных развлечений. Петя приходил к ней в гости и тихо сидел, пока она делала задания или шила платье. Он не мешал ей, но и не волновал — сидел себе и сидел, иногда что-то рассказывал, иногда молчал или ее слушал. Его спокойные ухаживания не смущали ее, а девчонкам не терпелось посмотреть, что же из этого выйдет. Однако время шло, но ничего не выходило. Нельзя было сказать, что Аня с ним встречается. Она никогда не выходила с Петей гулять и так строго держала себя, что он боялся даже предложить ей это. Петя молча страдал, думая, что никогда не сможет ей понравиться, Аня же просто запретила себе смотреть на парней. Она уже такого наслушалась в своем городе, пока ходила беременной да гуляла с коляской, что и вспоминать не хотелось. А тут она ничем не отличалась от других. Но даже здесь о тех девушках, которые гуляли с парнями, иногда распускали грязные слухи. И она очень боялась этого. Родители каждый раз при встрече предостерегали ее от необдуманных шагов. Ане больше всего не хотелось снова огорчить их. Поэтому она не искала мужа, что, в общем-то, в ее положении было бы правильным. Она избегала мужчин и знакомств.
К последнему курсу Аня расцвела. Раннее материнство не испортило ее девичьей фигуры, но красиво округлило все изгибы молодого тела. Лицо ее, утратив юношескую полноту, стало таким красивым, что прохожие мужчины стали на нее удивленно оглядываться. Появились серьезные поклонники. Не студенты в потертых штанах, а молодые самостоятельные мужчины, которые дарили ей цветы и приглашали в театр. Это было ново и интересно. И Аня стала все чаще принимать предложения пойти в кино или прогуляться по городу. Танцев она по-прежнему избегала. Все-таки она была уже взрослой женщиной, и мужские объятия ее волновали. Она опасалась снова влюбиться без оглядки, как тогда: будь что будет! Боялась, что слова «добрых соседушек» — дескать, покатится она теперь по наклонной плоскости, — подтвердятся. Боялась всех мужчин!
Кроме Пети. Он всегда был рядом, и она привыкла к его ненавязчивому обществу. Поэтому иногда, чтобы ей не докучали предложениями познакомиться, она соглашалась погулять с ним. Петя был умный, говорить с ним всегда было о чем, и он не лез с комплиментами и поцелуями. И потом Аня всегда помнила о том, что у нее есть ребенок, и каким бы ни был интересным мужчина, узнав об этом, он сразу изменит отношение к ней. Все, кто сейчас восторгались ею, уважали ее за строгость и целомудрие и потому держались на почтительном расстоянии. Но как только им станет известно о ее прошлом, они начнут ее домогаться, а жениться ни один не захочет. Да еще и обвинят ее в том, что она разыгрывала из себя недотрогу.
