Посмотри на меня - Ахерн Сесилия (книга регистрации .TXT) 📗
Он широким жестом обвел кафе, и Элизабет попыталась представить себе, как Джо отправляется на воскресный обед в бархатное чрево. Нет, здесь этот номер не пройдет.
Бенджамин продолжал:
— Мне не безразличны проекты, которыми я занимаюсь, и, по-моему, это очень перспективная гостиница. Я не хочу, чтобы она выглядела как «Мулен Руж» в Лас-Вегасе.
Элизабет почувствовала, что сползает со стула.
— Итак, — настойчиво сказал он, — я пришел сюда, потому что мне нравятся ваши идеи. Они изысканные и в то же время практичные, но не суперсовременные и могут привлечь широкий круг людей. Замысел Винсента и Поппи слишком специфический, он сразу отпугнет три четверти клиентов. Но не могли бы вы чуть-чуть добавить красок? Я согласен с Винсентом, вашей концепции не повредит, если дизайн будет меньше походить на Хоббитанию и больше на современную гостиницу. У людей не должно складываться впечатление, что им придется идти пешком до вершин Макгилликадди-Рикс, чтобы бросить кольцо в жерло Роковой горы.
Элизабет почувствовала себе оскорбленной.
— Как вам кажется, — продолжал он, игнорируя ее реакцию, — вам удастся поработать с Поппи? Ну, в смысле смягчить немного ее идеи…
Элизабет приготовилась к еще одной хитрой атаке, но, похоже, он действительно хотел помочь ей. Она прочистила горло, в чем на самом деле не было необходимости, и от смущения потеребила полу своего пиджака. Взяв себя в руки, она сказала:
— Ну, я рада, что мы одного мнения в этом вопросе, но… — Она жестом попросила Джо принести ей еще кофе и попыталась представить себе, как могли бы сочетаться ее натуральные оттенки с яркими цветами Поппи.
На предложение Джо принести и ему вторую кружку кофе Бенджамин энергично замотал головой. Перед ним еще первая стояла нетронутой.
— Вы пьете много кофе, — заметил он, когда Джо поставил перед ней третью кружку.
— Это помогает думать, — сказала она, делая глоток.
На мгновение наступила тишина.
И вдруг Элизабет оживилась:
— У меня появилась идея.
— Ого, быстро сработало, — улыбнулся Бенджамин.
— Что? — нахмурилась Элизабет.
— Я сказал…
— Ладно, — не слушая, перебила его Элизабет, захваченная потоком мыслей, — предположим, что мистер Тэйлор прав: легенда живет и люди видят это место как обиталище любви и все такое прочее. — Она состроила гримасу, явно не разделяя такое мнение. — Однако существует рынок, требованиям которого мы должны соответствовать, и тут вполне подойдут идеи Поппи, но мы сведем их к минимуму. Например, используем в номерах для новобрачных, а также в каких-нибудь укромных уголках, разбросанных тут и там… А в остальном попробуем мое оформление, в которое, что ж, можно действительно добавить чуть больше красок.
Бенджамин улыбнулся:
— Я поговорю с Винсентом. Слушайте, когда я сказал, что вам удалось провернуть это, я вовсе не имел в виду, что у вас нет таланта. Я говорил лишь о вашем сумасшедшем спектакле. — И он покрутил грязным пальцем у виска.
Хорошее настроение Элизабет улетучилось.
— Что, простите?
— Ну, — Бенджамин широко улыбнулся, — когда вы изобразили, что видите привидение.
Элизабет безучастно смотрела на него.
— Тот мужчина за столом, с которым вы разговаривали. Уже забыли?
— Айвен? — неуверенно спросила Элизабет.
— Точно, так его звали! — Бенджамин щелкнул пальцами и со смехом откинулся на стуле. — Точно, Айвен, очень, очень пассивный партнер.
Брови Элизабет поползли вверх.
— Партнер?
Бенджамин засмеялся еще громче.
— Ну да, так и есть, только не говорите, что я вам сказал, ладно? Мне будет очень неловко, если он узнает.
— Не беспокойтесь, — сухо ответила потрясенная Элизабет. — Когда я встречусь с ним, не скажу ни слова.
— Как и он, — захихикал Бенджамин.
— Ну, это мы еще посмотрим, — раздраженно заметила Элизабет. — Хотя вчера вечером мы виделись и он действительно ничего мне не сказал.
Бенджамин, казалось, был поражен:
— Не думаю, что такие вещи разрешены в компании «Тэйлор констракшнз». Любовные связи на работе строго осуждаются. С другой стороны, никогда не знаешь, может, именно благодаря Айвену вам и поручили этот проект. — Он устало потер глаза и перестал смеяться. — Подумать только, что в наши дни приходится делать, чтобы получить заказ!
У нее отвисла челюсть.
— Но раз вы на это идете, значит, очень любите свою работу. — Он с восхищением посмотрел на нее. — Не думаю, что я так смог бы. — Его плечи снова затряслись.
Рот Элизабет раскрылся еще шире. Он что, обвиняет ее в том, что она спала с Айвеном, чтобы получить работу? Она онемела.
— Было очень приятно с вами встретиться, — сказал Бенджамин, поднимаясь. — Я рад, что мы уладили проблему «Мулен Руж». Я обговорю все с Винсентом и позвоню, как только будут новости. У вас есть мой телефон? — спросил он.
Он полез в нагрудный карман и вытащил оттуда текущую шариковую ручку, которая уже оставила в низу кармана синее пятно, схватил салфетку и неряшливо нацарапал на ней свое имя и телефон.
— Это мобильный и рабочий. — Он протянул ей салфетку и подвинул к ней текущую ручку с куском другой салфетки, мокрой от его пролившегося кофе. — Вы мне дадите свой? Тогда мне не нужно будет искать его в бумагах.
Элизабет, все еще сердитая и оскорбленная, тем не менее потянулась к сумочке, достала кожаную визитницу и вынула одну из своих визиток с золотым обрезом. Сейчас не время с ним разбираться, ей нужна эта работа. Ради Люка и ради своего бизнеса она будет держать язык за зубами.
Бенджамин слегка покраснел.
— А, хорошо. — Он убрал рваную салфетку и текущую ручку и взял визитку. — Думаю, так лучше. — И протянул ей руку.
Она взглянула на его ладонь с синими чернильными пятнами и грязными ногтями и тут же подсунула под себя руки.
Когда он ушел, смущенная Элизабет посмотрела вокруг, пытаясь понять, видел ли кто-нибудь еще то, что видела она. Джо встретился с ней взглядом и подмигнул, как будто бы они с ней знали какой-то секрет. После работы она собиралась забрать Люка от Сэма и, хотя знала, что Айвен и мать Сэма больше не живут вместе, рассчитывала его там увидеть.
Чтобы высказать ему все, что она об этом думает, разумеется.
Глава восемнадцатая
Ошибка номер один — прийти на переговоры Элизабет со строителями. Не следовало так поступать. Это подпадает под то же правило, которое запрещает ходить в школу с нашими маленькими друзьями, и я должен был сообразить, что школа Люка эквивалентна работе Элизабет. Я был готов пинать себя за это ногами. На самом деле я так и поступил, но Люк решил, что это очень смешно, и начал обезьянничать, в результате ноги его покрылись синяками. Поэтому я перестал.
Выйдя из вагончика, я пошел обратно к дому Сэма, где находился Люк. Сел на траву в саду за домом, и стал смотреть, как мальчики борются друг с другом, надеясь, что дело не кончится слезами, и предался своему любимому развлечению — размышлениям.
На сей раз это были весьма полезные размышления, потому что я кое-что понял. Например, я понял, что пошел утром на переговоры, повинуясь интуиции. Я не представлял себе, чем мое присутствие может помочь Элизабет, но должен был следовать своим побуждениям и просто решил, что она меня не увидит. Наша встреча с ней накануне вечером была совершенно неожиданной, больше похожей на сон, на следующее утро я даже подумал, что это плод моего воображения. Так и вижу ваши иронические улыбки.
Я был так счастлив, что она меня увидела! Когда я заметил, что она качается на качелях с совершенно потерянным, несчастным видом, то понял, что если ей суждено когда-нибудь увидеть меня, то именно сейчас. Я просто это почувствовал. Я знал, что ей нужно меня увидеть, и приготовился к тому, что когда-нибудь это произойдет. Но я не был готов к той дрожи, которая охватила меня, когда наши взгляды встретились. Это было странно, потому что последние четыре дня я наблюдал за Элизабет и привык к ее лицу, знал его вдоль и поперек, мог отчетливо представить его себе даже с закрытыми глазами, знал о крошечной родинке на левом виске, знал, что одна скула немного выше другой, что верхняя губа короче нижней, что по линии волос растет нежный пушок. Да, я все это знал, но насколько иначе выглядят люди, когда по-настоящему посмотришь им в глаза! Они вдруг оказываются совершенно другими. Если вы спросите моего мнения, то я считаю, что глаза действительно являются окнами души.
